Михаил Михеев - Изгнанники

Впрочем, немцы поступили проще всех – подошли к проблеме, используя русский, да и свой собственный старинный опыт. Завоевав Польшу, они запретили книги на польском, периодику на польском, польские школы и любое делопроизводство на польском языке. Даже говорить на улице по-польски запрещалось. В результате все шло к тому, что через пару-тройку поколений произойдет полное онемечивание населения и исчезновение поляков, как нации. Останутся, конечно, потомки польских эмигрантов за рубежом, но погоды они не сделают и постепенно уйдут в небытие. Только пара строчек в учебниках и будет, во всяком случае, к этому все идет.

Хотя, присмотревшись внимательнее, Соломин выделил группу террористов, держащихся несколько особняком. Нет, они не пытались вроде бы отгораживаться от остальных специально, но как-то так получалось, и со стороны это было очень заметно. И еще, они разговаривали между собой не по-польски – их язык компьютер идентифицировал, как иврит. Евреи? Возможно, у них опыт террористической деятельности богатейший, но… Этим-то что здесь надо?

Конечно, ими может руководить простая ненависть – как-никак, именно русские в последнем конфликте разнесли их государство вдребезги и пополам. Но ведь, будем говорить честно, они сами начали. Впрочем, для евреев жизнь русских мало что значила, впрочем, как и для русских жизнь забугорных евреев. Одно дело, если ты русский, пусть даже и с еврейскими корнями – какая разница, кто там был в твоих предках? Совсем другое – еврей из другой страны. Хотя, конечно, все это лирика, куда важнее, что именно евреи, похоже, были в этой группе главными. Ну да ничего удивительного – с их деньгами, даже учитывая, что это жалкие остатки былой роскоши, не так сложно организовать любой теракт. А кто платит – тот и музыку заказывает. Да и поляки, особенно шляхта (а судя по всему, присутствующие здесь шляхтичами и были или, во всяком случае, считали себя таковыми), редко когда способны на что-то серьезное сами по себе. Ну а пушечное мясо из них умному человеку набрать не сложно. Дураков же среди евреев мало. Точнее, среди них хватает дураков, так же, как и среди других народов, но на бытовом уровне они более продуманные, чем, например, те же русские, и манипулировать еще большими дураками они вполне в состоянии. Таких вот, кстати, и не любят, и, возможно, именно потому в свое время им никто не пришел на помощь.

Впрочем, какая разница – поляки, евреи… Да хоть японцы! Все равно очень скоро они умрут. И их покровители тоже – раз появились жертвы, месть будет страшна. А пока надо было просто их повязать.

Между тем, эйфория среди террористов достигла, похоже, градуса, когда всех начало тянуть на подвиги. Ну еще бы – сидели, понимаешь, смерти ждали, а тут вдруг раз – и оказались в шоколаде. Естественно, что скопившееся напряжение требовало выхода. Кто-то вскрыл бар и наливался горячительными напитками, кто-то бил морду заложнику, в одной каюте трое отморозков насиловали стюардессу. Их Соломин пометил особо – пожалуй, за борт они прогуляются позже других, и без гениталий. Однако же убивать никого пока что не пытались – это радовало. Русским же требовалось сейчас совсем немного времени – только для того, чтобы десантные боты подошли к лайнеру. Сейчас они по очереди занимали свои позиции, но не приближались ближе нескольких метров – в момент стыковки вся секретность пойдет прахом, впрочем, может статься, что она будет уже не нужна.

То, что собирался сделать сейчас Соломин, применялось и раньше – никаких велосипедов он изобретать не пытался. Зачем? Есть надежный, не раз проверенный способ, о котором его противники просто не знают – рассказать было некому, не выживают террористы в России. А даже если и прознали каким-то образом – информация, сволочь такая, утекает даже не как вода, а как жидкий гелий, в любую, самую микроскопическую щелочку… И что с того? Все равно они ничего не смогут с этим поделать, да и уход русских кораблей просто обязан их успокоить.

Фокус был в том, что Российская империя не экономила на безопасности людей. Человек – это самый ценный ресурс империи, фраза эта повторялась постоянно и на всех уровнях, вбиваясь в сознание людей до уровня безусловного рефлекса. Нет, это не значило, что человек должен превращаться в овощ, запираясь в бронированном сейфе – когда надо, русские готовы были идти на смерть, и шли, не раз шли, и не только военные. Однако умереть ради Родины, когда ее надо защитить – одно, а погибнуть по чьей-то глупости – другое. Именно поэтому любая деятельность строжайше проверялась на безопасность, а любая операция, гражданская или военная, неважно, сто раз просчитывалась с целью обеспечения безопасности или, во всяком случае, минимизации потерь ее участников. Естественно, что и на системах безопасности никто экономить не собирался, и пускай русские корабли оказывались дороже иностранных аналогов, но зато они были и крепче, и намного лучше защищены. И, вдобавок, системами обеспечения безопасности экипажа и пассажиров, причем всегда самыми современными, комплектовались по полной программе. Данный конкретный лайнер исключением не был, ибо исключения встречались разве что на корабельном кладбище, да еще на кораблях, которые поставляли за границу – незачем иностранцам знать, какие у русских есть современные технологии. Вот устаревшие на несколько поколений – пожалуйста, а новые – извините, секрет.

Так вот, фокус в том, что практически все эти системы безопасности рассчитывались на спасение экипажа в случае аварии корабля. Такое хоть и редко, но встречалось – любой технике, даже самой надежной и современной, свойственно ломаться, и происходит это заметно чаще, чем все те же теракты. Про эти системы (точнее, про то, что они есть – какие они конкретно никому, кто не имеет допуска, знать не полагается) известно, равно как и про то, что все они мирные. Нет, есть и средства активной обороны, предназначенные для защиты кораблей от внешней опасности, те же артиллерийские и ракетные системы, но тем, кто уже внутри корабля, артиллерия не грозит. Есть, конечно, оружие у экипажа, но постоянно с собой его никто не носит – зачем? В результате корабли воспринимались людьми, вне зависимости от рода их занятий, как некие островки безопасности, и террористы не были исключением. А зря.

Есть такое понятие, как производства (продукция, техника и т.д., нужное подчеркнуть, недостающее вставить) двойного назначения. Проще говоря, то, про что нельзя сказать "это оружие", но при этом нельзя сказать "Это не оружие". Или хотя бы не оружейное производство. Конечно, к этому можно отнести многое – тем же плотницким топором можно уверенно орудовать в рукопашной, кухонный нож в некоторых случаях – тоже оружие не из самых плохих… Тут больше играют роль навыки владельца, один голыми руками искалечит толпу, а другой и с пулеметом наперевес не более чем груша для битья. Однако все же это, скорее, использование бытовых предметов не по прямому назначению. Родиной же "двойного назначения" в современном понимании этого слова можно назвать СССР тридцатых годов двадцатого века – именно тогда у иностранных инженеров вызывали улыбку автомобильные и тракторные заводы, стены и грузоподъемное оборудование которых имели немыслимые и ненужные запасы прочности, или производство папирос с чрезвычайно точным диаметром. Смех прекратился, когда началась Вторая Мировая война, и из цехов этих заводов начали выезжать многотонные громады танков, а вместо папирос начали производить патроны. Ну а позже именно производства и продукция двойного назначения стали наиболее востребованными с точки зрения экономики. И тенденция такого рационального подхода практически ко всему не обошла, в том числе, системы безопасности звездолетов. Именно это и собирался использовать сейчас Соломин.