Валерий Вотрин - Журнал «Приключения, Фантастика» 1 96

— Да уж, — согласился Намордник Мендес. — Никто, это точно. Даже я.

— А что за маг? — поинтересовался Каскет. Игра немного утомила его, и он был рад возможности перевести дух.

— Милый мой, — прочувствованно положил руку ему на плечо Хейзинга. — Никто не знает его имени, ибо он не выходит из своего замка много лет, а за этот срок прозвание, если таковое и было, забылось. Но он там есть, и это доказывается хотя бы тем, что последний вор, тот, что был здесь семь лет назад, обратно к нам не вышел. Так что ты — очередная пожива этого старого хитреца.

— А, — спросил Каскет, — Саже Вельзевула все еще там?

— Там, — печально кивнул Намордник Мендес, незаметно плутуя. — Но и колдун — тоже там.

— А как он выглядит?

— Кто? Камень?

— Нет. Колдун.

— Это длинный ужасный старик с пустыми белыми глазами и в балахоне, испещренном таинственными символами.

— И больше никого в замке нет?

— Он надеется, — сказал Мендес Хейзинге. — Он еще на что-то надеется. Молодец. Я бы так не смог.

— Там один колдун, — произнес Хейзинга, звеня своим париком. — Раздать еще раз?

— Не надо, — поднялся Каскет. — Я иду.

— Давай, давай, — сказал Мендес и — Хейзинге: — Смотри, у тебя тузовая упряжка. Проморгал?

— Я все вижу. У меня цуг, у тебя — карета.

— Ну-ну. Только вот бамбары пока еще нет.

— Нет — так будет.

Когда Каскет входил внутрь замка, последними словами, им услышанными были:

— Итак, на повестке ночи — определение бамбары. Первое: игра…

Внутри замок был темен. Начинаясь в сравнительно малом холле, вверх разбегалось множество лестниц. Лестницы были узкие, и казалось, что где-то наверху они перевиваются друг с другом, образуя огромный, запутанный узел.

— Ку-ку? — сказал Каскет. Ответа не последовало. Он покрутился на одном месте и решил подняться по той лестнице, которая была прямо перед ним. При этом он старался идти тихо, ногами не шаркать и не хрустеть суставами.

Лестницей, по которой он поднимался, в давние времена пользовались часто: камни ее ступеней были сглажены и отшлифованы ногами в прошлом многочисленных гостей. Но сейчас она явно не использовалась: на ней лежала пыль и тлен веков.

Преодолев последнюю ступеньку, Каскет оказался перед низкой железной дверью. Над нею длинным медным гвоздем был приколочен бурый и растрескавшийся человеческий череп. Замков у двери не было. Каскет вытащил из кармана длинную деревянную щепку и сунул ее в темное глубокое отверстие, зияющее в двери словно голодный распахнутый рот. Раздался звучный хруст, и дверь начала отворяться. Каскет вытащил щепку обратно. Около половины ее отсутствовало. Конечно же, он не удивился такой хитрости со стороны волшебника. То ли еще будет. Просто можно было бы легко лишиться своей руки.

Внутри было темно. В маленькой комнате с полукруглыми сводами в мутных тиглях рычало белое острое пламя, играя четкими геометрическими тенями по стенам. Все остальное тонуло во тьме. Пахло серой и еще чем-то — очень неприятно.

На первый взгляд комната казалась необитаемой. Каскет так и решил. Он неспешно вошел внутрь и подошел к выступившему из тьмы столу, заваленному свитками, заставленному пустыми ретортами, засыпанному шкурками неизвестных животных и птичьими черепами, заляпанному разноцветными кляксами от едких кислот и пахучих жидкостей. Камень тоже был здесь, по соседству с рыжим огарком свечи и двумя общипанными перьями: черный отшлифованный опал в золотой корзинке, сделанной в виде гнезда феникса. Каскет, довольный, протянул руку, чтобы взять его.

— Вор!

