Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус

– Всеядная тварь! – кивнул Тромб, обходя шевелящуюся полупрозрачную тушку. – Пошли отсюда.

– Куда? – Дмитрий осмотрелся.

– Наш друг Ядрена вошь звал, – прошелестел голос исчезающего бойца. – Беда у них.

– Где-нибудь есть место во Вселенной, где сейчас всё в порядке? – пробормотал Потёмкин, догоняя виртуального воина.

– Здесь, пожалуй, будет хорошо, – пробормотал Пугачёв.

Он не прыгнул следом за Потемкиным, когда тот бежал от всеуничтожающего взрыва сверхновой. Проследив за исчезновением друга, он переместился подальше от вспыхнувшей звезды, чтобы с безопасного расстояния наблюдать за гибелью искусственного светила.

Единение созидательной мощи разума с разрушительной силой неизбежных законов природы завораживало Вячеслава. Не имея сил хоть на секунду оторвать взгляд, он следил за фантастическим действом, разворачивающимся в пустоте.

Теперь уже вся туманность исчезла в ослепительной вспышке. Горело пространство, вспыхивало время.

«Вне времени и пространства нет материи, – подумал Вячеслав неожиданно, ни с того ни с сего. Мысль, возникшая в голове, показалась важной, но тут же сменилась другой. – А где я? И, главное, когда я? И сколько времени…»

Сверхновая взорвалась, закрывая собой всю видимую Вселенную. Безумство горящей материи продолжалось вечно; плазма, собираясь в огненные жгуты, пронизанная невозможным по законам физики переплетением изогнутых световых лучей и силовых линий, взрывалась. Слепящие огненные цветы распускались в кипящем океане энергии, выплескивая которую в бесконечную пустоту, новорожденная заметно пополнела, ощутимо прибавляя в объеме, словно что-то распирало ее изнутри. Внутреннее давление росло и, казалось, вот-вот должен наступить момент, когда звезда сбросит верхние слои и начнется обвал…

Но не тут-то было.

На невыносимо ярком, белом поле появилась едва заметная тень – даже не тень – лишь намек на нее – легкое серое облачко. Это приближающийся бесформенный чужак коснулся пылающего диска своими невидимыми щупальцами, и тот, почувствовав холодное прикосновение, внезапно помрачнел.

Защитник Пугачёва уже не ревел, как раненый носорог. Темная муть энергетической брони, непроницаемой для всех видов излучений и полей, прояснилась.

Заметно потеряв в яркости и катастрофически уменьшаясь, сверхновая перестала слепить затемненные глаза наблюдателя. Испуганно сжимаясь, она поблекла и уже не пылала, напоминая раскаленный добела гигантский пятак, один край которого опустили в ледяную воду.

Вместе с угрожающей тенью, медленно и неотвратимо наползающей на звезду, пришло ощущение надвигающейся катастрофы.

В горячее гало, окружавшее звезду, бившуюся в предсмертной агонии, наверняка уместилась бы вся солнечная система, но мрачного пришельца не смущали вселенские масштабы атакуемого объекта. Он наступал медленно и неотвратимо, неся с собой холод и смерть. Там, где его невидимое тело соприкоснулось с раскаленной поверхностью, образовалась багровая кромка. Остывающее пятно покраснело. Багровая клякса, расползаясь во все стороны, продолжала расти. Нестерпимый блеск сменился густым свечением, плавно переходящим в мерцающий полумрак. После сверкающего безумия любой свет казался едва заметным мерцанием.

Гаснущее светило стремительно сжималось, пока не превратилось в коричневую, едва заметную то ли звезду, то ли планету. Туманности как не бывало. Исчезла и родная планета гуорков и гигантский эллипсоид. Словно космического масштаба пылесос прошелся по окрестностям Ра-преобразователя, оставив после себя лишь стерильное пространство, пустоту на месте газопылевого скопления – только остывающий коричневый планетоид спрятался в темноте. Карлик размером в несколько десятков километров.

Оглядывая поле боя, Вячеслав заметил мелькающие светляки одиноких плазмоидов, кружившиеся на месте гигантского эллипсоида, но ни самого Ра-преобразователя, ни его врага не обнаружил.

– Чёрная дыра! – фыркнул Пугачев, глядя на плывущего в пустоте коричневого карлика. – Похоже, здесь больше делать нечего – пора возвращаться.

Если Демон пришел в реальную Вселенную, то рано или поздно в той или иной форме он должен появиться и в виртуальной.

– Вот я и дома, – улыбнулся Тромб, подходя к воротам коммуникационного порта, за которым начиналась сеть атомной электростанции.

Пройдя процедуру верификации, он получил доступ к системе, не спеша миновал входной шлюз и оказался за пылающей запретной полосой файервола.

Над головой захлопала крыльями СОВа. Система обнаружения вторжений просветила бойца зеленоватыми лучами и, найдя в его теле маркер суперпользователя, дающий Тромбу наивысшие привилегии, переключила свое внимание на программную копию Дмитрия.

Сеть атомной станции сильно изменилась со времени последнего посещения Потемкина. Множество заграждений и барьеров на входе исчезли, вместо них появилась высокая стена, пылающая жаром, запретная полоса и колючка – все упорядочено, ничего лишнего. Переступаешь порог и понимаешь – незваным гостям путь в сетевой домен заказан.

– Строго тут у вас, – заметил Дмитрий, когда сканирующий луч проник в его тело и приступил к считыванию программного кода.

Не обнаружив угрозы, СОВа хлопнула крыльями и устремилась ввысь.

Пока Дмитрий оглядывался, Тромб воспользовался своим допуском, влез в управляющую систему, отыскал драйверы внешней камеры, и спешно подключил видеоизображение.

Измученное лицо администратора тут же возникло перед виртуальными гостями. Директор программного хозяйства громко сопел, упираясь мясистым носом в маленькую пуговку микрофона.

– Ядрена вошь! Мы пришли! – заорал Тромб, и внешние динамики, многократно усилив его голос, взорвали тишину компьютерного зала.

Опухшее лицо вздрогнуло и мгновенно исчезло из поля зрения веб-камеры.

– Ребята, как я рад вас видеть! – радостно воскликнул Юрий, втискивая в фокус свое опухшее ото сна лицо. – Только прикорнул, а тут…

– Давай по делу! – резко оборвал Дмитрий, но, глядя на огромные мешки под глазами администратора, стушевался и торопливо пояснил. – Времени мало.

– Я, собственно, и хотел по делу, – оправдался тот. – Однако, дела наши непонятные.

– Не томи! – сморщился Потёмкин.

Юрий качнул головой. Потянулся. Выцветшая футболка приподнялась, открывая выпирающий дряблый живот.

– Намедни нас посетили высоколобые академики-атомщики, – Юрий зевнул и быстро прошептал. – Похоже, нас скоро законсервируют. – Толстяк воровато оглянулся и, кривляясь, чужим голосом продолжил: – В таких условиях станция не может функционировать нормально! Неспецифичное замедление реакции требует от нас принятия адекватных мер, – продолжил представление пожилой пародист. Закончив кривляться, он задумчиво уставился на экран перед собой.