Василий Кононюк - Сделка 1. Неоконченная пьеса для квантово-механического пианино

На этом же участке, рядом со старым домом, в котором жили и одновременно ремонтировали, началась новая стройка. Саша решил, пока лето, соорудить общежитие будущим ученикам, которых надеялся набрать в недалеком будущем. Еще дома, Надя нарыла в Сети очень интересную технологию малоэтажного строительства домов из соломенных тюков. Начитавшись, они тогда рискнули попробовать и построили по этой технологии на своем дачном участке небольшую, но двухэтажную дачу.

Теперь предстояло перенести освоенную технологию на новое место и обучит новых работников. Можно было бы найти бригаду таджиков, но они в основном жили в подмосковных лесах, и так далеко от столицы не откочевывали. Поэтому, Саша решил не искать легких путей, а с помощью Ольги Пантелеевны и ее подружек собрал четырех местных алконавтов и договорился с их помощью начинать строительство.

Ребята подобрались опытные, от тридцати пяти до пятидесяти и роботяги неплохие (в трезвом состоянии). Оставалась самая малость, не дать им с этого состояния спрыгнуть в запой. Поэтому ему пришлось заняться экспериментами в ментальном кодировании.

— Мужики, договариваемся так. Работа сдельная. К примеру: траншеи под фундамент копать. Размечаем вместе, договариваемся, за куб земли, я плачу двести рублей. Выкопали, приводите меня, обмеряем, умножаем. Нарыли, к примеру, сорок кубов грунта — получи восемь тысяч. Возражений нет?

— Мало двести рублей за куб земли. Добавить надо.

— Сколько?

— Самое меньше по четыреста рублей за куб. И то мало. В Москве и по пятьсот плотят.

— А в Греции почем плотят?

— А причем здесь Греция?

— А причем здесь Москва? Мужики, я же вас не канаву рыть нанимаю, я вам на все лето и осень работу даю. Только делай. Давай так, ни вашим, ни нашим. По триста рублей за куб. Только уговор такой. Работаем с утра до вечера. Воскресенье выходной. Выпиваем раз в неделю, в субботу после работы и только то, что я вам выставлю. Больше ни-ни. И так, пока дом не будет построен. Все согласны? А ну, мне в глаза посмотрели!

— Согласны мы…

— Тогда за дело. Вот план, колышки, веревка. Прямой угол на местности без приборов все умеют откладывать?

— Угольник нужен.

— Ага, еще скажи, буссоль. Нет угольника. Веревкой откладывать будем. Отмеряешь двенадцать метров веревки и завязываешь в кольцо. От узла отмеряешь три метра в одну сторону, делаешь узел, четыре метра в другую, тоже вяжешь узелок. Растягиваешь треугольник со сторонами три, четыре и оставшиеся пять метров. По законам геометрии угол между сторонами три и четыре — прямой.

Кодируя ребят, Саша применил самый простой способ, увязал запах и вкус водки, вина и пива с сильным рвотным позывом. Через три дня, выкопав сорок семь кубов земли и закончив траншеи, мужики, получив первый расчет, дружно двинули в сторону магазина. О договоре, естественно, никто и не вспоминал.

То, что дело неладно, народ понял, когда начал блевать едва разлив водку по пластмассовым стаканчикам. Самый догадливый, сразу дал наводку:

— Это нас этот колдун сглазил. Точно вам говорю. Я когда ему в глаза глянул, а у него зрачок вертикальный. Нелюдь он. Точно вам говорю.

— Что делать будем? — хмуро поинтересовался другой.

— Идем к нему, разбираться будем!

Возмущенный пролетариат смело двинул по дороге, чтоб дать понять зарвавшемуся буржую — всему есть предел и никто ему не позволит посягать на святое — права человека. Но по дороге решимость незаметно рассеялась, (все были трезвыми) и непонятная робость начала одолевать ходоков по мере приближения к дому колдуна. Один из присутствующих высказал мысль, витавшую в воздухе:

— Чего мы припремся на ночь глядя. Люди уже спят, небось. Завтра утром все скажем.

Утром на Сашу смотрели четыре хмурых мужика.

— Ты, это, Владимирович, давай, играй обратно. Мы больше у тебя работать не будем. Мы тебе ничего не должны и ты нам. Лады?

— Вольному воля…

— Тогда, играй обратно ворожбу свою.

— Не играется ничего обратно, Николай. Слово не воробей. Но ты не переживай. Я таджиков найду. Как только дом построится, так уговору конец. Пейте, сколько влезет. А пока потерпеть придется.

Через день, перепробовав разные способы выпить, неизменно приводящие к полному фиаско, они пришли к нему снова.

— Нашел кого?

— Я вам, что, электровеник? Не переживай, за месяц — другой найду замену. Тогда дальше строить будем.

— Не ищи никого. Мы сами… быстрее будет.

В селе появились еще четыре персоны, в чьих аурах часто отсвечивала явная агрессия направленная на него. Но поскольку, Саша уже умел защищаться от злых мыслей, то это его не напрягало. Но пересекаться с их носителями на узкой дорожке избегал.

Через две недели, в конце июня, ему приснился странный, очень яркий, цветной сон. Он бежит по пустому длинному коридору на техническом этаже какого-то большого отеля, а его легко настигает длинноногая преследовательница в черном кожаном плаще, развевающемся, как крылья демона у нее за спиной.

Догнав, она прижала его своей грудью к стене и ткнула ему в шею пистолет. Саша с изумлением отметил, что она удивительно похожа на его Надю.

— Поцелуй, и делай со мной что хочешь, — попросил он, глядя в ее большие глаза и ощущая спинным мозгом ее бурное дыхание.

Яркие губы дрогнули, разомкнулись, потянулись к нему… и он проснулся.

Было еще темно, но он прекрасно все видел. Обняв жену, он попытался перевернуть ее на спину и сравнить, ее ли губы видел он во сне.

— Отстань, Саня, я спать хочу. Иди сам на свою зарядку, — пробурчала она сквозь сон и отодвинулась от него на самый край.

Улыбнувшись, он попытался снова уснуть, но сон не шел. Жена, поворочавшись, придвинулась ближе:

— Сам не спит и меня разбудил. Эгоист. Что стряслось?

— Сон мне странный приснился… — Саша замолчал, вспоминая свое отчаянное бегство в пустом коридоре.

— Чего замолк? Рассказывай свой сон, раз уж спать не даешь. — Выслушав его историю, Надя сразу нашла верную интерпретацию. — Это совесть твоя тебя преследует, за то, что кроме себя, ни про кого не думаешь.

— А губы у нее точно как у тебя… — не возражая против высунутых обвинений, он попытался обнять жену и довести приснившийся поцелуй до конца, но она отбивалась и не хотела целоваться.

— Ты такой твердый стал. Когда темно и тебя не видишь, как с чужим мужиком в койке лежишь. Раньше такой круглый был, теплый, а теперь куда не ткнешь, как доска.

Саша мог бы напомнить Наде, как еще совсем недавно кое-кто сетовал на то, что он отращивает брюхо и не занимается спортом. Но логика это отнюдь не самое нужное в беседах с женщиной и он, добравшись до ее губ, завершил приснившийся поцелуй. Но от продолжения жена категорически отказывалась.