Абрахам Меррит - Ползи, тень !

Меланхоличный человек, Джеймс, горько:

- Есть способ проверить его мужество. Пусть сыграет с этим толстым пиратом.

Толстяк, Билл, возмущенно заявил:

- Я не играю с человеком, у которого туфли на шнурках вокруг шеи.

Я надел туфли. И почувствовал себя лучше. Теперь я достаточно далеко и от древнего Иса, и от мадемуазель. Я сказал:

- Даже под разорванной рубашкой может биться бесстрашное сердце. Играю.

Худой человек сказал:

- Бесподобное заявление. Джентльмены, еще один кон с участием незнакомца. - Мы все выпили. Не знаю, как они, а я в этом нуждался.

Я сказал:

- Играю на пару носков, чистую рубашку, брюки, пальто, шляпу и свободный уход без всяких вопросов.

Худой человек сказал:

- А мы играем на ваши деньги. И если проиграете, уйдете, в чем пришли.

- Справедливо, - сказал я.

Я раскрыл карты, и худой человек написал что-то на листке бумаги, показал мне и бросил в котел. Я прочел: "Один носок". Остальные торжественно написали свои ставки, и игра началась. Я выигрывал и проигрывал. Последовало множество интересных заявлений и столь же много конов. В четыре часа я выиграл право на уход. Одежда Билла мне была велика, но остальные ушли и быстро вернулись с необходимым.

Они провели меня вниз. Посадили в такси и закрыли руками уши, когда я называл шоферу адрес.

Прекрасная четверка, кем бы они ни были. Когда я переодевался в клубе, из кармана у меня выпало несколько клочков бумаги. На них было написано: половина рубашки, половина брюк, поля шляпы и так далее.

Я с трудом двинулся на северо-северо-восток, к кровати. Забыл и об Исе, и о Дахут. И во сне ничего не видел.

11. ДАХУТ ШЛЕТ СУВЕНИР

Когда я проснулся, все было иным. Тело болело, затекло, и потребовались три порции выпивки, чтобы я пришел в себя. Воспоминания о мадемуазель Дахут и древнем Исе оставались яркими, но приобрели черты ночного кошмара. Например, бегство из ее башни. Почему я не остался и не вырвался силой? У меня не было причин Иосифа, убегавшего от жены Потифара. Я знал, что я не Иосиф. Угрызения совести меня не мучили, но факт оставался фактом: я убежал самым недостойным образом. Всякий раз, как я встречаюсь с Дахут - за сомнительным исключением древнего Иса, - она побеждает меня.

Что ж, правда в том, что я бежал в ужасе и предал Билла и Элен. В этот момент я ненавидел Дахут так, как ненавидел ее владыка Карнака.

Я позавтракал и позвонил Биллу. Ответила Элен. Она с ядовитой озабоченностью сказала:

- Дорогой, ты, должно быть, ехал всю ночь, чтобы вернуться так рано. Где ты был?

Я все еще нервничал и ответил кратко:

- Три тысячи миль отсюда и пять тысяч лет назад.

Она сказала:

- Как интересно. Не в одиночестве, разумеется.

Я подумал:

- Черт бы побрал всех женщин! - И спросил: - Где Билл?

Она ответила:

- Дорогой, у тебя виноватый голос. Ты ведь был не один?

- Нет. И путешествие мне не понравилось. И если ты думаешь о том же, о чем я... что ж, я виноват. И мне это тоже не нравится.

Когда она снова заговорила, голос ее изменился, в нем слышалась настоящая озабоченность и страх.

- Ты имеешь в виду - три тысячи миль и тысячелетия?

- Да.

Снова она молчала. Потом:

- С... мадемуазель?

- Да.

Она яростно сказала:

- Проклятая ведьма! О, если бы только ты был со мной... Я избавила бы тебя от всего этого.

- Может быть. Но тогда в какую-нибудь другую ночь. Рано или поздно это произошло бы, Элен. Почему это так, я не знаю - пока. Но это правда. Мне вспомнилась странная мысль о том, что я пил злое зелье мадемуазель давным-давно и буду пить еще. И я понял, что это правда.

Я повторил:

- Это должно было случиться. И теперь все кончилось.

Это ложь. Я знал это, знала и Элен. Она жалобно сказала:

- Все еще только начинается, Алан.

У меня не было ответа. Она сказала:

- Я отдала бы жизнь, чтобы помочь тебе, Алан... - голос ее прервался; потом торопливо: - Билл просил подождать его в клубе. Он будет у тебя около четырех. - И повесила трубку.

И тут же мне принесли письмо. На конверте трезубец. Я открыл его, Письмо на бретонском:

Мой ускользающий... друг! Кем бы я ни была, я все же женщина и любопытна. Вы умеете превращаться в тень? Двери и стены ничего для вас не значат? Но ночью вы не казались тенью. С нетерпением жду вас сегодня вечером, чтобы узнать. Дахут

В каждой строчке этого письма угроза. Особенно в той части, где говорится о тени. Гнев мой рос. Я написал:

Расспросите ваши тени. Может, они окажутся более верными вам, чем в Исе. А что касается сегодняшнего вечера - я занят.

Подписался "Алан Карнак" и отправил письмо. Потом подождал Билла. Некоторое утешение принесла мысль, что мадемуазель, по-видимому, не знает, каким образом я сбежал из ее башни. Это означает, что власть ее ограничена. К тому же если тени действительно существуют не только в воображении ее жертв, я мог вызвать некий переполох в ее хозяйстве.

Сразу после четырех появился Билл. Он выглядел встревоженным. Я все рассказал ему с начала и до конца, включая даже партию в покер. Он прочел письмо мадемуазель и мой ответ. Потом поднял голову.

- Не виню тебя за последнюю ночь, Алан. Но я предпочел бы, чтобы ты ответил... по-другому.

- Мне нужно было принять приглашение?

Он кивнул.

- Ты теперь предупрежден. И можешь выжидать. Поиграй с ней немного... пусть поверит, что ты ее любишь... сделай вид, что согласен присоединиться к ней и к де Кераделю.

- Участвовать в их игре?

Он поколебался, потом сказал:

- Ненадолго.

Я рассмеялся.

- Билл, что касается предупреждения, то ведь этот сон о городе Ис говорит о том, что мадемуазель тоже предупреждена. И гораздо лучше вооружена. А что касается выжидания, игры с нею - она и ее отец видят меня насквозь. Нет, остается только бороться.

- Но как бороться... с тенями?

Я сказал:

- Потребовалось бы множество дней, чтобы я тебе рассказал о всех заговорах, колдовских средствах, экзорцизме и всем остальном, что придумал для этой цели человек: и кроманьонец, и тот, кто ему предшествовал, и даже получеловек, живший до них. Шумеры, египтяне, финикийцы, греки, римляне, кельты, галлы и все остальные народы под солнцем, известные и забытые, приложили к этому руку.

- Но есть только один способ победить теневое колдовство - не верить в него.

Он ответил:

- Когда-то, и даже совсем недавно, я бы согласился с тобой. Теперь мне это напоминает способ избавления от рака - не верить, что у тебя опухоль.

Я нетерпеливо сказал:

- Если бы ты испробовал на Дике гипноз, контрвнушение, вероятно, он был бы жив.

Он негромко ответил:

- Я пробовал. Просто не хотел, чтобы де Керадель знал об этом. И ты тоже. Я старался изо всех сил, и это ничего не дало.

И пока я думал над его словами, он спросил:

- Ведь ты в них не веришь, Алан? В тени? В то, что они реальны?