Юрий Петухов - Журнал «Приключения, Фантастика» 3 96

Грегор что-то проорал мне на ухо, но его слова потонули в оглушительном грохоте поднявшейся со всех сторон пальбы. Я отрицательно помотал головой и крикнул: «Что?». Грегор отмахнулся и выскочил из флайера, держа в руках спаренный пулемет. На мгновение задержавшись, чтобы окинуть взглядом и оценить обстановку, детектив гигантскими прыжками помчался к установкам, делая большой крюк, чтобы не попасть под действие силового гравитационного поля.

По инфракрасному датчику, вмонтированному в приборную панель флайера, было видно, что чудовищное существо, беспощадно расстреливаемое со всех сторон, сплошь израненное, изрешеченное грохочущими выстрелами, движется туда, куда бежал Томас. Он хотел лично встретить тварь! Сумасшедший! Неужели он хотел этим что-то мне доказать?!

Полицейский остановился, поджидая тварь. Толстые пулеметные стволы пробойника неподвижно замерли, нацелившись в сторону приближающегося врага. Отрешенная решимость маской сковала его лицо. Массивная нижняя челюсть Тома агрессивно выступила на несколько сантиметров вперед. Всем своим видом детектив демонстрировал хладнокровную готовность собственноручно прикончить инопланетного монстра-убийцу.

«Он сумасшедший!» — думал я, выбираясь из флайера. — «Это же не съемки фильма о крутом бесстрашном полицейском!.. Мы ведь даже толком не знаем, с чем приходится иметь дело… Почему не используются энергетические лучевые установки?! Тварь нужно не расстреливать — сжечь! испепелить! так, чтобы расплавилась даже зола! Только тогда можно будет быть уверенными, что она окончательно уничтожена! Жгите же, черт бы вас всех побрал! Жгите, чего же вы ждете?! Но нет… не будут. Кадавр! Ну конечно! им нужен кадавр — труп этой твари! Живучесть чудовища вкупе с его сверхъестественными телепатическими возможностями делала его идеальным боевым организмом! Вот подарочек-то для военных, разрабатывающих биологическое оружие… И для этого они готовы пойти на такой риск! Безумцы! Неужели они готовы поставить на карту судьбу, быть может, всего мира, лишь бы положить под свои микроскопы это изодранное пулями существо?! Безумцы!»

Я тронул предохранитель «инграма». Сухой щелчок был неслышен в рвущей барабанные перепонки трескотне автоматов и пистолетов.

Несмотря на проливной дождь из свинца, чудовище, неудержимое, как допотопный паровоз, промчалось через всю улицу и очутилось, наконец, напротив гудящих от напряжения установок…

Когда кошмарная тварь вылетела из-за угла, Томас Грегор что-то воинственно рявкнул, пошире расставил ноги и, уперев приклад пулемета в бедро, нажал на курок. Десантный пулемет ожил и яростно забился в его ручищах, словно пойманный хищный зверек, выплевывая свинцовую смерть. Очередь горячим хлыстом стеганула по боку, разворотив плоть и выбив тонкие фонтанчики бледно-желтой не то крови, не то лимфы. Произведенные с близкого расстояния выстрелы вновь сбили тварь с ног, и вновь с неукротимым упорством какого-нибудь неуничтожимого зомби из архивной киноленты двадцатого века, она поднялась и прыгнула к установкам.

Живучесть твари поражала сверх всякой меры.

Ее расстреливали со всех сторон, вгоняли в нее пулю за пулей, кромсая, коверкая это могучее гибкое тело. Сплошь покрытое рваными ранами изувеченное чудовище, припадая на перебитых, простреленных конечностях, уже не бежало, а ползло, волочилось к установкам, оставляя за собой влажный след. Ее открытая пасть, битком набитая осколками раздробленных пулями зубов, извергала режущие слух квакающие звуки, от которых меня аж передернуло: маска от них не защищала — она была рассчитана на блокировку звуковых атак, но только на уровне инфразвуков — этот же концерт допустимого звукового порога не превышал и не мог принести существенный вред, поэтому звуковые фильтры его пропускали лишь слегка смякая. Но, как бы то ни было, слышать его было невыносимо.

Монстр казался неистребимым. Его нашпиговали пулями плотнее, чем утку яблоками, но он неумолимо, с неотвратимостью злого рока приближался к установкам. Бесчисленные раны на ее теле затягивались в считанные секунды, однако даже эта феноменальная способность регенерировать поврежденные ткани с непостижимой быстротой не могла соперничать с разрушительной мощью бесчисленных крупнокалиберных пуль. Не успевала тварь заживить рану, нанесенную одним попаданием, как в то же место попадали три новых пули, разрывая и коверкая мышцы, дробя на сотни осколков кости, перебивая сухожилия. Очереди долбили тварь, разбрызгивая вокруг нее крошево из перемолотой плоти. Я видел, что из четырех глаз, расположенных на длинных гибких щупальцах-отростках, уцелел только один — три других были оторваны и снесены выстрелами. Вместо головы осталось одно кошмарное многократно перебитое, перерубленное, расквашенное месиво из ошметков плоти и осколков костей.

Грегор оказался прямо напротив чудовища «Уходи-и-и!» — заорал я, срывая голос. «Инграм» в моей руке нервно взметнулся вверх, но сразу же опустился — для стрельбы угол был крайне неудачным. Сумасшедший Том подбежал к нему настолько близко, насколько позволяли ему границы силового поля. Пулемет полицейского отчаянно кашлял потоками пуль, ни одна из которых не прошла мимо цели. Невероятно! Инопланетное чудовище выдерживало выстрелы из спаренного десантного пулемета-пробойника! Грегор почти перерубил тварь надвое, но она все волоклась к установкам и не останавливалась.

Огромный широкоплечий, мощно сложенный Том Грегор стоял, подобно киношному супермену или древнему герою, вбивая смертоносный свинец в это чудовищное порождение больного сознания. Латы были на мне, но Ланселотом, конечно же, был Грегор! Я видел его лицо — детектив стоял ко мне полубоком — его губы кривились в зверской гримасе впавшего в неистовство берсеркера. С непоколебимым, граничащим с откровенным идиотизмом, упорством, Том не отступал перед тварью ни на шаг. Палец его, казалось, сросся с спусковым крючком. «Уходи, Том!» — кричал я, навскидку стреляя в существо. — «Меняй позицию, твою мать!»

Он определенно переигрывал, либо находился в состоянии аффекта!

Сунув «инграм» в кобуру, я побежал к нему, намереваясь оттащить парня подальше от разрешеченного пулями чудовища, хоть это и обещало оказаться делом весьма нелегким.

Силой Грегор обладал немеренной, да и весил он едва ли не вдвое больше меня.

Движения инопланетной твари стали совсем медленными, неуклюжими. Почти не приподнимаясь с тротуара, оно едва-едва тащилось вперед, глухо подвывая в бессильной ярости, осыпаемое градом пуль, истерзанное, похожее на одну сплошную рану. Я вздохнул было с облегчением…