Владимир Михайлов - Приют ветеранов

— О'кей. Можем поиграть с ними в кошки-мышки. Одного только не понимаю… Оборудования, как у нас, у них наверняка нет. Каким же способом?.. Ага, сообразил. Они пометили нас еще гам, на дороге. А я и не догадался проверить. Ну что же, лучше поздно, чем никогда. Пожалуй, придется нам несколько секунд обойтись без плана. Зато увидим свою собственную схему.

Он переключил клавиши, следя только за тем, чтобы не врезаться в трейлер, тащившийся на последнем издыхании. План улицы исчез, осталась только полоса справа с движущимися огоньками; зато на широкой левой части экрана зазмеились какие-то путаные линии, квадратики, треугольники, кружки — белые, зеленые, голубые, желтые — и одна красная то ли звездочка, то ли шестеренка.

— Так и есть, — сказал Милов удовлетворенно. — «Жучок». Такой породистый «жучок»… И обитает он под номерным знаком, между верхней его частью и панелью багажника… Потому они и видят нас, не приближаясь.

Он снова переключил компьютер на схему города.

— Где, ты говоришь, ближайшая заправка? Хотя ладно, сейчас все узнаем сами.

Милов нажал на отдельно расположенную желтую клавишу с надписью: «Необходима заправка».

Прошла секунда, другая — и на плане возникла красная ломаная линия. Не очень длинная.

— Прелестно, — констатировал Милов. — Перестраиваемся влево, потом разворот, немного проехать — и направо, до самого танка.

Он стал решительно протискиваться в левый ряд. Недовольно гудя, его пропускали: водителю любой легковушки было ясно, что при контакте с джипом гораздо больше пострадает хрупкий лимузин или «седан».

— Что там белый?

— Повторяет наш маневр.

— Посмотрим, насколько это ему удастся… И Милов с удовольствием выжал акселератор. Впереди уже виднелся знак разворота.

— Мисс Кальдер, — проговорил Берфитт доброжелательно, — как по-вашему, электроника нас не подведет?

— Электроникой, сэр, у нас по-прежнему ведает Вернер. Или что-то изменилось, о чем я ничего не знаю?

— Никаких перемен не произошло. Но на маршруте работаете с нею вы, и мне кажется не лишним знать ваше мнение.

— Что ж… — сказала она, продолжая сидеть, как девочка на экзамене: колени плотно сжаты, полы халата прикрывают ноги до самых щиколоток. — Проверку мы производим как полагается, дважды в сутки; приборы работают отлично, реакция пациентов нормальная.

— Как понимать это — нормальная? Нормальная на нынешний день или настолько, насколько вообще возможно?

— На сегодня, разумеется. По теперешнему их состоянию.

— Забудьте об этом, мисс Кальдер. Состояние их несколько ухудшится. Но продлить восстановительный период мы не сможем ни на один день.

Туг она позволила себе несколько приподнять брови. Черт бы побрал, в таком, совершенно невинном, казалось, движении таился некий призыв. Интересно, сама она сознавала это? Однако голос ее разрушил возникшее было впечатление: интонации были холодными, деловыми.

— Положение сильно осложнится, сэр.

— Я и сам понимаю. И все же другого выхода нет. Что следует сделать?

— Чтобы быстрее довести реакцию до нормы?

— Именно.

Мисс Кальдер медленно опустила длинные ресницы — в знак того, что ситуация ей понятна. Подумав немного, она сказала:

— Стоит усилить сигнал. Его мощность способна перекрыть остающуюся притупленность их реакции.

— А как это усиление скажется на внешнем виде?

— Я думаю, что изменения не будут бросаться в глаза. Несколько повышенная резкость в движениях, наверное… Хотя от них и так никто ведь не будет ожидать абсолютно нормального поведения.

— Вероятно, вы правы. Мисс Кальдер, если не ошибаюсь, для передачи усиленного сигнала придется пользоваться иным источником?

— Совершенно определенно, сэр. При сохранении тех же самых частот нужно другое питание и другой генератор.

— Они у вас есть? С ними все в порядке?

Далее последовал ответ, в котором Берфитт, пожалуй, единственный раз ошибся. Вместо «да, разумеется, сэр» она проговорила после едва уловимой паузы:

— Все-таки более полную информацию об этом сможет дать Вернер.

— А вы что же, не в курсе?

— Отчасти. Я знаю, что у нас должны быть два усиленных источника — рабочий и резервный.

— Должны! Вы хотите сказать, что их нет?

— Рабочий, во всяком случае, имеется.

— А запасной?

— Я давно его не видела. И он не проходил проверки.

— Как понимать «давно»?

— Последний раз его проверял не Вернер даже, а Клеско.

«Не Клеско, а Клячко, — с некоторой досадой подумал Берфитг. — Не могут правильно выговорить имя…» Вслух же он сказал:

— Клеско… Это когда же — перед тем, как он заболел и вам пришлось с ним расстаться?

— Совершенно верно.

Мисс Кальдер, похоже, нимало не удивилась тому, что гость так хорошо ориентировался в истории Приюта.

— Но ведь он тогда обязан был передать все Вернеру? — В интонации Берфигта прозвучало недоумение.

Мисс Кальдер снова пожала плечами — тем же волнующим движением. Берфитт невольно заметил, что при этом ее грудь под халатом приподнялась. «Интересно, что на ней там еще надето, кроме халата?» — подумал он и не на шутку разозлился на себя.

— Вероятно, он так и сделал.

— Но вы только что заметили…

— Я сказала, сэр, что с тех пор резервный прибор не попадался мне на глаза. А где именно он сейчас находится, Вернер, безусловно, знает лучше, чем я.

Берфитт сердито схватил трубку.

— Вернера немедленно ко мне!

Считая разговор законченным, мисс Кальдер встала. Это выглядело почти демонстрацией на подиуме.

— Я могу быть свободной, сэр?

— Нет. Садитесь и обождите. Я хочу, чтобы вы присутствовали. Курите, если угодно.

— Благодарю.

Берфитт отвернулся, чтобы не видеть, откуда она там станет извлекать сигареты. Может быть, из трусов, черт ее знает, она, похоже, способна на… Ну а почему бы и не?.. Нет, отложить до конца операции. Она ведь приедет вместе со всеми, а там…

— Мисс Кальдер, вам приходилось бывать в Москве?

Ответить женщина не успела: в дверь коротко постучали и на пороге возник Вернер.

— Вам сегодня же понадобятся походные генераторы повышенной мощности, — сказал ему Берфитт официальным тоном. — Оба. Кстати, мисс Кальдер сообщила мне, что резервный давно уже не проходил проверки. Потрудитесь объяснить, почему так грубо нарушается инструкция. Это ведь не мясорубки, Вернер, это тонкие приборы.. Ну?

Вернер проглотил комок.

— Не слышу ответа! Или вы еще не вполне пришли в себя после того, как вас обставши наши постояльцы — словно маленького мальчика? Вы не разучились думать после этого? Нет? \ выражать мысли словами? Ах, тоже нет. Это меня бесконечно радует. Но я вынужден до сих пор дожидаться сколько-нибудь членораздельного объяснения.