Журнал «Если» - «Если», 2012 № 03

Почему у магии всегда есть преимущество в Стране смешариков? Причину называет Крош, когда в упомянутом эпизоде «Край света» спорит с Лосяшем о том, что Земля стоит на слонах и черепахе: «Так же интереснее!». Юным смешарикам, как и маленьким зрителям, не интересен мир, разложенный на формулы и скованный расчетами. И даже науку и технику они признают, лишь когда те дарят чудо. Ведь только чудо способно переделать мир по собственному желанию, то есть творить. Правда, как остроумно показано в серии «Два волшебника», где Нюша и Бараш стараются своим волшебством сделать мир «лучше, красивее, добрее» и создают каждый собственную утопию — это «красивее и добрее» у каждого выглядит совершенно по-разному.

Но и взрослых смешариков сказанное касается не меньше. Лосяш в ответ на вполне актуальную новость о том, что Плутон больше не признают планетой, устраивает голодовку, защищая статус этого небесного тела. В бреду он видит десант разумных обитателей Плутона, присудивших ему звание героя, но обиженных на землян и готовых уничтожить нашу планету. Теперь уже он произносит жаркую речь в защиту Земли. В финальном кадре делается намек, что это не было видением, но важно то, что чистосердечный порыв Лосяша оказался сильнее реальности. В эпизоде «Не может быть» ставится с ног на голову распространенный в американском кино сюжет о чужеродном растении, занесенном из космоса. Необыкновенный цветок вполне безобиден, красив и музыкален, но… нерационален. Лосяш в сердцах уничтожает его, однако тоскует по космической музыке и игре света и ночью сам выходит с фонариком вместо чудо-растения. Каждый подобный фантастический эпизод превращается в своего рода анимационную басню, адресованную зрителям всех возрастов.

Что касается науки, то она берет реванш в ответвлении сериала под названием «Пинкод», где фантастика играет уже практически «жюль-верновскую» просветительскую роль…

Вполне закономерным развитием для сериала было создание полнометражной кинотеатральной версии. Однако сама многоликая природа «Смешариков» превращала это в трудную задачу — связать все друг с другом в единое сюжетное полотно и не превратить в растянутую на полтора часа обычную шестиминутную серию. К тому же «Смешарики» из рисованной анимации перешли в разряд целиком компьютерного 3D (кроме полного метра уже создано несколько серий с объемными героями).

Единство было найдено за счет того, что полнометражный фильм стал приквелом сериала. Уже в названии опять дает себя знать игра в цитаты — «Смешарики: Начало» отсылает к целому ряду кинокомиксов последних лет. Аллюзии всячески подчеркивали и создатели трейлеров. А сама фабула дает отсылку сразу к нескольким известным произведениям литературы и кино совершенно разного масштаба, жанра и калибра.

Смешарики не всегда были такой дружной компанией. Когда-то среди них жили всего трое «взрослых» — Лосяш, Кар-Карыч и Совунья. Случайно найденный Крошем и Ежиком доисторический (!) телевизор показывает всего один канал с непрерывным шоу супергероя Люсьена, постоянно спасающего мир от зловредного доктора Калигари. Смешарики не могут вытерпеть того, что герой воюет в одиночку, и отправляются к нему на помощь. Шторм приносит их в насквозь буржуазный мегаполис, где они узнают страшную правду: Люсьен не настоящий супергерой, а всего лишь заштатный и уже пожилой сериальный актер Копатыч. Но столкновение пришельцев из утопической страны, где все конфликты порождались только разницей характеров, с миром, в котором существуют настоящие корысть и злоба, принуждает их все-таки дать несправедливости настоящий бой.

Вполне очевидно, что здесь переплелись сюжеты книги «Незнайка на Луне» и целой линии голливудских фильмов про супергероев без способностей, таких как «Хранители» и «Пипец». Понятная даже ребенку история про разноцветных шарообразных зверушек сочетается с тонкими, по-петербургски интеллигентными реверансами знающему кинозрителю. Чего стоит одна только аллюзия на экспрессионистский «Кабинет доктора Калигари»!

Авторы остаются верны себе, смешивая не только разные эпохи, но накладывая друг на друга различные реальности. Так, смешарики, рыдая, смотрят серию похождений Люсьена, воспроизводящую финал камероновского «Титаника», а в море проплывают мимо невредимого лайнера с таким же названием. Или другой факт: Ежик, попавший в городской музей, узнает, что динозавры были всего лишь безмозглыми рептилиями, в то время как в самом начале фильма обнаружил в пещере скелет динозавра, сидящий перед все еще работающим ламповым телевизором.

Наконец, мегаполис похож на современные большие города из голливудского кино, но выглядит более футуристично: над ним летает множество аппаратов, особенно дирижаблей.

Интересен финальный поворот, противоположный тем же «Незнайке на Луне» или упомянутым фильмам. В них положительные герои обязательно изменяют мир: лунный капитализм терпит крах, угроза атомной войны в «Хранителях» очень дорогой ценой, но ликвидирована. Смешарики исключительно по своей наивности и детскости выводят на чистую воду преступников, но все равно вынуждены спасаться бегством — это и есть начало их основных сериальных приключений. Большой неприветливый мир будет, конечно, вторгаться в их Страну, но только изредка. Фактически смешарики из различных цитат и «отходов», как их гениальный механик Пин, сумели выстроить собственную Утопию, но, как всякая утопия, она почти отрезана от мира, похожего на наш.

В этом замкнутом мирке, как в реторте, авторы «Смешариков» начинают свои удивительные опыты, создавая поливариантную реальность — причудливую мозаику научно-фантастических допущений, фэнтезийных сюжетов и философских концепций.

Аркадий ШУШПАНОВ, Дарья ЗАРУБИНА

Арнольд Хоффмайстер умер, как жил. Спокойно и уединенно. По крайней мере, у комиссара полиции Себастьяна Шеффера не было повода в этом усомниться. Профессор всеми любим, успешен, что не мешало ему оставаться замкнутым и немного робким человеком. Ученый до мозга костей: так думал каждый, кто хотя бы поверхностно его знал. Нобелевский лауреат, полностью погруженный в науку. Невозможно представить, что у него есть враги.

Вернее, было невозможно.

Себастьян осмотрелся. Дверь номера «Кельнер Маритим» притворена. Мягкий свет, лившийся из ниши, где стояла кровать, казался умиротворяющим. Профессор лежал на животе, из его спины торчал нож, словно это была мизансцена в любительском спектакле; на полу натекла лужа крови, и все же в самой позе трупа было что-то удивительно спокойное и отрешенное. Он умер мгновенно. Первым же ударом убийца достал до сердца, второго не потребовалось.