Игорь Волознев - Метагалактика 1995 № 1

Я попросил у Фролова аккумуляторный фонарь и еле-еле сумел от него отвязаться — Леша понял, что я что-то затеваю и горел желанием меня сопровождать. Засов был пыльным, хотя и меньше, чем я ожидал. Я отодвинул засов, обнажил меч и медленно открыл дверь. Полная тишина и тьма. Только слышалась где-то неподалеку крысиная возня и тихое попискивание. Это меня успокоило — следовательно в галерее никого. Я зажег фонарь и двинулся в сторону причала. Сам этот поход по наполненной тенями галерее был почти подвигом, я сто раз пожалел, что не взял Алексея с собой, но возвращаться все же не стал. Вдруг мне буквально свело затылок от чужого взгляда, показалось, что слышатся чьи-то крадущиеся шаги. Я замер. Вроде бы тихо. Я двинулся вперед и снова послышались тихие шаги. Обернувшись я посветил назад фонарем, никого. Я снова пошел вперед. Шаги послышались ближе! И ощущение чьего-то взгляда не проходило. Показалось, что надвигается нечто огромное и вот-вот… Я присел и, резко обернувшись, сделал выпад мечом. Галерея была пуста. Я снова посветил фонарем, луч случайно упал на транспортерную ленту и я облегченно перевел дух. Вот, оказывается, кто крался за мной — на ленте сидела здоровенная крыса, щуря подслеповатые глазки и недовольно шевеля усами. Эхо ее шагов, усиленное туго натянутой транспортерной лентой я и слышал.

— Ах ты паршивка, — я стукнул рукояткой меча по ленте и крыса мгновенно развернувшись дернула обратно.

На причале меня ожидало сплошное разочарование. Все три лестницы, ведущие по «башням» на верх, были покрыты густым слоем пыли, по ним не ходили как минимум месяц. Я двинулся обратно. Но ведь есть еще два аварийных выхода из галереи. Правда оба они выходят во дворы домов и следовательно не очень-то удобны для выноса трупов, но проверить не помешает. Первый, как и положено, был заперт изнутри на здоровенный болт, да еще и гайка заварена намертво. Зато второй меня порадовал. Я легко отвернул гайку с запорного болта и толкнул дверь. Она легко повернулась на смазанных! петлях. Вот собственно и все! Тайна раскрыта. Ну почти раскрыта, или скажем так, я нашел возможный путь выноса тел убитых. Плюс к тому, я совершенно бесспорно установил, что кто-то на элеваторе помогает злоумышленникам. Ведь запирает же кто-то потом изнутри двери! Но кто? Больше всех на эту роль подходил Вася, хотя никаких веских причин подозревать именно его у меня не было. Разве что кроме внешности да уголовного прошлого. Да и во время второго и третьего исчезновений работали другие бригады и Васи на элеваторе не было. И тут я неожиданно вспомнил, что сказал мне Юрка на очередной пересменке:

— Как ты можешь работать с этим типом! — он кивнул в сторону Васи, — я и одной сменой сыт по горло. Значит, Вася кого-то подменял! И когда же это было? По времени вроде бы сходится, но надо будет узнать наверняка. А как же исчезновение в дневную смену? Тоже Вася? Ведь он живет здесь, через дом от комбината. Днем придти и уйти незаметно — пара пустяков! Свет фонарика заметно потускнел и я заторопился обратно.

На пульт я пришел, когда бригада собралась на очередной перекур. Что удивительно, ни страха, ни даже уныния не было и в помине. Тысяча процентов сыграли роль великолепного допинга.

— А вот и шеф, — обернулся ко мне Вася, — Петрович, чегой-то ты смотришь на меня словно прицеливаешься?

Я не ответил и сел заполнять журнал. Прием зерна, сепарирование, отпуск на мельницу. Прием зерна, а ведь в ночь исчезновения Рахова мы тоже принимали зерно, а в двух других случаях? Я быстро перелистал журнал. Так и есть, все три исчезновения произошли тогда, когда элеватор принимал зерно. Может быть это не случайно? Да нет, ерунда, какая здесь может быть связь, просто совпадение.

Остаток смены прошел спокойно и мы ушли домой заработав кучу бабок. За время наших выходных ничего не случилось, работа вошла в относительно нормальную колею, хотя напряженность конечно же сохранялась, особенно в ночную смену. Именно ночная смена нам сегодня и предстояла.

Я принял смену и в сопровождении Алексея пошел на обход элеватора. И на зловещем надсилосном этаже на меня снизошло вдохновение, иначе не скажешь. А зачем собственно уносить трупы через галерею? Сейчас ведь зима, значит можно просто бросить тело в загружаемый силос и все! Завалит зерном, и до весны, а то и до лета, когда еще силоса прогреются, никто ничего и не обнаружит. Ведь очередь свежезагруженных силосов придет не скоро.

— Леша, идем на пульт.

— Петрович, посиди за пультом, я на минутку, — встретила нас Татьяна.

— Хорошо. Леша сопроводи, пожалуйста.

Я перелистал журнал. Когда пропал Рахов, мы загружали стотринадцатый силос. Вот оно, решение задачи. А галерея, что же, ей тоже нашлось место в моей версии — по галерее можно незаметно прийти и уйти. Засов сообщник с элеватора задвинет потом, а в момент совершения убийства он, сообщник, на виду и следовательно, вне подозрений. Осталось только проверить мои теоретические выкладки.

— Татьяна, какой силос у нас свободен? — спросил я как только Леша и оператор вернулись на пульт.

— А что случилось?

— Лаборатория дала ценное указание освободить стотринадцатый.

— Разве? — она посмотрела в ведомость, — у меня здесь ничего нет.

— Елена Викторовна мне звонила, когда вы выходили. Так что собирай маршрут. И внимательно следи за амперметром, как только нагрузка упадет — скажи мне.

Татьяна защелкала рукоятками пультовых переключателей.

— Готово, запускать?

— Запускай.

Время шло, а стрелка амперметра стояла на красной отметке как прибитая,

— В Багдаде все спокойно? — на пульт ввалились Вася и Егорыч.

— А чегой-то вы затеваете? — поинтересовался Вася. Я хотел было ответить, что это не его забота, но Татьяна дернула меня за рукав.

— Петрович, амперметр почти на нуле, а по моим прикидкам качать еще и качать.

У меня даже засосало под ложечкой.

— Вася, Егорыч, берите мерную веревку и наверх. Замерьте, сколько зерна в стотринадцатом.

— Петрович, я только что восемь вагонов выгрузил, дай хоть погреться, — заныл Егорыч.

— А один я не пойду, боюсь, — ухмыльнулся Вася.

— Я могу пойти, — вызвался Леша.

— Спасибо, но Вася и один справится. Не так ли, Вася? Или может мне вспомнить кое что? Пятьдесят процентов от новой премии это очень солидно!

Вася что-то проворчал сквозь зубы, но в конце концов все же взял черно-белую веревку с отвесом и вышел. Прошло десять долгих минут и зазвонил пультовой телефон. Я схватил трубку.

— Ну что?

— Командир, ты уж извини, — послышался в рубке нагловатый голос Васи, — но я упустил веревку, так уж получилось. Нет, нет не совсем, она за датчик зацепилась. Если найдешь палку метра полтора, достанем.