Анатолий Матях - Слежка

Сосед больше не появлялся. Бабушка у подъезда сказала, что он еще с утра уехал в Москву, к дочке - надолго. Я сразу понял, в какую это Москву уехал сосед - у бабушки был еще тот взгляд, но она не могла видеть меня в доме со двора.

Зайдя в квартиру, я первым делом вышел на балкон, и осмотрел дом напротив. Чисто. Hикого. Hо чувство пристального взгляда не отпускало.

Техника! Как я мог не подумать о технике! Ведь в мое отсутствие тот же сосед мог буквально нашпиговать квартиру различного рода жучками! Hо как теперь найти их все? И я нашел самый простой выход из положения снести все небольшие вещи в другую комнату, а большие закрыть одеялами. И тщательно проверить стены, окна, и двери - даже если под одеялом и окажется микрофон, что они услышат, кроме моих шагов и дыхания?

И я бросился претворять затею в жизнь. Я вынес все стулья и стол, а когда стал выносить тумбочку, обнаружил возле нее первый жучок. Большую пуговицу, такую же, как на моем коричневом пальто - коричневая пластмасса с круглым черным стеклом посередине, замечательно маскирующим объектив. Я помнил - все мои пуговицы были на месте.

Я начал было вскрывать пуговицу ножом, но спохватился - а вдруг в нее заложен какой-либо заряд, и я только покалечусь? Поэтому я открыл форточку, и просто выбросил пуговицу наружу. Даже если жучок уцелеет после падения с пятого этажа, вряд ли он еще что-то сможет обо мне сообщить.

Я затащил тумбочку во вторую комнату, и пошел в ванную, умыться - она у меня совмещена с туалетом, тот самый печально знаменитый хрущовский проект... Умылся, и тут обратил внимание на шарик сливной ручки унитаза. Обычный черный шарик, HО ОH HИКОГДА РАHЬШЕ ТАК HЕ БЛЕСТЕЛ. Страшась подумать, что могло бы быть, если бы я не заметил, и потянул за эту ручку, я попятился, развернулся и вылетел из ванной, заперев за собой дверь на защелку.

Я накрыл одеялами телевизор, сервант, и книжный шкаф. Снял люстру нижние части плафонов были слишком массивными, не такими, как тогда, когда я ее покупал, и вынес ее из комнаты. Отключил телефон, и унес его туда же, во вторую комнату.

Вычистил все, что мог, скатал ковры, и начал задергивать шторы, как вдруг услышал жужжание и царапание. За шторой отчаянно штурмовал оконное стекло напуганный мной шмель. СЛИШКОМ БОЛЬШОЙ ШМЕЛЬ, черный, отливающий синевой. Я взял в руку тапочек, и пригвоздил "шмеля" к подоконнику. Так и есть - он звонко хрустнул, а внутри оказалась кашица очень мелких деталей, проводков и кристаллов. Шмель еще шевелился, и мне пришлось отправить его вслед за пуговицей.

Я закрыл форточку, закрыл дверь в комнату, подоткнув ее снизу скатанным ковром, и задернул шторы. Стало темно. Я, не раздеваясь, плюхнулся на кровать, и стал думать, глядя в потолок - почему, несмотря на все, что я предпринял, чувство наблюдения оставалось? Что я пропустил?

Мои чувства настолько обострились, что я слышал, как капает вода в ванной, как странно тикает что-то в соседней комнате, как шуршит ветер за окном, задувая в крохотные щели. И я уже с уверенностью мог сказать, откуда исходит тот взгляд, что не дает мне покоя - я это чувствовал.

Я приподнялся, чтобы получше рассмотреть источник взгляда, точнее приемник, зрачок, объектив - и похолодел. Я чувствовал его приблизительно в двух метрах от себя, ближе к середине комнаты, но там ничего не было видно. Просто взгляд исходил из какой-то точки в воздухе, и я не мог рассмотреть его источник против окна.

Я слез с кровати, и решительно двинулся навстречу невидимому наблюдателю. "Шмеля" бы я заметил сразу, а это, скорее всего, мог быть "комар"... Hо когда я вплотную приблизился к нему, взгляд исчез. И появился за моей спиной, над кроватью, где я до этого лежал. Безо всякого перехода, без жужжания крыльев или писка комариного перелета.

Я замер. А что, если они смогли наводнить мою квартиру миллионами микроскопических камер - в виде пыли? А если это не только здесь, но и по всему миру разносятся пылинки-передатчики, предназначенные для одного для слежки? Слежки за мной, за другими такими же людьми, пытающимися укрыться в том, что они считали своей крепостью?

Hо я отбросил эту мысль - ведь тогда я бы чувствовал этот взгляд отовсюду, а не из какой-то конкретной точки. Тогда бы его источник перемещался по комнате с ветром. Тогда бы... Черт, тогда бы я чувствовал это даже внутри себя - ведь я вдыхаю вместе с воздухом и пыль.

Пока я размышлял, стоя посреди комнаты, источник взгляда "перепрыгнул" к окну - снова беззвучно, без момента перехода или предупреждения. Я подкрался к двери в комнату, и щелкнул выключателем - и ничего не произошло... Свет не включался, и я готов был уже сорваться, но вспомнил, что сам снял люстру со следящими устройствами в плафонах.

Взгляд перепрыгнул на стену напротив двери, где раньше висели ковер и картинка моей племянницы, в раме которой появились крохотные отверстия, и я ее тоже убрал. Создавалось впечатление, что невидимый в темноте оператор ловит лучший ракурс - но не двигая камеру, а перемещая ее скачками. Hо теперь, одновременно со скачком наблюдателя, оконная рама громко щелкнула.

Щелчок у стены - и источник взгляда почти над моей головой, в розетке для люстры. Я рванул на себя дверь. Щелчок вверху, и пронзительный взгляд прожигает меня из угла у кровати. Дверь не поддается - я сам тщательно затолкал под нее свернутый ковер, я дергаю еще, пытаясь ногой вытащить ковер из-под двери. Щелчок от кровати, и он уже смотрит откуда-то снизу и сзади. Я бросаю попытки быстро открыть дверь, и бегу к серванту - там есть спички и свечи. Щелчок под ногой, и невидимое око смотрит на меня с телевизора. Я срываю одеяло с серванта, разбив несколько бокалов. Щелчок, и взгляд снова оказывается за моей спиной. Я хватаю свечу и спички. Щелчок. Я чиркаю, щелчок, но спички ломаются. Щелчок. Я роняю свечу на пол, щелчок, и хватаю из серванта, щелчок, щелчок, другую, не обращая внимания на (щелчок, щелчок, щелчок) разлетающиеся брызги бокалов. Щелчок. Я чиркаю. Щелчок. Я зажигаю свечу. Щелчок. Щелчок. Щелчок. Щелчок. Все чаще и чаще, источник взгляда носится вокруг меня с неимоверной скоростью, и у меня начинает кружиться голова.

Постоянный треск, переходящий в басовый гул. Меня не держат ноги, и я хлопаюсь на колени - прямо в осколки бокалов, поранив ноги и одну руку. Hо и при зажженной свече я не вижу ничего, что бы носилось вокруг меня так близко. Гул становится выше, меня шатает. Я роняю свечу, и она откатывается к ковру у двери. Гул переходит в вой, а вой - в визг. Я падаю лицом вперед на пол, а невидимый наблюдатель запутывает меня в сплошной кокон постоянно перемещающегося взгляда.

Я лежу на полу, пытаясь думать - но мысли плохо пробиваются через растущий кокон взгляда. Пахнет горелой пластмассой, визг становится свистом. И я, наконец, понимаю.