Владислав Бахревский - Журнал «Приключения, Фантастика» 3 95

Спуск в вазу был сверху, он не ошибся — витой стебель вел к черному шару, покоящемуся в голубых водах. Шарик был без окон без дверей, но наверняка с полной прозрачностью, дорогая игрушечка, эдаких апартаментов не имели магараджи индийские и аравийские шейхи. Ну да теперь поздно горевать!

С двух сторон снова донеслись разрывы, трески и дикая брань по внутренней связи, там отбивали очередной наскок охраны, но держались, пока держались.

— Не подкачайте, ребятки! Я мигом! — прошептал Кеша.

Вот! Здесь! Он с ходу срезал сигма-скальпелем заглушку, навалился. Сдвинул плиту… И в лицо полыхнуло пламенем. Этих еще не хватало! Кеша одним снопом из лучемета сжег двух андроидов, вполз внутрь… с другой стороны трубы красовалась распахнутая изумрудная дверь в три человечьих роста. Тьфу! Все нараспашку, все раскрыто, охрана заелась и разнежилась! Андроиды без снаряжения, где оно?! Все разворовали, сволочи! Все поистратили на себя, по своим делам приспособили! Падлы! Кеше зла не хватало… за что его совали из каторги в каторгу?! за что его мурыжили по зонам, когда эти жирные ублюдки разворовывают все и повсюду, и хоть бы что! а он подыхал за них на Аранайе! терпел лишения, лез под пули и снаряды, в огонь и пламя! гаденыши! твари! это их надо всех в каторгу! а лучше — веревку на шею, и к черту на постой!

Кабина, в которую он влез была роскошна и отделана на славу — все натуральное, все с Земли, красное дерево, малахит, янтарные вкрапления, опять хрусталь — безумно дорого и безумно безвкусно! И для чего? для того, чтобы спуститься вниз на тридцать метров!

Наверху, внизу, по бокам, повсюду шел бой: грохотало, трещало, горело все — Булыгин слышал по внутренней связи. Но сюда, за хрустальные толщи не долетало ни звука, ни шороха, тут было тихо и покойно. Умеют же люди устраиваться! Кеша был вне себя. И опять хрусталь, опять эти толщи прозрачные, как там, как на Гиргее проклятущей… а может, не случайно? может, не спроста им все это нравится?! может, это привычно и нужно тем, что скоро придут?! Нет! Некогда ломать голову!

Еще немного! Возьмем тепленьким! Кабина погрузилась в шар. Люковый створ уплыл внутрь стен. И Кеша, как и был в обожженном скафе, грязный, продымленный, очумелый, с лучеметом наперевес и скальпелем в левой руке ворвался в обиталище самого главного человека на этой станции, во всем Космоцентре Видеоинформа. Это был кабинет, огромный, роскошный, отделанный под невесть какого Людовика кабинет, утопающий в зелени немыслимых пальм и кактусов, уходящих к высоченному семиметровому отделанному деревом потолку… здесь все сверкало и блестело, все кричало в полный голос: дорого! дорого!! безумно дорого!!! сплошь антиквариат, старина… золото, серебро, фарфор, жемчуга, хрусталь, а мебель… что это была за мебель, нет, ни у одного из Людовиков во всех их дворцах не было такой мебели! Кеша опустил ствол — рука не поднималась стрелять, палить и бесчинствовать в такой обстановке.

Он медленно побрел вглубь непомерного кабинета, уставленного книжными шкафами с гранено-хрустальным стеклами и резными столами. Никто не нападал на него, никто не стрелял. Чуть позже он заметил огромные, старинные окна, все в резьбе и золоте — вот за ни-ми-то, прямо за стеклами была вода, голубая вода, водоросли шелковистые, стайки разноцветных рыбок, причудливые хвосты, гребни, плавники, шаловливые пузырьки, бегущие вверх — сказочная, непостижимая красотища. Кеша замер в смущении и растерянности. Да, огромный шар изнутри был абсолютно прозрачен. И кабинет этот — лишь один из ярусов шара-квартиры, апартаментов директора Видео-информа А где искать его самого?!

Время шло. Драгоценные секунды и минуты истекали. Два часа. Какие там два часа! Оставалось несколько минут. Иван ждал… а может, и не ждал. Связь-то односторонняя. Но это неважно. Под огромным раскидистым гибридом баобаба и японской сосны, растущим прямо из расписного сверкающего паркета, Кеша увидал спуск вниз — солидную, любовно вырезанную дубовую лестницу с огромными дворцовыми перилами. Разглядывать и любоваться было некогда. Заелись, толстобрюхие, с жиру бесятся!

Кеша побежал вниз.

Помещение внизу было поменьше, попроще: сотни три экранов рядами шли по овальным стенам, точнее, по одной замкнутой стене. Все они были темны и пусты, лишь один, метра три на четыре, светился полуобъемным светом, будто открывая ставни в какой-то внутренний мир. И творилось в том мире дело лихое, неприглядное, теребящее душу — шел там бой не на жизнь, а на смерть, страшный бой. У Кеши сердце сдавило. Но почти тут же отпустило. Дерутся! Сражаются! Значит, живы, значит, держатся! Молодцы капитаны, молодцы, ребятки! Но жаль… некогда разглядывать.

Кеша снова вскинул лучемет.

Метрах в двадцати от экрана, в черном управляющем кресле, спиной к нему сидел какой-то доходяга с бугристой лысой головой и тонкими нервными ручками.

— Ты кто такой?! — растерянно вопросил Кеша, на всякий случай озираясь по сторонам.

— Это вы кто такой? И что вы тут делаете?! Кто посмел впустить?! — нервно завопил доходяга. — Здесь служебное помещение!

— Тихо! Тихо! — начал было оправдываться Кеша, но тут же спохватился. Не может быть… он рисовал в своем воображении «пузатого»: жирного, лощеного увальня с тремя подбородками, а напоролся на тощего и нервного человечка с землянистым обрюзгше-болезненным лицом, выпученными бессмысленными глазами, большим уродливым носом и вислыми обиженными губами. — Ты вот чего, — сказал Кеша строже. — Сиди тихо! Вякнешь — пришибу! Где охрана?

— Тут нет никакой охраны! — завизжал человечек. — Вон где охрана!

Он ткнул подагрическим кривым пальцем в экран и нервно рассмеялся. Смешного ничего не было, совсем наоборот, плакать ему надо было: там, на экране, бойцы «альфы», простреливая насквозь, прожигая лавиной огня и излучений, забрасывая гранатами и парализующими шашками, брали уровень за уровнем, коридор за коридором, этаж за этажом центровой шар. Это было неистовое побоище! Так нельзя брать свое! У Кеши душа разболелась, как потом восстанавливать, как?!

— Капитаны, эй! Слышите меня?! — выкрикнул он по внутренней.

— Чего там?! — отозвался один из них, непонятно какой именно, голос был осевший, неузнаваемый.

— Доложи обстановку! — потребовал Кеша.

— Хреновая обстановка, — просипел капитан, — пятерых потеряли, трое ранены, ползком ползут, ихних до двух тыщ положили… жалко, падла, сердце кровью обливается!

— Понятно, жалко, — отозвался Кеша, — парни-то свои, наши, не их бы давить надо, а тех, кто за их спинами! Но… потом разбираться будем! Продержитесь еще немного, все нормально!

— Какой там нормально! Только что перехватили — они вырубают энергию! Что толку бить народец, связи не будет! Понял?! — капитан чуть не рыдал.