Михаил Михеев - Изгнанники

А потом на Бьянку накатила меланхолия. Более опытные товарищи наверняка дали бы этому определение "недоперепил", но опыта у Бьянки было кот наплакал, а спросить она не догадалась. Так что отошла девушка тихонько, присела за свободный столик и начала медленно погружаться в нирвану. Именно в этот момент она услышала чуть писклявое "К вам можно?" и скрип отодвигаемого стула – дожидаться ответа вопрошающий не стал.

Подняв чуть затуманенные алкоголем глаза, девушка увидела перед собой молодого, немногим старше нее, парня. Однако, присмотревшись, она поняла, что первое впечатление обманчиво. Да, медицина позволяет сильно изменять внешность, делая ее обладателя моложе внешне, но пластику движений никто не отменял. Мужчины на многое не обращают внимания, но женщину обмануть сложнее, тем более наблюдательную от природы женщину. Чтобы омолодиться не только внешне, но и поддерживать на выбранном уровне весь организм, требуются совсем другие методики и совсем другие деньги. Даже в Российской империи это могли позволить себе далеко не все, хотя государство и помогало. Ну а здесь несоответствие внешности и поведения бросалось в глаза сразу, и это заинтересовало Бьянку, поэтому на попытку заговорить она отреагировала положительно. Через пять минут, слушая его жалобы на жизнь, она уже жалела об этом.

Вообще, девушка была достаточно терпима к недостаткам других, куда более терпима, чем большинство русских офицеров – сказывался жизненный опыт. Привыкшие чувствовать за спиной мощь империи, русские смотрели на других несколько свысока, Бьянка же прекрасно знала, как может играть с человеком судьба. Однако элементарная брезгливость ей была присуща в не меньшей, а то и большей степени, чем другим, и буквально несколько минут спустя она чувствовала себя так, будто находится рядом с кучей свежего навоза и вся пропахла этой дрянью.

Ну в самом-то деле, Ахметка Гомозин, как звали ее собеседника, иного отношения и не заслуживал. Вообще, звали данное чуда Ахмедом, но полным именем его называть у Бьянки язык не поворачивался. Это все же мужское имя а Ахметка – он и есть Ахметка, вечный мальчик, обиженный на судьбу и уверенный, что весь мир ему что-то должен.

Впрочем, очень быстро выяснилось, что и имя это ненастоящее, псевдоним, так сказать, чтобы родные и знакомые случайно не узнали, чем он на жизнь зарабатывает, и возраст не двадцать пять, как Ахметка сказал вначале, а уже далеко за сорок. Ну, в этом Бьянка и не сомневалась. А вот с именем было интереснее и… немного неприличнее.

Настоящее имя Ахметки было Игорь, а фамилия – Херлин, и был он потомком эмигранта, правда, неизвестно в каком поколении. Первым из предков, покинувшим Российскую империю, был его полный тезка, малоизвестный историк, написавший даже несколько книг. В Российской империи они запрещены не были, просто автору предложили поискать другую работу – ну, не соответствовал он служебному положению. И из школы, в которой он учил людей разумному, доброму и вечному, его тоже поперли, ибо не может учитель плохо относиться к собственному народу.

Быстро выяснив, что ничего серьезного делать он не умеет и не хочет, а низкоквалифицированный труд посчитав ниже своего достоинства, историк впал в уныние. Ну в самом-то деле, у русских кто не работает – тот не ест, и нестарый еще мужик оказался без средств к существованию, потому что подавать кому-то было в империи не принято. Можешь работать – работай, не хочешь – твои проблемы. Правда, выход нашелся быстро, и, собрав немногочисленные пожитки, неудачник рванул за бугор. Ну а там подобным кадрам в момент очередного обострения всегда были рады – сделали из него показательный пример того, как хорошо жить за пределами империи и запихали работать на вещательную станцию. В общем, все как всегда. Правда, жизнь все равно плохо закончилась – с возрастом у Херлина поехала крыша, и он угодил в психушку для бедных, где вскорости и помер.

А вот его потомки, что интересно, устроились неплохо, со временем заработав и небольшое состояние, и кое-какое положение в обществе. Ну и осталась в их семье традиция называть детей русскими именами – ностальгия, что поделаешь. Вот в этой семье и родился нынешний собеседник Бьянки.

Себя он считал исключительно умным, а все неудачи списывал на происки врагов, хотя реальность говорила скорее об обратном. Быстро промотав оставшееся после ранней смерти родителей состояние, он обратился за помощью к родственникам. Те помогли раз, другой, а потом посоветовали идти работать. Однако работать категорически не хотелось, и Игорек влез в мелкую аферу типа купи дешево, продай дорого. Получилось. И еще раз получилось. А потом компаньоны кинули недалекого приятеля, и пришлось ему, спасаясь от разгневанных кредиторов, спасаться бегством. Однако, перебравшись на соседнюю планету, он выяснил, что, во-первых, кредиторы его все равно рано или поздно найдут, уже не из-за денег, а просто из мстительности, чтобы ноги, в назидание прочим, повыдергать. А во-вторых, что было куда неприятнее, жрать-то нечего было. И что прикажете делать?

К счастью, в этот момент ему попалось на глаза объявление о вербовке в иностранный легион – французы не брезговали открывать конторы по найму и за рубежом. Это был шанс, которым Херлин воспользовался. Увы, в легионе он долго не задержался – как боевая единица он оказался бесполезен из-за патологической трусости, любви к крысятничеству и готовности сдать любого по первому требованию. Солдаты любой армии подобных типов не любят, и командир взвода, недолго понаблюдав за новичком, сделал вывод, что пристрелят его в спину в первом же бою. Причем подчиненных прошедший три войны и начавший с рядового лейтенант понимал и не осуждал. Вот только иметь неприятности из-за такой вот дряни ему тоже не хотелось, поэтому Херлина перевели писарчуком на склад, где он и дослужил почти весь срок. Правда, под конец он проворовался, но от него уже настолько хотели отделаться, что даже дела заводить не стали. В общем, хороший пендаль под сидалище, и лети, птичка, белым лебедем, порти воздух в другом месте.

И тут судьбы улыбнулась вновь оставшемуся без средств к существованию Херлину – в него влюбилась женщина, которая была и моложе его, и красива, и, вдобавок, довольно богата. В общем, он женился. Кажется, живи да радуйся, но он сдуру, а может, в эйфории от себя, любимого, опять пустился во все тяжкие. Жена терпела его долго, несколько лет, и даже на стремительно сокращающийся банковский счет закрывала глаза, но когда однажды, придя домой, застукала его с какой-то лахудрой, то просто забрала дочь и ушла. На следующий день она подала на развод, а еще через неделю Херлин вновь был на улице, без денег и перспектив.