Владимир Михайлов - Дальней дороги

Волгин медленно опустил взгляд до туфель. Это было болезненно, но лишь снова поднимая глаза, он понял, в чем дело, и почувствовал, что ему нечем дышать. Со спины было трудно заметить это, потому что Елена была в плаще. Нет, подумал он, не то, она просто не следила за собой... И сам же опроверг: глупости. Дело не в пренебрежении гимнастикой. Ты - взрослый человек, и понимаешь, в чем тут дело. Уже месяцев пять...

Он подошел к ней неторопливо; так могло показаться, на самом деле ноги просто отказывались идти.

- Смотри-ка, - сказал он, - ты в наши края попала! Здравствуй, здравствуй... А я тут встречал кое-кого - он, я вижу, не приехал. Ты не видела? Такой... среднего роста, в шляпе... - Импровизация не удалась Волгину, и он махнул рукой. - Ну, да ладно, зато вот тебя повидал. Хотя - что же это я тебя задерживаю, ты ведь, верно, не ко мне прилетела, да и вряд ли одна. Как бы он не приревновал тебя к старым приятелям: мужья - народ ревнивый!

Волгин говорил это, думая, что шутит, и еще думая, что если бы он сам был когда-нибудь хоть чьим-то мужем, а он мог бы быть лишь ее мужем, Елены, и ничьим больше, но она порвала все решительно и окончательно, - он обязательно ревновал бы ее, хотя эмоция эта давно уже почиталась умершей от естественных причин. Он и сейчас ревновал, не имея .на то никакого права, кроме того, которое дает память.

- Ну, так как она, жизнь? - продолжал он вслух, и даже заскрипел зубами: эх, сколько ненужных слов он говорит! Лена, послушай! - вдруг перебил он сам себя. - Раз уж мы встретились, то я хочу сказать: если бы....

Он умолк; Елена поняла его смущение по-своему - или предпочла понять по-своему, чтобы не догадываться о том, что он хотел сказать.

- Да, как видишь, - отозвалась она спокойно. - В скором времени буду принимать поздравления. Что же: время ведь идет...

- И уходят надежды, - промолчала она, но он услышал и это. Да, для нее все это значит очень много. Это значит совсем уже не осталось никаких надежд на осуществление того, о чем она мечтала с юности, - никаких надежд, раз приходится искать и находить другие. Что же, она нашла.

- Что касается остального, - продолжала Елена после краткой паузы, - то я здесь одна, и вообще тоже. Иначе не хочу, - торопливо добавила она, боясь, что Волгин может понять последние слова, как замаскированное разрешение говорить о том, что некогда было и что могло быть. - Ты ведь знаешь мой характер.

Волгин кивнул; он знал.

- А... я с ним знаком?

- Нет, - сказала Елена. - А разве это важно?

- Да нет... Просто - ты тут стояла с одним... показалось, что знакомая фигура.

Елена слегка улыбнулась.

- Это был не он.

- Так что привело тебя сюда?

- В общем, ничто, - сказала она. - Может быть, любопытство. Или еще что-нибудь. Не могу засиживаться на одном месте.

- Где остановишься?

- Еще не знаю, - рассеянно сказала она. - Сейчас поеду.

- Куда?

- Что-нибудь найду, наверное. Здесь ведь есть гостиница?

- Конечно.

- Ну да, он мне говорил.

- Кто?

Елена взглянула на него с таким видом, словно просила извинения за какую-то бестактность.

- Ну, все равно.

- Вижу, - сказал он, - тебе не очень весело. А?

- Может быть, - согласилась она. - Ты сам понимаешь. Но будущее кажется более привлекательным.

Ну конечно, подумал он. Когда окончательно теряешь надежду, тем более - главную, весело быть не может. Это понятно. Это знакомо. А что касается будущего...

Мысль его не успела получить завершения, потому что в этот миг некто вышел из вокзала, увидел Волгина и неторопливо направился прямо к нему. Он приближался, изящно помахивая левой рукой, и только шляпы не было в ней, широкополой шляпы с волочащимся по земле плюмажем. Наконец Витька приблизился и сделал поклон по всем правилам.

- Вы здесь, оказывается, - сказал он.

- Ну и что? - сердито спросил Волгин. - Неужели даже на час нельзя отлучиться, чтобы... Ну, я понимаю, хочешь доложить, что встретил, и все такое. Мог бы сказать и попозже. А?

Витька стоял перед ним, закрыв глаза и качая головой, и это дурацкое покачивание разозлило Волгина еще больше. Он на миг смолк, приготовляясь к более обстоятельному анализу Витькиного поведения, но мальчик ухитрился втиснуться именно в эту узкую щель.

- Да ведь я говорю - нет, - сказал он.- Ну, не встретил.

- Как - не встретил? - спросил Волгин. - Что значит - "не встретил"? Прозевал?

- Не приехала - и все, - оказал Витька.

- Да этого быть не может. Прозевал, а она, небось, разыскивает институт!

- Нет. Передала, что не приедет. Через пилота дирижабля.

- Так... - протянул Волгин. - И почему же это она не приедет? - вопрос был задан таким тоном, как будто Витька являлся ответственным за поведение той, которая должна была приехать.

- Ну, раздумала, наверное, и все.

- Раздумала... - медленно, словно стараясь проникнуть в смысл этого слова, произнес Волгин. И вдруг топнул ногой: Да ты понимаешь? Раздумала!.. А завтра? А эксперимент?

Он повернулся в сторону, словно ожидая поддержки. Но там стояла лишь Елена, с любопытством глядевшая на него. Волгин вспомнил, что он не в институте, не в своей лаборатории, и что Елена не имеет к этому никакого отношения, - не говоря уже о том, что трудно признавать неудачу в присутствии любой женщины, не только этой... Он заставил себя умолкнуть.

- Да, - проговорил он через секунду, но уже нормальным голосом. - Бывает, бывает. Ничего, выкрутимся как-нибудь...

Произнося это, он понимал, что не выкрутится: все задержится на долгое время, а Корн тем временем бросит своих рамаков в мироздание. И Волгину не на что будет сослаться.

Проклятая женщина: подвести в такой момент!

- Выкрутимся! - сказал он уверенно, взглянул на Елену и понял, что ее-то он не обманул.

- Ты не меняешься, - сказала она, когда он умолк. - Все громы и молнии, да?

- В зависимости от погоды, - усмехнулся Волгин.

- Сорвалось что-нибудь важное?

- Да как тебе сказать... - промямлил Волгин, которому не хотелось врать, а говорить правду - тоже. - Впрочем, чего мы тут стоим? У нас - аграплан, отвезем тебя, подумаем, где остановиться. В гостинице - пусть в гостинице...

Он сделал шаг в сторону, пропуская Елену вперед, и еще раз - непроизвольно - провел глазами по ее пополневшей в талии фигуре. Интересно, каким будет ребенок. Это всегда интересно...

- Что?

- Интересно, каков будет ребенок, - снова произнес Волгин про себя, и на сей раз каждое слово было полно глубокого значения.

9.

- Слушай, Лена, - сказал он, догнав женщину и взяв ее за рукав плаща (на большее Волгин все же не осмелился). - А может быть, в гостиницу не стоит? Это не близко, да и вообще... Давай, мы тебя устроим у нас в институте. Так, как у нас, ты нигде не отдохнешь: на полной научной основе. Поживешь, осмотришься... А вообще ты торопишься куда-нибудь?

- Да нет... - ответила она чуть растерянно.