Журнал «Если» - «Если», 2012 № 04

Она подошла к изножью кровати и откинула одеяло с его ступни. Потом опустилась на колени, отклонив голову, чтобы луна осветила ужаленное место. Она склонилась и поцеловала ранку, надолго прильнув к ней губами. А потом, положив ногу на шезлонг, встала над ним и снова наклонилась, на этот раз, чтобы поцеловать его в губы.

Опасаясь даже шептать из страха привлечь внимание ее отца или брата, Дэвид обнял ее и привлек к себе.

Миссис Уэр принесла завтрак на веранду рано.

Дэвид ел, думая о Найоми. О ее коже — такой холодной на ночном воздухе и такой горячей в его объятиях. Вспоминал мельчайшие движения ее губ, преображавшие ее улыбку из застенчивой в дерзкую, из озорной в вызывающую.

Она осталась надолго. Они оба уснули, несмотря на неудобства шезлонга, и ушла Найоми, только когда птицы подняли утреннюю суматоху. Она прокралась в дом, остановившись лишь на миг, чтобы беззвучно рассмеяться над его беспокойством, что ее могут застать с ним.

После этого он спал лишь урывками: прежнее глубокое расслабление полностью улетучилось.

Около девяти часов явился Эзикиел. Он стоял перед верандой, таращась сквозь сетку, и на лице его читались гнев и разочарование. Дэвид посмотрел по сторонам и к своему удивлению не обнаружил маячившего поблизости Захарию с дробовиком. Но потом понял, что в оружии нет необходимости. Открыть сетчатую дверь — все равно что пристрелить его.

После долгого молчания Эзикиел наконец заговорил:

— Многие пытались украсть биотехнологию сторожевых пчел.

— Что? — Первоначальная волна облегчения немедленно рассеялась при мысли, что его небрежность возбудила у Захарии подозрения. — Мистер Уэр, я…

Эзикиел оборвал его резким жестом.

— Это невозможно. Если они тебя не узнают, то владеть ими так же опасно, как и совершить нападение.

Дэвид ничего не ответил, но не мог удержаться, чтобы мысленно не просмотреть все известное о неудавшихся попытках — о мертвых роях и мертвых ворах.

Эзикиел долго молчал, потом невесело усмехнулся и продолжил:

— Допустим, ты спросил: «Составляющие? Какие составляющие?». Тогда я укажу, что одну из них ты уже упоминал — идентификация угрозы. Далее: как добавить члена семьи? Как удалить члена семьи — например, при ожесточенном разводе? Уже многовато, однако владеющий этой составляющей получает возможность настроить сторожевых пчел против собственных домочадцев — отсюда еще одна составляющая: как это предотвратить? В некоторых случаях, например, продавая ферму, необходимо знать, как очистить все. Есть слои. И есть система. Кража не пройдет. Никогда не проходила. А воры часто погибают.

После этого Эзикиел ушел, оставив Дэвида наедине со своими мыслями.

Чтобы отвлечься, Дэвид принялся вглядываться сквозь сетку, выискивая пчел. Те вели себя как обычно, не проявляя особого интереса к веранде, в отличие от пары ос, настойчиво пытавшихся проникнуть внутрь.

Эзикиел следил за Дэвидом, пока матки достигали зрелости, но когда пчелы отроились и их переместили в новые ульи, совершенно расслабился. Он выказывал вежливый интерес к сообщениям Дэвида и помогал ему восстанавливать велосипед для поездки. Он снизошел даже до того, что заплатил наличными за новые шины и камеры. Когда велосипед снова был на ходу, Дэвид оказал ответную услугу, разъезжая на нем по ферме по различным поручениям.

Кража матки была совершенно неверной стратегией. Воровать нужно всю рамку со множеством личинок.

Он присматривался к ульям, выискивая рамку по меньшей мере с двенадцатью молодыми личинками. К концу июня подходящие рамки появлялись ежедневно, и Дэвид уже собрал основную часть припасов, необходимых для путешествия домой. Однако вместо того, чтобы заняться рамкой — убить большинство самых молодых личинок, чтобы высвободить маточное молочко, необходимое для превращения оставшихся в маток, — он убеждал себя, что, подождав еще день-два, получит рамку получше.

Впрочем, признавался он самому себе, что отсрочка отъезда связана и с другими причинами. Порой ему удавалось провести несколько восхитительных минут наедине с Найоми.

Вывеска гласила, что это таверна, но по виду там мог быть как ресторан, так и бар, и женщин и детей внутри находилось столько же, сколько и мужчин. Половина заведения была заполнена свадьбой — фермерскими семьями, нарядившимися в свою лучшую выходную одежду.

Эзикиел привез Дэвида и семью в город и разослал всех по тем или иным поручениям. Дэвиду, как оказалось, удалось справиться со своим гораздо быстрее остальных.

Он отклонил уже третье предложение бармена заказать что-либо, когда от свиты молодоженов отделилась старуха и уселась за его столик:

— Хочу спрятаться здесь. Ничего?

Дэвид кивнул.

Сморщенная, брови, нос и губы усеивают кольца. Руки и плечи покрыты татуировками, уже совершенно неразборчивыми на дряблой, как креповая бумага, коже.

— Не то чтобы я не рада видеть, что мой придурошный крестник достаточно поумнел, чтобы жениться на Ребекке. Но если мне придется выслушать еще хоть одну речь о слиянии двух семей, я сблюю.

Дэвид улыбнулся.

— А ты молчун. Скажи мне, о чем думаешь, и я куплю тебе пивка. — И, не дожидаясь ответа, она махнула бармену.

Дэвид же размышлял о том, что навряд ли ему еще попадется рамка с большим количеством личинок, нежели та, что он увидел сегодня утром, но рассказывать об этом, естественно, не совсем разумно. Когда же он попытался выдать что-нибудь правдоподобное, в голову ему совершенно ничего не пришло. Затем на свадьбе кто-то поднял бокал и, как и предрекала старуха, заговорил об объединении семей.

— Вот о чем я думаю, — выпалил Дэвид. — Как же можно устраивать свадьбы, когда у вас сторожевые пчелы? Кто бы из супругов ни переехал на ферму другой семьи, он будет в смертельной опасности, так ведь?

— Ага, — подтвердила старуха. — Требуются два поколения маток, чтобы добавить поверхностные маркеры клеток кожи нового человека в список семьи роя. А потом приходится ждать, пока не перемрут все старые рабочие пчелы, и только тогда новому человеку ничто не угрожает. Из-за этой задержки среди фермеров Иллинойса возникли некоторые любопытные брачные обычаи.

— Как интересно, — отозвался Дэвид.

Старуха фыркнула:

— Если ты подумываешь сделать предложение фермерской дочке, то, наверное, да. А так — ничего интересного.

Дэвид услышал хруст гравия, поднял глаза и увидел, что на подъездной дорожке появился дорогой гибридный мотоцикл.

Толкавший барабанную косилку Эзикиел ничего не слышал. Дэвид тронул его за руку и махнул в ту сторону граблями.

На мотоцикле сидели двое. Мужчина был одет в непарное обмундирование китайского и иранского контингентов, явно приобретенное на распродажах: на женщине поверх облегающих кожаных штанов были поселенческое платье и шлем-маска. Лишь когда она подвинулась, чтобы дать мужчине слезть с мотоцикла, Дэвид заметил ребенка на перевязи за ее спиной.