Айзек Азимов - Адский огонь

Вокруг царила особая атмосфера всеобщего легкого возбуждения, когда хорошо воспитаная публика, с нетерпением поглядывая на занавес, ожидает начала премьеры. Горстка ученых, кое-кто из знати, несколько конгрессменов и совсем мало репортеров – вот и все, кто счел нужным прийти сюда.

Элвин Хорнер из Вашингтонского бюро континентальной прессы рядом с собой увидел Джозефа Винченцо из Лос-Аламоса.

– Уж теперь-то мы наверняка чему-то научимся, – обратился он к тому.

Винченцо пристально взглянул на него сквозь бифокальные стекла.

– Это не главное, – ответил он.

Хорнер нахмурился. Сегодня им впервые предстояло увидеть уникальные кадры сверхзамедленной съемки атомного взрыва. С помощью хитроумных линз, меняющих направленную поляризацию вспышек, момент взрыва будет разделен на отдельные снимки, снятые с выдержкой в одну миллиардную долю секунды. Вчера была взорвана атомная бомба. А сегодня эти кадры покажут им взрыв во всех невероятных, удивительных подробностях.

– Думаете, это не подействует? – спросил Хорнер.

Лицо Винченцо мучительно исказилось.

– Конечно, подействует. Мы уже проводили предварительные испытания. Но главное заключается в том, что …

– В чем же?

– Что эти бомбы означают смертный приговор человечеству. Мне кажется, мы не способны чему-либо научиться. – Винченцо мотнул головой. – Вон, полюбуйтесь на них. Они взволнованы, их нервы трепещут, но они не испытывают страха.

– Им известна опасность, которую несет в себе атомная бомба. И они тоже боятся, – возразил репортер.

– Не совсем, – сказал ученый. – Я видел людей, которые наблюдали за взрывом водородной бомбы, обратившей в ничто целый остров, а потом шли спокойно домой и ложились спать. Такова человеческая натура. Им тысячелетиями проповедуют об адском огне как о наказании для грешников, а эффекта практически никакого.

– Адский огонь… Вы верующий сэр?

– То, что вы видели вчера и есть адский огонь. В буквальном смысле.

Хорнеру было достаточно. Он пересел на другое место, но с беспокойством следил за публикой. Испытывал ли хоть один из них страх? Задумывался ли в тревоге хоть кто-то об адском огне? Таких Хорнер что-то не замечал.

Огни погасли, и сразу заработал проектор. На экране во весь рост встала башня, начиненная огнем. Зрители застыли в напряженном молчании.

Затем на самой верхушке башни появилось крохотное пятнышко света – сверкающая и пылающая огнем точка. Она медленно распускалась – словно цветок, один за другим лениво разгибающий свои лепестки; игра света и тени придавала ей странные колеблющиеся очертания. Точка постепенно принимала форму овала.

Кто-то сдавленно вскрикнул, потом другие. Резкий всплеск невнятного гомона сменился мертвой тишиной. Хорнер явственно ощущал запах ужаса, он языком осязал вкус страха во рту и чувствовал, как леденеет кровь.

Овальный огненный шарик пророс побегами и, перед тем как, стремительно вспыхнув, превратиться в ослепительную до белизны сферу, на мгновение замер.

То мгновение статического равновесия… на огненном шарике появились темные пятна глаз, над которыми тонкими темными линиями выступали брови; линия волос, спускавшаяся ко лбу V-образным мысом; поднятые уголки рта, неистово хохочущего в адском огне… и рога.