Владимир Михайлов - Люди Приземелья

— У нас каждый живет, как ему нравится, — пояснил Герн. — Здесь жил Тагава. Он перешел в смену Карло и в его каюту.

— А как же с мебелью?

— Закажите, — равнодушно сказал Герн, — микротипов полно. — Он прошелся по каюте, отворил одну дверь. — Здесь — помещение для работы. Тагава — микробиолог, но свои склянки он заберет. Вы кто? Инициатор Элмо? Этого у нас еще нет, спутник монтажный, но со временем… Питание и так далее — я вам покажу. Хотите — в кают-компании, хотите — у себя. Все понятно? Тогда пошли.

— Куда? — спросил Кедрин, чувствуя, как дыхание выходит из-под контроля.

— Вы что, не слышали, что сказал Велигай? Очень просто, сейчас я вышвырну вас в пространство…

Герн швырнул его в пространство.

Оказалось, что это очень просто и даже не так страшно, как можно было предположить. После медицинской комиссии и нескольких часов отдыха Герн зашел за Кедриным и повел его по ходам, переходам и радиальным шахтам спутника. Было тихо, только где-то едва слышно гудели механизмы и звучала музыка.

В конце концов они остановились перед массивной дверью. Она неторопливо растворилась; по ее толщине и медленному, величественному движению Кедрин понял, что за нею должно открыться что-то жуткое.

Он хотел шагнуть бесстрашно, но на миг ноги отказались повиноваться. «Вперед, вперед!» — закричал Герн и подтолкнул Кедрина. «Не волнуйтесь, — сказал Кедрин, — я и сам иду».

Но и за этой дверью не обнаружилось ничего странного. Кедрин зашагал по узкому коридору. Потом Герн ухватил его за рукав.

— Вот, — сказал он.

Еще одна каюта. Только потеснее, и не такая веселая, и не такая уютная, как отведенная Кедрину: просто четыре стены, койка и столик. Голый пластик и немного металла.

— Живите, — милостиво сказал Герн. — Живите здесь.

— А там?

— Туда вы вернетесь через недельку. Во-первых, — сказал Герн и выставил один палец, — здесь вы изучите соответствующую литературу, раз уж вы попали к нам контрабандой. Во-вторых, — он выставил второй палец, — во-вторых, вы освоите скваммер. В-третьих, нюхнете пространства. В-четвертых, приемы работы. И в-пятых, — он выставил кулак, — все это будет вам не прогулочки на глайнере и не ваше коптение там, на Земле, или я буду не Герн, а кто-нибудь другой. Вот поэтому вы с недельку поживете здесь. Побудете без спутника.

— А это не спутник?

— А, — сказал Герн, — это старый корабль. Он уже не может летать, но воздух держит, и вообще все на нем в лучшем порядке. Мы пришвартовали его к спутнику: нельзя же, чтобы пропадал герметический объем!

— Все равно, — сказал Кедрин. — Я буду ходить на спутник в свободное время.

— В свободное время? — сказал Герн. — Вы слышали? — Он поднял плечи до ушей. — Нет, а? Вы, случайно, не простудились? Где ваш медифор?

Кедрин вытянул руку; на ней, как и у каждого человека, был браслет с приборчиком — индикатором здоровья, поддерживавшим постоянную связь с централью Службы Жизни, к которой ты был прикреплен. Такая централь была и на спутнике.

— Нет, — сказал Герн, наблюдая прибор и одновременно прижимая к уху наушник, — ничего. Все в порядке. Потом можете что угодно — работать, танцевать с девушками, выходить в пространство. Вот комбинезон. Оденьтесь и идемте к скваммерам.

— Что такое скваммеры?

— Почему это, — трагически спросил Герн, — новичков всегда привозят в мое дежурство?

Скваммер оказался довольно внушительным сооружением — именно сооружением, и уж никак не костюмом. Вообще-то это был скафандр, каким пользовались при монтажных работах непосредственно в пространстве. Он напоминал грубо высеченную человеческую фигуру, у которой не было резкой грани между головой и туловищем. Вернее, скваммер напоминал бы человеческую фигуру, если бы у него было две руки, но у него было целых четыре. Люк помещался на той стороне, которая, как и следовало ожидать, оказалась спиной.

Скваммер стоял в позе великого магистра древнего рыцарского ордена. Герн похлопал магистра по крутому бедру, и тот ответил гулким, низким звоном.

— Управлять скваммером, — сказал Герн, — может новорожденный. Мог бы, существуй на свете скваммеры новорожденного размера. Учтите: я не педагог, я астроном. Запоминайте сразу или спрашивайте — но не фантазируйте.

Он извлек из скваммера шлем, напоминавший принадлежность Элмо, давно знакомую Кедрину, и четыре широких манжеты, от которых тянулись провода. Как объяснил Герн, провода шли к сервоустройствам. Без их помощи человеку («Будь он даже силен, как Дуглас», — сказал Герн) нечего было и думать сделать в этих доспехах хотя бы одно движение.

— Это надевают на руки, — сказал Герн, — а это — на ноги. Если вы перепутаете, вам придется ходить на руках. А это — на голову.

— У меня только одни руки. А здесь — две пары.

— Вам еще придется пожалеть, что их не вдвое больше. Второй парой управляет голова. Голова у вас есть?

Потом Герн влез в скваммер и показал, как надо в нем устраиваться, где и что находится. Затем он захлопнул за собой дверцу, и вдруг скваммер тяжело шагнул вперед. Кедрин невольно отпрянул. Грузно переваливаясь с ноги на ногу, скваммер сделал несколько шагов по камере, повернулся и возвратился на место. Остановившись, он торжественно воздел все четыре руки и опустил их.

— Теперь вы, — сказал Герн, вылезая. — Забудьте, что вы умеете ходить, и учитесь заново.

Кедрин влез в скваммер и в два счета убедился в том, что ходить он действительно не умеет. На коленях, наверное, будут основательные синяки. Потом он целый час кружил по камере и сквозь прозрачный изнутри наголовник

— фонарь — без особого дружелюбия разглядывал Герна, который в это время сидел на разножке и пил из термоса кофе с лимоном.

Выпив кофе, Герн сделал знак остановиться и спросил:

— Ну, а связь вы уже умеете включать? А как вторые руки?

Со вторыми руками было хуже; от попытки привести их в действие разболелась голова. Кедрин старался приспособиться к скваммеру, автоподстройка скваммера приноравливалась к Кедрину. В конце концов руки начали шевелиться.

— Устали? — спросил Герн. Кедрин вздохнул и ответил: — Нет.

— Тогда идите в пространство, — сказал Герн.

Он довел Кедрина до выхода, зацепил за скваммер длинный тонкий тросик и посоветовал не своротить спутник и не наматываться на корабль.

— Трос — это пока, — сказал он. — Чтобы вы сразу не улетели к звездам. Есть такие — сразу хотят лететь к звездам.

Потом он хлопнул Кедрина по ферротитановой спине и сказал: «По могутной спинушке…» Но Кедрин этого уже не услыхал, потому что у Герна не было связи.

В выходном тамбуре Кедрин подождал вакуума. Потом, как учил Герн, он встал на люк. Люк тотчас же распахнулся. У Кедрина закружилась голова, и он вылетел в пустоту.