Александр Логачев - Красный терминатор, Дорога как судьба

Навстречу плыли табачные клубы, коридоры, лестницы, попадались и люди. Замутненный вгляд Марселя Прохоровича разглядел какую-то дверь, которую перед ним отворили. Вот и пустая комната, в которой сейчас будет... ах, даже сердце замирает от предвкушения того, что сейчас будет. Вот и волосатый кулак, летящий в лоб. И совсем-совсем темно...

* * *

"Надо будет обратить внимание Назарова, когда вернется, на эту компанию. Сдается мне, у этих людей можно выяснить, где Князь, - продолжал свое наблюдение Сосницкий, в то время как пальчики с длинными ногтями расстегивали ему брючный ремень. Что-то задерживается Назаров на своей разведке".

- Эй! - на плечо Сосницкого легла рука, тяжестью и неласковостью разительно отличающаяся от предыдущих рук на его теле. - Вставай, пошли!

По скуле учителя гимнастики словно невзначай провели холодным револьверным стволом. Сосницкий оглянулся. Узнавание не принесло радости за диванной спинкой стоял тот недавний матросик с лестничной площадки, да не один. С тремя вооруженными дружками. Отказать таким в их просьбе, подсказал Сосницкому его жизненный опыт - значит, быть огретым по башке и унесенным за руки и за ноги. Он и не стал отказывать. Вздохнув, поднялся. Пришлось применить силу, отрывая отчаянно цепляющиеся за френч неугомонные пальчики. Пришлось выдержать скабрезные анархистские ухмылки и их же похабные шуточки, пока приводил себя в порядок, возвращая пуговицы в петли.

- Давай двигай! - Дмитрия Сосницкого неделикатно толкнули в спину.

Вообще-то анархисты стояли очень удобно и не на очень твердых ногах, и вырубить их Дмитрий мог без труда. Но и место для потасовки не самое подходящее, и, главное, вдруг удастся у них что-то выяснить о Князе. Сосницкий пошел куда повели.

Повели его мимо азартно гуляющей разношерстной публики, вдоль стены, провели через дверь, по коридору, по узкой лестнице, на следующий этаж. Ввели в комнату, заполненную исключительно мусором. Выставили оттуда милующуюся полураздетую парочку.

Окружили его, стоящего посреди комнаты с драными обоями. Матросик, поигрывающий уже знакомым Сосницкому револьвером, нервный и потому опасный, и три его соратника, пьяненькие, веселые, вооруженные, неухоженные и разодетые, как огородные пугала.

- Чекист? - угрюмо поинтересовался матросик.

- Да нет, не чекист, - спокойно ответил Сосницкий.

- Врешь, гидра! Мне врешь! - заорал матрос и наставил на пленника револьвер. - Отвечать, зачем здесь! Меня не проведешь сказками, я сразу вас раскусил. Скажешь, что горлопанов приперся слушать - убью!

"Может", - вздохнул про себя Дмитрий и сказал:

- Нет, я по другому делу. Но я не чекист.

- Он корниловец, - вместе с рыганием произнес один из анархистов. Офицерик. Агитировать приперся.

- Кто ты и твои дружки?! Секунда на ответ!! - палец на наставленном на Сосницкого револьвере подрагивал от нетерпения.

"Надо пробовать Князя", - решил учитель гимнастики.

- Мы ищем Князя, если тебе это имя о чем-то говорит. Мы из Пензы, мы люди Кири, если знаешь такого. Доволен?

Дмитрий Сосницкий смотрел в переполненные бешенством глаза матроса, и вдруг до него дошло, что тот - самый обыкновенный кокаинист и нанюхался под самую завязку своего порошка. И потому вряд ли у него пропадет желание пристрелить так не понравившегося ему бывшего учителя гимнастики. Дамочка, прыгнувшая на шею Дмитрия, не иначе, являлась матросской зазнобой. А кому ж понравится, когда твоя зазноба у тебя на глазах бросается в посторонние объятия? "Эх, - горестно вздохнул про себя Сосницкий, - вечно эти женщины бросаются на меня не вовремя. Хотя и вовремя тоже бросаются. Но реже".

- Врешь, гидра, - прошипел матрос, - с такими Князь дел не водит. Ты чекистишка. Ты меня хотел купить! Ты меня... ты...

- Врет, Князя сегодня здесь нет, - перебил морехода-кокаиниста его рыгающий дружок.

"Ну, слава Богу, хоть что-то дельное от этих идиотов удалось узнать". И Сосницкий, несмотря на наставленный револьвер, осмелился продолжить разговор спокойным, без тени тревоги голосом;

- А где я его могу найти? Князь отблагодарит вас за помощь.

- Гнида чекистская! Я тебя вижу насквозь, насквозь, насквозь!!! Меня, меня дурит! - Здравый рассудок стремительно покидал морячка...

Дмитрий Сосницкий не любил огнестрельного оружия. Оно дарит слабакам и трусам шанс на победу, а они этого не заслуживают. Он всегда хотел, страшно хотел добиться, чтобы ни одна тварь дешевая не сумела бы его одолеть только потому, что в руках у этой твари - пистолет, а у него - пустые руки. Дмитрий всегда верил в свою исключительность, и эта вера заставляла его работать над собой, работать над переводом своих желаний в осуществленную действительность. И с некоторых пор он перестал брать с собой оружие и перестал опасаться вооруженных дешевок...

Дмитрий Сосницкий взглядом "держал" своих похитителей, ни одно их движение, даже самое маломальское, не оставалось незамеченным, его мозг мгновенно давал оценку степени опасности этого движения, а тело пребывало в готовности незамедлительно выполнить любой приказ мозга. В минуты, подобные этим, его организм более всего напоминал хорошо отлаженный, отрегулированный механизм, где каждая шестерня запускается тогда, когда требуется, ни раньше и ни позже.

Не пугал Дмитрия Сосницкого матросский револьвер, не пугал. Как только пришла бы в голову матросика мысль произвести выстрел и побежала бы от головы к пальцу, как его намерение выдали бы еле заметные тренированному глазу и совсем незаметные человеку обыкновенному изменения.

Правда, матросик в последний момент надумал растянуть удовольствие, и его рука опустила револьвер, переводя дуло со лба на коленку учителя гимнастики. Палец надавил на курок, громыхнул выстрел.

Коленка не разлетелась кровавыми ошметками, вопли раненого не обрадовали присутствующих. Произошло нечто совсем малопонятное.

В момент выстрела нога, которой принадлежала та самая коленка, оказалась в воздухе, и носок сапога, в который была обута эта нога, саданул по руке с револьвером. Оружие отправилось в полет по комнате. И с этого все началось.

Дружок матросика, что стоял по правую руку от Сосницкого, был ухвачен за одежду и брошен на матросика. По другим двум дружкам была проведена короткая серия из двух ударов, оба в челюсти, и дружки послушно свалились в нокаут. На полу копошились, пытаясь подняться, матросик и его приятель. Самим им это сделать не удалось - их подняли. Мощные мужские руки. Но подняли, как оказалось, только для того, чтобы стукнуть лбами и затем вновь уронить на пол, но уже в состоянии бесчувствия.

Дмитрий Сосницкий, глядя сверху вниз на поверженную четверку, произнес:

- Там вам самое место, падаль!