Николай Советов - В изгибе развития

Сем задержался около одной из дверей, которая была входом в столовую. Запах пищи напомнил Ник Лову, что он голоден.

На секунду остановившись, Ник Лов мысленно вспомнил весь путь от лифта: прямо, направо, опять прямо. Затем, взглядом простившись с Семом, вошёл в помещение столовой.

За столом сидели несколько мужчин и женщин в синем, которые сосредоточенно что-то ели, не обратив на вошедшего никакого внимания.

«Столовая, конечно, только для синих работников, — подумал Ник Лов, окидывая взглядом присутствующих. — Все в синем».

И это однообразие в одежде показалось Ник Лову удручающим. Население корабля ограблено даже в таких мелочах, как возможность по своему усмотрению одеться. Конечно, модниц и модников во времена Ник Лова на корабле тоже не было, одежда была строга и подчинялась духу целесообразности. Но он вспомнил, с каким весельем и выдумкой мужчины подбирали, а женщины, с помощью автоматов, клеили себе костюмы для праздничных балов, которые устраивались на корабле. И особенно балов новогодних, которые справлялись по астрономическому отсчёту бортового времени.

Ник Лов перевёл свой взгляд на кухню, где пища готовилась на двух обыкновенных электрических плитах.

«Мощностью по паре киловатт каждая, не более», — на глаз прикинул Ник Лов.

Около плит работали две женщины в белых куртках поверх синих комбинезонов.

«Ага, хоть какое-то разнообразие», — подумал Ник Лов, глядя на поваров.

Пройдя к раздаче, Ник Лов наугад выбрал одну тарелку и одну чашку, следя лишь за тем, чтобы сумма оплаты не превысила восемьдесят вачей. Вкус пищи был несколько лучше того, что он ел в тюрьме, слаще была и жидкость. Продолжая жевать, Ник Лов положил ложку и сунул руку в последний, ещё не обследованный, задний карман комбинезона. В кармане что-то было. Ник Лов нащупал бумажку с выпуклостями, достал её и, прикрывая ладонью, положил на стол.

Перед ним оказалась полупрозрачная пластмасса с впрессованными в неё маленькими пилюльками. Латинские надписи не оставляли никакого сомнения по поводу назначения найденной вещи: это было лекарство. По надписи Ник Лов установил, что перед, ним комплексный антибиотик, применяемый при различных формах воспалительных заболеваний.

Теперь Ник Лов мог с достаточной степенью вероятности домыслить подробности разыгравшейся много лет назад трагедии. Упавший в шахту, конечно, был шлюзовик. Об этом свидетельствовал клееный комбинезон, и находившееся в кармане лекарство, несомненно из запасов планетолёта, ибо мало похоже, чтобы нынешнее поколение звездолёта сохранило культуру приготовления, или хотя бы правильного употребления, столь сложных комплексных препаратов.

«Шлюзовик нёс лекарство кому-то, кто нуждался в нём здесь, внизу. Но возникает загадка, — задумался Ник Лов, — почему шлюзовик, идя в столь опасный мир, был без оружия. По видимому, так бывало не всегда, ибо шлюзовиков боялись, а это означало, что они могли наносить чувствительные удары. Да и меня, — вспомнил он, — ощупали, хотя по карманам и не шарили. Это означало, что искали что-то крупное. Опять таки оружие. Но тогда почему этот ничего не имел?».

«А может, — и Ник Лову стало не по себе от этой мысли. — А может, у него было оружие? Его у него отняли, а самого сбросили вниз. Вот это уже хуже. Много хуже, ибо оружие это сохранилось у кого-то до сих пор. И уж, по видимому, не у дружелюбных мне людей».

Было около семи часов утра. В столовой становилось многолюдно. Как показалось Ник Лову, не слишком оживленные, даже скорее угрюмые люди наполняли столовую, обмениваясь односложными репликами, они брали почти одни и те же блюда и сосредоточенно ели, глядя в основном в свои тарелки. Пища съедалась полностью, в оставленных тарелках не было объедков.

«В это время внизу нас уже отправляли на работу, — вспомнил Ник Лов, — пора уходить. Странно, что до сих пор нет тревоги».

И как бы в ответ на его мысли, вдалеке раздался длинный электрический звонок, и, вторя ему, уже ближе забухали частые удары в гонг. Начавшись в одном месте, они перекатывались по кольцу коридора, возникая то в одной его части, то в другой, и скоро стала казаться, будто гремит весь этаж. Люди в столовой встрепенулись, прислушиваясь. На лицах некоторых появилось испуганное выражение.

— Тревога, — услышал Ник Лов.

— Опять ловят шлюзовиков!

— Сколько лет ничего не было слышно, а тут последние дни только и разговоров, что о них!

— Проклятые! Скоро, что ли, их всех переловят?

Не имея более ни желания, ни возможности оставаться здесь, Ник Лов поднялся и, стремясь держаться левым плечом ближе к стене, чтобы единица на его номере не бросалась в глаза, пошёл к двери.

— Нельзя же выходить, раз тревога! — услышал он за спиной возбужденный голос, но останавливаться было уже поздно, и Ник Лов, с мыслью, что это ещё одна промашка, вышел из двери и повернул налево. Стражников пока нигде не было видно, и потому Ник Лов счёл возможным сделать бросок бегом метров двести. Он пробежал уже более половины до нужного поворота, как впереди показалась группа идущих людей, одетых в зелёное. Ник Лов среагировал быстрее, и, когда они его заметили, он просто быстро шёл. До поворота оставалось метров двадцать, до стражников — пятьдесят.

— Эй, ты! Что тревоги не слышишь? — раздался крик стражников, обращённый к Ник Лову. — А ну быстро на место!

Тот согласно кивнул и, показав рукой, громко ответил:

— Сейчас зайду.

Тут же он повернул за угол и, зная, что стражникам осталось пройти метров тридцать, чтобы увидеть всю длину бокового коридора, с места рванул вперёд с наибольшей скоростью, на которую был способен. Успел добежать, но времени открыть дверь лифта и зайти в него уже не оставалось, ибо проходящие стражники могли его услышать. Поэтому Ник Лов распластался на полу. Расчёт был на то, что сейчас стражниками, по-видимому, руководила примитивная логика поиска: сначала очистить коридоры от прохожих, затем начать искать подозрительных, проверяя каждого на том месте, где он должен жить, работать или просто находиться в данный момент по режимному расписанию.

«Странно, что всё так прямолинейно в этом мире, — думал Ник Лов. — Имеют подготовку по арифметике, механике, электротехнике, и я не знаю, ещё по каким отраслям уж не столь низших знаний, а логика весьма примитивна. По-видимому, никакое накопление серьёзных знаний, никакое развитие их невозможно без использования письменности. А её-то они как раз и лишены».

Услышав в отдалении коридора шаги прошедших стражников. Ник Лов встал и быстро отпер ключом дверь лифта, зашел в кабину и закрыл её за собой, щёлкнув замком.

«Ну вот, я в относительной безопасности. Но опять в заключении. Я лишен возможности действовать», — вздохнул Ник Лов.