Евгений Вецель - Социальная сеть Ковчег

Я набрал на клавиатуре «Красная площадь» и нажал «Enter». Клавиатура моментально уехала вниз, причём анимация была не только графическая: рельеф клавиш тоже уходил вслед, абсолютно синхронно и очень быстро. Экран сменился видеороликом на половину экрана. Показывали обычную Красную площадь, по которой шли люди. Туристы с фотоаппаратами. Военный караул на прежнем месте у мавзолея. Даже куранты били со звуком, знакомым каждому, кто хоть раз праздновал Новый год в России.

Текст внизу описывал историю возникновения Красной площади и давал разную другую информацию. Меня очень удивило другое. Ещё со школы я знал, что площадь была построена в XV веке. А здесь, в тексте, мой глаз зацепился на то, что площади в прошлом году исполнилось уже 2000 лет. Мой мозг отказывался считать разницу между пятнадцатым веком и двумя тысячами. Получалось намного больше, чем должно было быть. Подсознание уже догадалось, в чём дело, и пыталось осенить мой мозг, но он был слишком занят нахлынувшим беспокойством.

Я же полдня назад ложился спать рядом с Юлей. Мы положили нашего трёхлетнего малыша рядом, и я спокойно уснул. Проснулся в непонятном месте. Думал, это злая шутка. Но сейчас мелочей стало настолько много и они были настолько тщательно проработаны, что это становится похожим на дурной сон. Я ущипнул себя и свежим взглядом стал осматриваться вокруг – всё сходилось. Я в будущем.

– Володя! Володя! – кричал бегущий ко мне незнакомый пожилой человек.

Я автоматически повернулся в его сторону и стал мечтать о том, чтобы незнакомец бежал подольше, чтобы можно было закончить осознание того, что я, по всей видимости, за эту ночь перепрыгнул полторы тысячи лет. Мне нужно было решить, что теперь с этим делать и как с этим жить. Но я не успел.

– Вова, я тебя уже час ищу, – радостно кричал мужчина, – ты куда запропастился?

– Извините, мы знакомы? – спросил я, вставая с лавочки и делая удивлённый вид.

– О! Да! Я же забыл представиться. Я тот человек, который сможет тебе всё объяснить. Например, как ты сюда попал и для чего, – быстро и по-деловому говорил мужчина в годах, вытирая платочком пот с седых висков и лба.

– Было бы отлично, – с облегчением сказал я, внимательно разглядывая его лицо. Странно, но его внешность была мне знакома. Я силился, но никак не мог вспомнить, где я мог его видеть. Такое у меня часто бывает, учитывая, какой калейдоскоп лиц через меня проходит в автосалоне. Запомнить, что видел человека вообще, гораздо легче, чем запомнить, где видел и при каких обстоятельствах.

– Ты как выбрался из квартиры? Я, кажется, заблокировал лифт. Сиганул через окно с третьего этажа? – улыбаясь, спрашивал старик. – Я ведь вышел всего на три часа – проверить, как идут дела на работе.

– Так это ваша квартира? – спросил я. – Довольно симпатичная, надо сказать. Я просто спустился на втором лифте, который для машины.

– А! Понятно. Я, растяпа, забыл заблокировать второй лифт. Давно не катался на своей Ё-шке. Всё больше на общественных флипах передвигаюсь.

– Флипах? Это такси, что ли? – спросил я.

– Хм. Ну, похоже на то. В ваше время их называли такси. А у нас это просто общественные автомобили.

– А вы кем работаете? – спросил я в надежде, что мне ответят.

– Патрон автосалона, – с лёгкостью ответил собеседник.

– Я тоже работаю в автосалоне, – сказал я, почувствовав родную душу и немного расслабившись. – А патрон – это что за должность?

– Как что? Главный. Командующий. Босс.

– Директор, что ли?

– Ну, по смыслу да, – кивнул дедушка. – Терминология со временем меняется.

– Может, уже перейдем к главному? Где я и что тут делаю? Какой это век и почему я вдруг оказался в вашей квартире?

– Конечно Володя, – кивнул головой старик. – Я тебе всё объясню, только давай вернёмся домой. Я ужасно проголодался, и если не покушаю в течение пятнадцати минут, у меня будет инсулиновый шок.

– Хорошо, – сказал я и пошёл в ту сторону, откуда пришёл, параллельно складывая «мультимедийный лист» и убирая его в нагрудный кармашек. Лист на удивление легко сложился в три приёма в компактный брусочек размером с тонкий смартфон. Старик обогнал меня и, показывая рукой путь, повёл к переходу вниз.

Мы быстро дошли до центрального входа в здание, на третьем этаже которого я проснулся несколько часов назад. В парадной никого не было, только лифт стоял открытым и играл музыку, приглашая войти. Мы оба зашли и ничего не нажимали, лифт сам принял решение и быстро поднялся до третьего этажа. Мы оказались в знакомом мне коридоре с тем пушистым белым ковром, который я так боялся замарать своими мокасинами.

Старик первым зашёл в квартиру, снял обувь и ловко, на ходу, не останавливаясь, всунул ноги в старые кожаные тапочки и зашаркал в сторону кухни, ни разу не оглянувшись. Не теряя ни секунды, достал из верхнего шкафа две кружки, поставил их на кухонную столешницу и несколько раз поводил пальцем по листочку, который был прикреплён к холодильнику.

Через мгновение внутри стены что-то зашипело, над кружками появились небольшие краники, из которых шёл пар. На всю квартиру очень вкусно запахло кофе. Только тогда старик повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. Его лицо опять показалось знакомым.

– Как вас зовут? – решился спросить я.

Люди – социальные существа, поэтому природой заложено, что у любой группы больше двух человек должен быть главный. Иначе, пока несколько человек будут принимать решение, может стать поздно. А есть вообще люди с такими характерами, которые физически не могут выбирать. Есть те, в ком силён дух противоречия, своеобразная вечная оппозиция. Есть и те, кто будет соглашаться со всем обществом, даже если оно не право. Чувство толпы действует на каждого, и оно не всегда рационально. Поэтому природа рождает лидеров. Всем людям проще думать о том, удовлетворяет ли их правитель, чем самим принимать решение в сотнях ситуаций.

Чем больше коллектив, тем больше необходимость в мудром справедливом правителе, которого уважает большинство. Можно долго спорить о его необходимости и искать тонкую грань между монархией и демократией. Но оставлять социальную сеть, в которой поселились практически все люди земли, в анархии – невозможно. Компьютер из деревьев уже давно вычислил, что для порядка в обществе, которое, несомненно, переформируется при возникновении социальной сети, понадобится лидер.

Должен быть один человек, который в любой спорной ситуации должен будет сделать выбор. Зачастую своевременность и однозначность выбора гораздо важнее, чем его правильность. Наступившая «виртуальность» Штерна не помешала природе сделать на нём свой однозначный выбор. Это позволит деревьям переложить на него бремя выбора по большинству вопросов, связанных с людьми.