Вадим Тарасенко - Любимец Бога

– Капитан Поскребышев, приступить к дежурству.

– Есть!

Уже выйдя из бункера, Асташев тронул плечо Краснова:

– Не расстраивайся, майор, это необходимо. Сейчас иди домой, и пусть твоя жена и ребенок сегодня не выходят на улицу.

– Спасибо, господин генерал. Я все понял.

Уже дома, встретив тревожный взгляд жены, он произнес:

– Мэй, пока я не разрешу, из дому не выходить.

– Андрей, что случилось?

– Меня отстранили от несения дежурства, заменив капитаном Поскребышевым.

– Почему?

– Потому что я женат на китаянке, а у Поскребышева жену изнасиловали и убили китайцы.

Невысокая хрупкая женщина судорожно прижалась к груди мужа.

Там же. Кафедральный собор в честь

Казанской иконы Божьей Матери.

10.45 по местному времени.

Бронированная машина, грациозно, несмотря на свою многотонную массу, описав полукруг, остановилась возле православного храма, разделив толпу на две неравные части. Около самых ворот сгрудилась небольшая кучка людей славянской внешности. Напротив стояла многочисленная толпа китайцев, густо разбавленная смуглыми черноволосыми людьми. Впереди, словно щиты, на земле стояли огромные плакаты: «Вон с земель наших предков», «Убирайтесь к себе домой», «Это вам не Россия». Небольшая башенка на машине повернулась, и ствол водомета недвусмысленно нацелился в эти плакаты. Из толпы послышались крики возмущения. В корпусе боевой машины откинулся люк, и на землю спрыгнул молодой подтянутый мужчина в камуфляжной форме. Тут же отворилась дверь в храме, и из нее вышел архиепископ Читинский батюшка Иннокентий. На белоснежном клобуке сиял золотой крест. Такая же белоснежная борода волнами спадала на грудь. Мясистое, породистое лицо было суровым и в то же время спокойным. Вся грузная фигура архиепископа излучала уверенность и непоколебимость.

Офицер подошел к архиепископу и, встав на одно колено, поцеловал протянутую руку. Возмущение в толпе еще больше усилилось. Архиепископ что-то сказал офицеру, тот усмехнулся и пренебрежительно махнул рукой в сторону толпы. Та буквально взвыла. В сторону храма полетели бутылки, камни, хлопнул одинокий выстрел. С легким шипением из ствола бронированной машины ударила струя воды, валя людей на землю. Вопль ярости и гнева огласил древнюю площадь, и возмущенная толпа, легко преодолев несколько метров, окружила машину и, словно бушующая вода в половодье, поглотила и архиепископа, и офицера, и небольшую кучку остальных защитников православного храма.

Соединенные Штаты Америки.

Лэнгли, штат Вирджиния. Штаб-квартира ЦРУ. Кабинет директора ЦРУ.

4 июня 2190 года. Пятница. 11.32 по местному времени.

– Ну, полковник, как в Штатах обстоят дела со счастливчиками? Надеюсь, не дефицит? – Директор ЦРУ Билл Ред коротко рассмеялся.

Настроение у него было сегодня прекрасное. Вчера наконец поступило долгожданное сообщение из Парижа – многоходовая, хитроумная операция ЦРУ увенчалась успехом – частный самолет с лидером крупной террористической организации «Меч Ислама» Саидом Назами и его ближайшими сподвижниками был взорван прямо над Альпами, когда те возвращались с Сицилии после плодотворных переговоров с руководителями итальянской левоэкстремистской организации «Красные бригады». Хороший подарок стране на очередную годовщину ее независимости.

– О, к счастью, нет, господин директор. Нашу страну Бог любит.

– Судя по нашей истории, ты прав. Как-никак, стране уже четыреста четырнадцать лет. – Директор ЦРУ вновь рассмеялся. – Докладывай.

– Ввиду сжатости сроков и необычности темы заранее прошу извинение за, может быть, неполноту собранных сведений. Главным критерием удачливости был выбран тот же критерий, который взяли и русичи, – везение в случае смертельной опасности. Русичи, очевидно, справедливо полагали, что жизнь – это самое ценное, что есть у человека, и если человек чудом спасается из безнадежной ситуации, следовательно, ему везет по-крупному.

– Резонно.

– Мои люди подняли описания всех аварий и катастроф, случившихся на территории США за последние двадцать лет.

– А почему выбран такой срок?

– По двум причинам, господин директор. Первая. Если человеку в аварии двадцатилетней давности было тридцать лет, то сейчас ему пятьдесят – возраст критический для столь рискованного мероприятия, как полет в гиперпространство. Вторая причина – у нас просто не было времени охватывать больший временной интервал.

– Ладно, Хью, убедил. Докладывай, что ты там накопал, а потом мы вместе подумаем, достаточно ли этого нам будет или нет.

– Слушаюсь, господин директор. – Полковник ЦРУ Хью Брэдлоу стал обстоятельно излагать информацию, которую его подчиненные смогли собрать за две недели.

Замелькали фамилии людей, даты, описания аварий, катастроф, количество взорвавшихся, утонувших, упавших с большой высоты, разбившихся, сгоревших и просто раздавленных автомобилями. Человечество уже давно занималось всевозможной, часто опасной для жизни деятельностью в самых экзотических частях мира, включая Луну и Марс. Поэтому вариантов трагического расставания с жизнью было также, увы, чрезвычайно много.

– … таким образом, у нас имеется шестьдесят девять кандидатур, чей возраст, здоровье, социальное положение позволяют им принять участие в возможном полете в гиперпространство.

– А что – социальное положение, например, президента «Локхид корпорейшен» не позволит ему принять участие в будущем проекте? – Билл Ред насмешливо посмотрел на своего подчиненного. – Не бездомный все-таки. Не стыдно такого предъявлять Господу.

– Я не совсем правильно выразился. Социальное положение, на мой взгляд, определяет готовность самого человека рискнуть головой. Согласитесь, господин директор, у президента компании с оборотом несколько миллиардов долларов мотивация к риску намного ниже, чем, например, у пожарного, выжившего там, где плавилась сталь.

– Вот теперь мне все ясно. – Директор ЦРУ задумался. – Знаешь, Хью, – вновь заговорил он, – собранных тобой сведений, пожалуй, пока достаточно. Ты еще поработай над этим списком, постарайся выяснить характер этих людей, склонность их к риску, мужественность их, в конце концов. Ты сам понимаешь, далеко не всякий из них согласится засунуть свою голову неизвестно куда, чуть ли не в преисподнюю.

– Я бы так не характеризовал возможное местонахождение Бога.

Директор ЦРУ пытливым взглядом посмотрел на своего подчиненного:

– Хью, ты искренне веришь в то, что люди вплотную подобрались к Богу? А если к дьяволу?

– Я об этом думал, господин директор. Как можно понять, что такое добро, не зная, что такое зло?

– Что ты этим хочешь сказать?