Райдо Витич - Проект Деметра

– Нет, – улыбнулась озорно. – Я любопытная. Мне б еще узнать, где город Богов расположен.

Молчун резко встал, будто подкинуло его от возмущения, и видно силы не рассчитал – пошатнулся и чуть не упал. Шею выгнуло, и страж подхватил его вместе с Эрикой.

Глаза мужчины стали огромными на миг. За куртку взял, отодвинуть хотел, видно приняв ее жест за жалость. А она одно поняла – рана серьезна и мучает его нещадно, хоть тот и держится, скрывает.

Обошла стол и положила ладонь ему на шею. Взгляд мужчины ожег ее, губы в нитку сжались, и все отцепить ее хотел, но в какой-то момент замер, как и она. Тихо было так, что слышно как сердца бьются. Липкое, неприятное поползло через руку в вены Эрике, голову обнесло, закружило перед глазами конями взбыленными, всадниками. Сталь сверкнула, и кровь по ней. Хак! – встретилась с мечом стража.

Девушка качнулась и посмотрела на него. Тот явно ждал и надеялся, взирал на нее, будто на святую.

Она с трудом сдержала тошноту.

Отодвинулась и поспешила вон из дома, тяжело переставляя ноги.

Скрутило у камней, свернулась упираясь в булыжники.

Знахарка нашлась, – проворчала на себя, но ничуть не жалела. Если, правда, дано ей лечить, то подло не пользоваться, видя как люди страдают.

Осела на колени, хватая ртом воздух.

– Дитя ты сердобольное, – протянул жрец, погладил по голове как ребенка. – Вся в мать.

Эрика покосилась на него – почему люди верят в сказки? Придумают небылицу и толкают в жизнь, точно реальность?

Мужчина по ее взгляду что-то свое понял. Сел на валун напротив, руки на посохе сложил, подбородком в них уперся.

– Неужто тебе дом родной не помнится?

Он жалел ее и это было слишком.

Эрика оттерла губы и не стала молчать:

– Можете верить, можете не верить, но факт в том, что я не из вашего мира и очень хочу домой. Обратно в свой мир. Там у меня есть мама. Есть братья, сестра. Там мой дом. А ваш здесь. Ваш мир прекрасен, но и мой неплох. Вы… Ты можешь думать что угодно, но истина не всегда такая, как мы ее себе представляем.

Мужчина долго молчал, смотрел на девушку и выдохнул:

– Бедное дитя.

– Я бы поспорила, но это бесполезно, – поднялась. Ей стало лучше. – Этот мужчина – немой? Его хотели убить баги?

Жрец странно посмотрел на нее:

– Эрлан?

– Нет, его подопечный.

– Стража зовут Лириэрн. Лири.

Эрика почувствовала себя идиоткой и отвернулась. Появилось острое желание свалить и побыстрей.

– В какой стороне Тоудер?

– Ты не пойдешь одна.

– Можно я решу сама? – глянула, как плюхой одарила.

Жрец прикрыл глаза и огладил бороду:

– Эрлан направлялся туда же. Время ваше пришло видно, и слава предкам. Но их же ради, не бесчесть ни меня, ни себя. Светлой деве без стража быть все едино, что нагой по ярмарке бродить. Не воин ты, а кусок больно лакомый. Не убьют, так скрадут.

– Воин. Только не такой как ваши. Постоять за себя умею.

– Умела, – поднялся, в упор на нее уставился. – За себя не боишься – мужей не бесчесть. Со стража твоего спрос отдельный. Но пока его нет – ответ на нас. Я предкам своим и братьям при встрече прямо в глаза смотреть хочу. Эрлан – воин. С ним ты будешь под защитой, а я спокоен. Не просто так двоих светлых под сводом на месте святилища свело. Бегать от того можешь, но уже не убежишь.

Эрика промолчала, не видя смысла спорить, хотя довод очевиден – ранение этого "знатного" воина.

Жрец же ее молчание за согласие принял. Спокойно в дом пошел.

Девушка постояла, обдумывая, стоит ли его послушать – опять за кем-то прицепом идти, или пойти одной. Второй вариант ее больше устраивал, если б координаты знала, направление.

Но деревня-то рядом, кто-нибудь да проговорится, если поспрашивать.

И развернулась, пошла к селенью.

Поймала мальчика у ограды:

– Постой.

Тот снизу вверх на нее преданно уставился, дыхание затаил. "Малой совсем – может и не знать", – вздохнула.

– Ты смышленый вижу. В какой стороне Тоудер, знаешь?

Малыш засопел, соображая и, робко указал пальчиком вправо на склон к реке.

Уже что-то. Главное не оказался бы след ложным, – подумала.

– Идти далеко?

Ребенок два пальца выставил. Подумал и еще два показал.

Эрика выпрямилась – негусто с информацией, и не очень-то веришь что верная. Огляделась – никого, как вымерли все – и не уточнишь, не перепроверишь полученные данные.

Что ж, оно и к лучшему, что толпа разбежалась. Испариться пока не собрались опять, самое время.

Потрепала мальчика по вихрам и подмигнула, улыбнувшись:

– Спасибо. Расти умным да здоровым.

Ребенок замер, лицом вытянулся, словно ему на голову корону водрузили.

Эрика хмыкнула, умиляясь местным суевериям, и двинулась в указанном направлении.

Слева, глухо и далеко слышался непонятный шум – то ли зверь какой с собратом сцепился, то ли убивали кого.

Шах прислушался, а его сопровождающие переглянулись:

– Никак Янтару разоряют, – выдохнул Хайхи.

– Поясни? – уставился на парня мужчина.

– Деревенька здесь, – бросил Горлан и шагнул на звук, но остановился. – Отлучусь, не серчай, – сказал Шаху, только тогда дальше двинулся. Тот его за плечо придержал – вместе пойдем.

Мужчины бегом двинулись по лесу. Вскоре крики стали слышны четко, уже не спутать с воем зверя, и запах гари появился.

У опушки мужчины притаились, обозревая происходящее. Для стражей нового не было, Шах же не понимал что к чему, но в зубы дать захотел сразу.

По деревне гоняли людей и убивали всех, кто попадался. Около десятка всадников и столько же пеших просто зачищали население.

На поляне были расположены деревянные домишки, немного, но и их жгли. Всадники гоняли жителей, срубая на ходу всех кто под клинок попал, кто увернулся – получал от пеших.

В деревне устроили настоящую бойню. Кто-то бесцельно метался, кто-то рвался в чащу, кто-то стенал над убитыми и ложился тут же, на трупы родных.

Мужчина не был связан ничем кроме собственных принципов, поэтому мешкать и вдаваться в подробности не стал.

Прикинул, оценил и, пригнувшись, ринулся к небольшому пригорку в траве, ближе к домику. Тот был настолько низким, что при необходимости мог сыграть роль прикрытия и помочь при отходе. Перекатись через его крышу и уже на другой стороне.

Шах снял предохранитель с автомата и выдал очередь, скосив всадника, изголяющегося над бегущими.

Горлан врубился слева, мечи находу из ножен за спиной вытащив, Хайхи к девкам ринулся, которых стрелами как куропаток укладывали.

Лошади без седоков ржали, метались по пожарущу в не себя от огня, давили копытами мертвых и живых. Крик уши закладывал, дома трещали горящими бревнами. Жар все ближе подбирался, а баги к Шаху.

Выстрел в спину был неожиданным. Стрела вошла в кисть руки, пригвоздив через спусковой разъем автомата к земле.