Каскет оглянулся. Из темного угла с лежанки, которую трудно было заметить с первого взгляда, смотрел на него пустыми белыми глазами старик со спутанной бородой и в балахоне, испещренном таинственными символами. Некоторое время они молчали, глядя друг на друга.

— Тайна жизни, — наконец произнес старик, продолжая неподвижно смотреть на Каскета. — Никому не удавалось постичь ее, разве только древним. Но они мертвы. Ты вор.

— Не буду отрицать, — с поклоном произнес Каскет.

— Да падет на тебя столбняк до тех пор, пока не скроется за тучами лик луны, — молвил маг, и на Каскета пал столбняк. Он застыл на месте, не моргая и не двигаясь. Только глаза его обежали всю комнату и вновь остановились на старике.

Голова колдуна упала на подушки. Он устало закрыл глаза и прошептал.

— Неистовые деяния моей жизни не дают мне спокойно уйти в другой мир. Довлея надо мной, они вынуждают оставаться здесь, пребывая в бренной оболочке тела и скорбя о прожитом. Знание тяготит меня, вор. Страшные тайны известны и подвластны мне, ибо в своем добровольном заточении я не терял времени даром, проникая за древние завесы прошлого. Ты содрогаешься, услышав мои слова.

Каскет молчал — принужденный заклятием.

— Тайна Бога, — говорил старый чернокнижник. — Что только не дали бы мне некоторые, чтобы узнать ее. Я же постиг эту тайну. Ты тоже узнаешь ее сейчас.

Луна продолжала мертвенно сиять.

— Есть условие. Узнавший тайну должен передать ее другому, иначе не покинет этот мир. Шесть лет я томлюсь на этом жестком ложе и семижды семь раз пожалел уже, что убил того последнего вора, который пришел сюда, чтобы украсть мой драгоценный опал. Моя душа давно горела бы в аду, но сколь слаще для меня котел с кипящей серой по сравнению с этим неудобным ложем. Ты воспримешь мою тайну, а я уйду, ибо устал. Ты согласен? Но ты не можешь ничего сказать, связанный заклятием.

Он хотел сказать что-то еще, но в это время тучи внезапно наползли на луну, и она перестала расточатъ свой тревожный свет. Заклятие спало с Каскета. Он выдернул свой меч. Волшебник говорил, закрываясь бессильными руками, но Каскет махнул мечом, и голова мага покатилась по полу. Из разреза не выкатилось ни единой капли крови. Голова подкатилась к столу и уставилась на Каскета ненавидящими глазами.

— Может, так тебе станет легче? — съязвил Каскет и, схватив черный опал, сунул его себе за пазуху. Голова внизу что-то пробормотала.

— Что-что? — спросил Каскет, склоняясь к ней и прикладывая ладонь к уху. — Ты что-то хочешь сказать?

На него упала тень. Он медленно поднял голову и увидел, что над ним возвышается нечто, стоящее на ногах, оканчивающихся двойными копытами. Оно было рогато и черного цвета.

— Боги Пора! — проблеял Каскет севшим голосом.

Нечто заговорило мягким, приятным голосом:

— Как ты повелишь казнить его, господин? Голова на полу что-то хрипло выкрикнула.

— Я понял, господин. — Демон поклонился. Подняв недовольную голову волшебника, он бережно положил ее рядом с беспомощно шарящим руками телом. Затем повернулся к дрожащему Каскету.

— Пойдем, — сказал он, и Каскета схватило за шиворот, головой вперед протащило в узкое окно, ободрав одежду, стремительно-мгновенно пронесло по воздуху, и в ту же секунду он обнаружил, что висит на грубом деревянном кресте, а его руки и нога крепко привязаны к перекладинам. Крест стоял как раз на опушке того самого леса, который находился недалеко от Замка Безумцев и который путники старались обходить стороной. Низкое небо было мрачно. Над стоящим в отдалении замком на фоне багрового круга луны кружили черные силуэты огромных птиц.