Эдуард Мезозойский - Первый дылехохл

-- Чтобы сюрприз получился, надо находиться в неведении, -- огрызнулся Ванька. -- А ты все наперед знаешь.

Коля отпил шампанское. Призвание психиатра-практика не давало ему успокоиться.

-- Ну а все-таки. Насчет ампутации,

-- Коля, тебе разве не достаточно шамана? Который вылечил половину твоих приятелей?

-- Так ему долечить не дали, эта бабка придурочная.

-- Ты по-прежнему думаешь, что, если бы не она, он справился?

Коля кивнул, но почему-то без уверенности. По его словам, он с утра пытался разыскать шамана и стребовать компенсацию -тщетно. Старый исчез.

Игорь вгляделся в ночь за окном. В желтых световых шатрах под фонарями разминалась метель; где-то там, совсем недалеко отсюда, на улице Капитанской, мерзла его селезенка. Мальчик с тепло-желтым деревом сидел на берегу канала в пустыне, ожидая, когда на увернальской стороне откроются шлюзы и пойдет вода.

-- Зайчик, ты о чем задумался?

-- Да вот, Тань, думаю, что будет, если семьдесят тысяч населения города в пустыне оставить без воды -- возьмутся ли они за оружие?

-- Зайчик, ты ведь говорил, что еще в детстве бросил фантастику писать. Решил возобновить?

-- Причем тут фантастика? Просто представь себе гипотетический город в нусхетной пустыне, кругом ни капли воды и один только канал... Ладно, потом обсудим, -- Игорь вдруг почувствовал, что уже не странная мысль к нему откуда-то пришла, а он сам ее нечаянно вспомнил. Снова и нестерпимо захотелось позвонить Гампольскому.

-- ...Игорь, если не ампутировать, то у тебя опять будут проблемы, -- Коля снова материализовался, на этот раз по эту сторону стола и с селедкой. -- Я на улице курил, там какие-то ребята из стройуправления на троих соображали, -- так они хотят запороть твое первое брачное утро.

-- В чем еще дело?

-- По этой трамвайной ветке ездит какой-то бывший партийный бугор-пенсионер. Он сегодня всю мэрию на уши поставил, работы идут полным ходом, и утром должен пойти первый трамвай.

Игорь просверлил взглядом в воздухе две больших бесформенных дыры.

-- И ты молчал?

-- А что говорить -- ампутировать надо, -- Коля запил селедку шампанским и причмокнул.

-- Слушай, за такое по морде бить мало. И ты не мог меня предупредить!

-- Зайчик, что случилось? -- обернулась Татьяна.

-- Скоро поедут трамваи. Будет больно, -- склепным голосом сообщил Игорь.

-- И ничего нельзя придумать?

Придумать можно было все. Точнее, не придумать, а сузить диапазон уже придуманного, исключив из него поджоги депо и прочий терроризм, и выбрать самый безвредный и действенный вариант. Но Игорь чувствовал, что его утомленные мозги уже не справляются. Для ускорения обработки идей нужно было бы подключить еще один ресурс.

-- Игорь, что ты собираешься делать?

-- Что-что... Не видишь, придумываю. Коля, помогай.

То есть как в компьютерах второй процессор. Одна голова хорошо, а две быстрее.

-- Чем помогать?

-- Ладно, проехали, я уже вроде придумал. Коля, ты сейчас ведь еще не сильно подвыпил? За руль сядешь?

-- Прямо сейчас?

-- Прямо сейчас.

Решение проступало медленно, но четко и ровно, как резьба по внутренней стороне черепной коробки.

-- Погоди, ты чего затеял? Куда?

-- К селезенке. Ампутировать, как ты только что предлагал.

-- Игорь, расслабься, у тебя же свадьба! Может, завтра?

-- А что, тут и без меня уже неплохо справятся. Все, Коля, заводи свою машинку, едем. Хотя... погоди. Пойдем со мной, поможешь.

Игорь вскочил из-за стола. Вежливо растолкав скопление гостей возле сцены, они вместе с Колькой прошли на кухню, в кладовку, взяли там одну из коробок с водкой и вынесли его к заднему выходу из кухни.

Тут их настиг Ванька.

-- Куда вы, эй! Молодые, в чем дело?!

-- Ваня, дорогой, это старый полинезийский обычай -смыться в самый разгар свадьбы. Чтобы детишки не выследили хижину.

-- Чего-чего? Хижину? Слушай, мы так не договаривались. Какой еще полинезийский обычай? Мы сейчас тебя красть собрались.

Из-под резца поднимался дымок и скапливался над мозгами.

-- Ваня, это печально, но вы опоздали. Займи гостей чем-нибудь, стишки, анекдоты там, в общем, чтобы нас не сразу хватились, -- Игорь положил коробку с водкой в багажник и захлопнул дверцу.

-- Какие стишки?

Ваня на некоторое время потерял контроль над своей челюстью, и та устремилась вниз.

-- А вам водки не многовато?

-- Это для стерильности, -- Игорь повернулся к Татьяне. -- Солнце, тебя придется отвезти домой.

-- Нет уж, зайчик, я поеду с тобой. И не отговаривай.

-- Таня, мы едем на очень рискованное мероприятие, даже незаконное...

-- Ах, Игорь, перестань.

-- Слышь, а гостей предупредить? -- Ваня не сдавался.

-- Пропадет эффект внезапности. И вообще, моя свадьба -что хочу, то и делаю!

Игорь захлопнул дверцу. Коля потормошил двигатель педалью газа:

-- Эй, молодожены, куда едем?

-- К Алексеичу. Только очень быстро.

Машина, хлопая прищемленным дверью кончиком шлейфа свадебного платья, выстрелила в снежную мглу. Струи снега бросились на лобовое стекло, прокувырнулись по крыше машины и скрыли из виду силуэт Ваньки.

Мысли жгли череп -- нестерпимо, отчетливо.

-- Значит так, -- Игорь принялся с остервенением завязывать ремень безопасности в морской узел, -- сначала мы едем к Алексеичу и забираем у него на некоторое время самосвал. Сегодня ведь суббота? Отлично, до понедельника он его не увидит.

-- А потом?

-- Потом -- помнишь, как идти от селезенки к парку отдыха, трубы кладут? Там надо будет взять экскаватор, пригнать его к селезенке, выкопать ее, погрузить в самосвал и увезти.

-- Откуда ты знаешь, что он там стоит? Думаешь, раз с трактором повезло, так и с экскаватором халява будет?

-- Мне Серега сказал, муж Танькиной тетки.

-- А ты представляешь себе, как это будет происходить реально? Ночь, экскаватор, два кретина в костюмах, развороченные рельсы?

-- Плевать. Еще сотня-другая таких приступов, и я совсем рехнусь, вы это-то поймите. И вообще, после первой брачной ночи я хочу проснуться по своей воле.

За стеклами проносилась метель -- размашистыми движениями потрошила ночь, подпрыгивающую на каждом ухабе дороги и то и дело срывающуюся в хоровод вокруг тепло-желтого тополя. Вокруг оси, проткнувшей нусхетную пустыню. Вокруг селезенки.

Тут и там мелькали бурые глыбы взрывающегося вакуума, лохмотья пространства носились из одной вселенной в другую, он пытался поймать их, ловил, расправлял, выравнивал, иногда даже различал какие-то тени -- крестообразие стрелы экскаватора, пожеванный бетон и мерзлая глина, -- но они тотчас уносились вверх, стекали, а в руках оказывались раскаленные перья птиц, вытягивающие его же собственные ребра и звезды из синих неструганных стропил.

-- Все, все, Коля, хватит, хватит, прекрати!!!