Михаил Михеев - Изгнанники

После этого девушка удивилась еще больше, и ее ответ задел капитана очень сильно:

– Я думала, что среди русских не бывает пиратов.

Неприятно было страшно, но капитан не подал виду. Лишь улыбнулся:

– Судьба играет офицером. Думаю, донья Мэнола, в будущем вы еще не раз убедитесь в этом. А пока, – Соломин встал и широким жестом пригласил девушку к столу, – предлагаю отобедать, чем Бог послал. Конечно, наш кок – не повар из королевского дворца, но готовит, тем не менее, очень прилично. Думаю, стандартные блюда вам уже поперек горла…

Не отказалась – то ли любопытство перевесило, то ли и впрямь стандартные пайки уже поперек горла стояли. Ну а какой обед без вдумчивой, неторопливой беседы? Соломину совершенно не хотелось применять насилие там, где можно разговорить собеседника и, надо сказать, ему это удалось.

Главным тут было акцентировать внимание на какой-нибудь ерунде, при этом не давая понять, что это и в самом деле ерунда. А нужные сведения получать, что называется, между делом. Долгий процесс, работа кропотливая, мозгами приходится работать непрерывно, вычленяя крупицы информации, но зато без эксцессов. Особист, разумеется, справился бы без проблем, на то он и особист, а Соломину пришлось помучаться. И что самое паршивое, результатов было – кот наплакал.

Ну не знала она ничего. От намечающейся свадьбы была абсолютно не в восторге, но и против воли отца, то есть против государственных интересов, не пошла – вот и все. Да и не могла пойти в принципе, брак между представителями правящих домов – это и впрямь большая политика. Удивительно только, что кто-то решил связаться с арабами, ну да какие только выверты в той самой политике не встречаются. Притом, что ее папаша был не дурак, он явно хотел поиметь с этого неплохие дивиденды, и его дочь была в подобной игре таким же активом, как, скажем, банковский счет. Противно, конечно, но так и есть, жалости и даже просто привязанностям в политике не место. Так что девушка была даже чуть-чуть, самым краешком, благодарна Соломину, особенно когда он в красках описал поведение шейха (а араб, оказывается, носил этот громкий титул) на допросе. Глава государства может не быть сильным, красивым, даже умным, но быть трусом ему противопоказано.

Правда, вот тут она смогла его зацепить. Узнав, что ее жениха малость побили, она выдала шикарную фразу:

– Мне говорили, что русские жестоки. Но быть настолько жестокими, чтобы сначала избивать беззащитных пленных, а потом со смехом рассказывать про это…

И капитан психанул. Неожиданно для себя психанул и, хотя внешне это практически не отразилось на его лице, но внутри он кипел. Один Бог знает, чего ему стоило не взорваться. Вместо этого он улыбнулся, потом, чуть нагнувшись, приблизил лицо к лицу собеседницы, поглядел ей в глаза и негромко сказал:

– А вы знаете, у нас есть право быть жестокими. И извиняться мы не будем не перед кем. А вот бить, если надо, будем кого захотим и как захотим.

– Варвар, – презрительно фыркнула девушка.

– Может быть. Вот только, – Соломин уже овладел собой и, улыбаясь, откинулся на спинку стула, – я этого не скрываю. А вот вы, считая себя цивилизованными, предпочитаете забывать о своей подлости.

– Что?

– Что слышали. Вы знаете, донья Мэнола, что когда наша страна разгромила соседей в последней мировой войне, наша нация была на грани вымирания? И не потому, что были большие потери в людях, вовсе нет – мы бомбили врагов с орбиты, их потери были многократно выше. Нет, мы вымирали от жесточайшего вырождения. Нас тихо убивали еще до войны и, если бы мы не создали космические двигатели и остальные с испугу не полезли с нами воевать, то русские просто вымерли бы лет через пятьдесят, максимум сто. А знаете, как убивали? Да просто – наркотики, которые шли в нашу страну широким потоком, и это негласно поощрялось спецслужбами соседей. Особым образом генномодифицированная еда, которую нам поставляли. Вирусы, которые на нас испытывали. Из той гадости, которой нас травили, пожалуй, только водка была нашим собственным изобретением. Впрочем, не суть – главное, что все теракты, сепаратизм… Все это – не более чем открытое воздействие, которое направлено на живущее поколение. С ними можно было бороться. А то, что я перечислил, и еще многое другое, было бомбой, направленной на уничтожение следующих поколений. В России практически не рождалось здоровых детей. Знаете, как с этим боролись? А боролись просто. Иметь детей разрешалось только в случае, если ребенок будет здоровым. Понимаете? Выводили людей, как породу, наука это уже позволяла. А теперь представьте, что вы сама – здоровая женщина, но вы последняя в своем роду. Детей у вас не будет, не потому, что вы не можете их иметь, а потому, что у ребенка неминуемо будут генетические нарушения. Это сейчас можно людей лечить, в том числе, изменяя их генетически, а тогда – нет, никак! Это было страшно, я не хочу даже представлять, что чувствовали наши предки… Вы упрекаете нас в жестокости? Вам бы спасибо сказать, что ваших предков не уничтожили всех поголовно. Поверьте, с нашей точки зрения остальной мир заслуживал такой участи.

Девушка подавленно молчала. Соломин усмехнулся мрачно и задал ей еще несколько вопросов. Увы, ничего нового она не сказала.

Что же, большего от этой сопли капитан, если честно, и не ожидал. Шанс был, конечно, но невеликий, и сейчас Соломин не испытывал даже разочарования. Просто отправил девушку со всей возможной вежливостью в ее каюту и снова задумался. А потом плюнул и отправился спать – для любого дела должна быть свежая голова.

Он проспал восемнадцать часов, и за это время ничего не случилось. Когда капитан поднялся в штурманскую рубку, там все было спокойно и расслабленно, разве что рисунок звезд чуть-чуть изменился. Но и это изменение нельзя было назвать принципиальным – как ни велика была скорость "Эскалибура", она все равно была ничтожна перед бесконечностью космоса.

Впрочем, "Эскалибур" шел не торопясь – позади него напрягал двигатели, стараясь не отстать от большого брата, "Колумб". Конечно, отделаться от дона Мигеля можно было запросто, но незаконопослушный бизнесмен мог еще пригодиться, и потому русские по прежнему прикрывали его – одному сейчас было опасно.

Ведь ушел "Колумб", ушел, ага. Через два часа примчался обратно, волоча на хвосте два вцепившихся, подобно бультерьерам, французских эсминца. Раскатали это старье, конечно, с двух залпов, но дон Мигель после этого так просился с ними, что решено было позволить ему следовать за "Эскалибуром". Все равно сложно было представить, чем он может, случись что, помешать, а связи латиноса могли еще пригодиться.

Покивав с глубокомысленным видом, Соломин ушел отдыхать дальше – его работа начнется, когда крейсер доберется до цели, а пока можно было позволить себе маленькое послабление. В конце концов, он тоже не железный, и все это прекрасно понимают. Да и вообще, плох тот капитан, который постоянно стоит за плечом подчиненного, проверяя и перепроверяя каждое его движение. Здесь не салажата собрались, а опытные профессионалы, достойные доверия, и это надо учитывать. Психология – штука важная.