Джулиан Мэй - Кровавый Триллиум (Триллиум - 2)

Маленький важный уйзгу подошел к Кадии и поздоровался с ней.

- Мне было трудно уловить смысл всей той болтовни, которую обрушили на меня обитатели леса. Но, кажется, Большеглазая Дама, они с удовольствием присоединятся к вам и будут воевать с людьми.

Глаза Кадии просияли, она распрямилась.

- Благодарю тебя, Гурраб.

- Крамассак! - окликнула правительница. Женщина уйзгу говорила более вразумительно:

- Престарелая Шасту-Ша, которая во время отсутствия Ламмому-Ко возглавляет свой народ, заявляет, что вайвило последуют за Большеглазой Дамой на битву... в том случае, если какой-нибудь народ их расы, кроме глисмаков, тоже будет воевать. Кадия взглянула на Ламмому-Ко и его воинов, улыбаясь. Но вождь вайвило не ответил улыбкой, он бесстрастно смотрел на пылающий костер,

- Хонебб, твоя очередь, - сказала Носсак. - Что говорят ниссомы?

- Прорицательница Фролоту, - заявил мужчина уйзгу, - посоветовавшись со своим племенем, доводит до вашего сведения, что народ ниссомов будет и дальше придерживаться мирных отношений с людьми.

Лицо Кадии окаменело. Она повернулась к Носсак.

- А что скажут уйзгу? Что скажет народ, который первым поддержал меня в войне с захватчиками из Ла-борнока? Ведь это вы назвали меня Большеглазой Дамой, несущей свет надежды?

- Должна быть откровенной с тобой. - Носсак говорила добродушно, но твердо. - Мы знаем, что глисмаки поссорились с людьми и что время от времени люди несправедливо обращались кое с кем из ниссомов. Нам известно, что вайвило предпочли бы продавать драгоценную лесную продукцию людям из южного Вара, которые обещают более высокие цены, а не Двум Тронам, как вынуждены делать сейчас. Но все это можно исправить мирным путем, поэтому мы не хотим войны. У уйзгу нет никаких претензий к людям. Наши жилища расположены в самой отдаленной части Туманных болот, и единственные наши враги - это отвратительные скритеки, но даже эти чудовища редко беспокоят нас в последнее время.

Остальные уйзгу закивали головами и одобрительно заворчали.

Но ведь придут злые люди! - крикнула Кадия. - Два Трона неминуемо падут перед армиями Рэктама и Тузамена. В Лаборноке будет новый король тот самый Осоркон, который некогда жег ваши деревни и убивал ваших детей. Он превратит в рабов всех, кто живет в Рувенде, - если вы не последуете за мной, не сразитесь с людьми и не превратите эту землю в страну народа. Колдун Орогастус торжественно поклялся, что оставит нас в покое...

Мы не верим Орогастусу, - мягко сказала Нос-сак. - Мы и тебе не верим, когда ты говоришь, что единственный выход для нас - в войне.

- Ничего лучше придумать нельзя! - отчаянно воскликнула Кадия. - Я никогда не обманывала вас! Я посвятила вам всю свою жизнь! Я люблю вас...

Носсак подошла к ней поближе и взглянула на нее с сожалением.

- Я не думаю, что ты намеренно говоришь нам неправду. И мы всегда будем любить тебя. Но мы больше не можем допустить, чтобы ты руководила нами. Пусть цветок сделает тебя мудрее! - Она указала на амулет Кадии. - Я говорю не об этом кровавом цветке, а о другом, о том, что был у тебя раньше!

Она развернулась и, сопровождаемая остальными уйзгу, вышла в бурную ночь.

Кадия безумными глазами оглядела тех, кто остался.

- А ты, Ламмому-Ко?

Высокий вождь вайвило приблизился к ней и преклонил чешуйчатое колено.

- Госпожа, Три Луны трижды худели и толстели - и все это время мы доверчиво следовали за тобой. Но теперь мы просим освободить нас от службы. Другие народы приняли решение, и мы подчиняемся ему.

- Я... я... - Слова застревали в горле Кадии. Но она не станет плакать, не потеряет контроль над собой - Идите, - наконец удалось ей проговорить, и Ламмому-Ко поднялся, поклонился и увел своих воинов.

Все еще не веря в то, что произошло, Кадия смотрела им вслед. Потом покачала головой, опустилась на один из плетеных стульчиков и снова стала подбрасывать папоротник в огонь.

- А ты, Джеган? Ты тоже покинешь меня? - спросила она тусклым голосом.

Маленький старый охотник-ниссом вышел из тени, где он стоял, наблюдая за происходящей сценой, и вскарабкался на стульчик, стоящий рядом с ней. Он открыл свой поясной мешочек и стал копаться в нем. Кадия ждала, что он ответит.

- Из еды не осталось ничего, кроме сухих корешков, - пожаловался он. Ну и денек! - Он отрезал ножом несколько кусочков и протянул их Кадии.

Она взяла и машинально стала жевать.

- Когда я была маленькой девочкой и ты впервые взял меня на болото, ты научил меня есть такие вещи. Помнишь, как часто мы сидели на сухом пайке, когда сражались с солдатами Волтрика?

Джеган кивнул.

- Мы долгие годы были друзьями, Пророчица. Как я могу покинуть тебя?

Он улыбнулся и протянул ей еще кусочек корешка. Кадия взяла и отвернулась - теперь она не смогла сдержать слез.

- Спасибо тебе, Джеган.

Некоторое время они молча ели. Джеган поделился с ней водой из фляжки.

Наконец она проговорила:

- Харамис считает, что я не права. Неужели это так? Скажи мне правду, старина!

Джеган подумал немного, а потом ответил:

- Да. Ты была не права. Эта война, придуманная тобой, - плохая идея. Если ты заглянешь в глубины своей души, ты увидишь, что тобою руководили черные мотивы. Но ты не хотела признаться в этом даже себе самой.

- О чем ты говоришь? Что же это за мотивы, скажи без обиняков!

- Не могу, Пророчица. Ты поверишь мне только тогда, когда сама все поймешь, но я думаю, что всему виной потеря талисмана.

Она кивнула, соглашаясь.

- Да. Без него я уже не была вождем.

- Чепуха! - резко ответил ниссом.

Кадия изумленно заморгала. Он никогда не осмеливался говорить с ней столь неуважительно.

- Но ведь ты сам сказал, что всему виной - потеря талисмана!

- Ты не так поняла. В твоем талисмане была заключена великая сила волшебная сила! Но она не была частью тебя! В талисмане не были заключены ни твоя собственная сила, ни твоя жизнь, ни то, что наполняет жизнь смыслом. Дорок Шики пытался объяснить тебе это, я говорю то же самое.

- Вы оба ошибаетесь!

Он покачал головой, отрезая еще кусочек корня и отправляя его в рот. Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил;

- Немногим из нас Триединый дарит такую вещь, как власть. Сама по себе власть ни хороша, ни дурна, но она может действовать и во зло, и во благо: все зависит от того, как ею распорядиться. Кто-то может отказаться от нее из добрых побуждений и при этом остаться самим собой. Потеря власти огорчительна, а порой и невыносима, но это не позор.

- То, что Анигель отдала свой талисман колдуну, было непростительной трусостью с ее стороны!

- Нет, - сказал старый охотник. - Она сделала это ради любви, а более благородного мотива не существует. Самоотверженность королевы не опозорила и не унизила ее.