Александр Мееров - Защита 240

- Авантюра, говорите? Не слишком остроумная. Ну, сколько они сумеют продать этих самых касок? А потом, когда катастрофа не последует, тогда что?

- Обычная вещь, - вмешался Титов, до этого времени сидевший молча. Обычная вещь: банкротство фирмы, плакали денежки пугливых дураков, а там поди ищи виновных.

Эта реплика немного разрядила уж слишком сгустившуюся атмосферу обсуждения.

- Всякое бывает, - совсем миролюбиво заговорил Сибирцев, помня о том, что очень важно договориться. - Но в данном случае дело обстоит не так просто. Я продолжаю утверждать - выступление Кларка имеет отношение к какой-то грандиозной авантюре и вместе с тем... имеет отношение и вот к этому. - Директор указал на расцвеченную карту. - Материал, собранный товарищем Егоровым, все наши знания в области, так или иначе имеющей отношение к этому сообщению, заставляют отнестись к нему более серьезно, чем к обычной рекламе, затеваемой "большой" американской прессой.

Директору института, наконец, удалось направить совещание по более спокойному и плодотворному руслу. Постепенно обсуждение принимало все более деловой характер, и вместе с трезвой настороженностью стала появляться разумная уверенность в том, что накопленный опыт и знания помогут ученым разобраться в не совсем обычной ситуации. Резниченко почувствовал, что опять остается в одиночестве.

Зазвонил телефон. Вызывали профессора Сибирцева.

- Товарищи, я считаю - на этом можно закончить совещание. Я должен поехать к министру по этому же вопросу. Думаю, нам удалось внести некоторую ясность. Нет сомнений - кто-то хочет крепко погреть руки, нашумев на весь мир о космической катастрофе, но за этим может скрываться и нечто более серьезное. Мы должны, опираясь на знания, на опыт наш и достоверные факты, всесторонне исследовать этот вопрос. Ну, а пока, с моей точки зрения, необходимо самым широким образом оповестить в прессе об абсурдности измышлений Кларка. Я думаю, мы попросим Викентия Александровича Зорина, ученого с мировым именем, выступить со статьей, разъясняющей всю необоснованность этих "космических" выдумок. Кроме того, сейчас надо заняться изданием убедительных и доходчивых научно-популярных брошюр о несостоятельности "предсказаний". Их самым срочным образом должны подготовить наши ученые. Вот, например, астрономическая сторона этого дела - здесь я считал бы необходимым побеседовать с профессором Шановским. Иван Алексеевич, - обратился директор к Титову, - попрошу вас проехать к нему в астрономический институт. Мы, конечно, уверены, что космическая затея это чепуха, но мы не специалисты. Здесь свое слово должны сказать астрономы. Статьи должны написать и другие ученые, например, доктор Пылаев из института радиофизиологии. Петр Аниканович, - улыбнулся Сибирцев, - это по вашей части - вы держите с ним тесную связь. Побеседуйте с Виктором Васильевичем. Думаю, он с удовольствием напишет популярную брошюру о влиянии лучистой энергии на организм человека. Дело не простое, товарищи, и требуется, чтобы мы, советские ученые, как следует разобрались в нем. Пока важно одно - не дать посеять панику. Наш долг разъяснить, что разговоры о космической катастрофе - вздор, и внести спокойствие.

Капитан Ливенцов горячо заинтересовался событиями, в гуще которых он неожиданно очутился. Происшествие с моторным катером в Порто-Санто навело его на мысли кое о чем. Теперь, после совещания, у него не осталось сомнений - и происшествие в маленьком заокеанском порту, и выступление Кларка в Юнайтед Холл связаны между собой. Однако к чему приведут нарастающие события? Чем кончится "излучательная" истерия? Хотелось как можно больше разузнать о происходившем в эфире в сентябре прошлого года.

В капитане Ливенцове заговорил радиолюбитель. С детских лет он все свободное время тратил на радиолюбительские дела. Он начал увлекаться радио еще во времена детекторных приемников. В юношеские годы, когда ребята любили погулять, побегать на лыжах, на коньках и старались ни в коем случае, конечно, не пропустить ни одной новой кинокартины, он почти все свободные вечера проводил за бесконечной намоткой катушек и пайкой схем. Ребята шутили: "Если хотите найти квартиру, в которой нельзя послушать радио, - идите к Женьке Ливенцову". И действительно, как только он завершал сборку какого-нибудь приемника и опробовал его, он тотчас загорался желанием смонтировать новую, более совершенную схему. Приемник разбирался, детали использовались для нового монтажа (подкупались, конечно, и дополнительные), и работа закипала вновь. В квартире было тихо и пахло канифолью.

А вот теперь излучение какого-то невиданного доселе рода! Волны, влияющие на человека! Капитан решил все оставшееся отпускное время посвятить разрешению заинтересовавших его вопросов.

После совещания Ливенцов подошел к Титову и попросил взять его с собой в астрономический институт. Иван Алексеевич охотно согласился.

Титов узнал по телефону, что профессор Шановский в обсерватории. Отвечавший Титову сотрудник был очень любезен, сказал, что он тоже собирается ехать туда, и предложил место в машине.

Молодой астроном, очевидно, очень гордился обсерваторией института. Когда машина оставила за собой мелкий лесок, тянувшийся вдоль загородного шоссе, и выехала на обширный холмистый простор, астроном указал на небольшую возвышенность, видневшуюся справа.

- Это величайшая в мире радиоастрономическая обсерватория!

Сказано это было не без пафоса, но Титов и Ливенцов воочию убедились, что гордость астронома была совершенно законной.

Перед нами возвышалась величественная ажурная конструкция, виднелись высокие металлические рамы. Между этими сооружениями было расположено несколько красивых, сверкающих стеклом зданий.

Машина въехала на территорию обсерватории, и астроном со своими спутниками направились к центральному сооружению.

- Перед вами, товарищи, самый большой радиотелескоп мира - его рефлектор имеет в диаметре девяносто два метра!

- Девяносто два метра?! Но где же этот телескоп? - Ливенцов осмотрелся кругом. Он знал, что телескопы имеют форму трубы, а здесь нигде не было видно ничего похожего на трубу, да еще диаметром в девяносто два метра.

Молодой астроном самодовольно улыбнулся.

- Да вот телескоп, - и он указал на огромное каркасное сооружение, высившееся посреди обсерватории.

- Радиотелескопы значительно отличаются от своих собратьев, оптических телескопов. Видите, там, наверху, расположена параболическая чаша? Ее диаметр девяносто два метра. Излучение, приходящее из космических глубин, имеет ничтожную мощность. Ну вот, чтобы увеличить принимаемую энергию этого излучения, приходится создавать радиотелескопы огромных размеров. Это дело, конечно, сложное, но, знаете, радиотелескопы имеют свои преимущества перед оптическими телескопами. Они не требуют идеальной шлифовки своих зеркал-рефлекторов. Рефлектор этого телескопа выполнен из стальной сетки.