Владимир Михайлов - Приют ветеранов

— Есть повод?

— Сколько угодно. Пока вы там запасались пойлом…

— Кстати, не откладывайте питье: оно и так теплое, а здесь того и гляди вскипит…

— Спасибо за совет. Откройте, если не трудно, будем считать это нашим утренним кофе. Да, так пока вы там были, мимо проехала машина. Микроавтобус.

— Да?

— Такие я видел в Приюте.

— Такие или именно эту?

— Не знаю! Но не исключено, что она как раз оттуда. Нам ведь не так уж далеко осталось…

— Допустим. И что же?

— Если в ней ехали люди из Приюта, то они могли опознать меня, или мой джип, или нас обоих вместе.

— Надеюсь, что этого не произошло.

— Я всегда предполагаю худшее. Однако нет худа без добра.

— Именно?

— Вас-то они не видели.

— Очень хорошо.

— Так что все представительство, когда оно потребуется, ляжет на вас.

— Ну что ж, — сказал Докинг, — не самое страшное… Да вы собираетесь трогаться с места или мы делаем большой привал?

Милов допил, бросил бутылочку на заднее сиденье, вытер губы и включил наконец мотор.

Нет, все было сделано совершенно правильно.

К такому выводу пришел Урбс, когда ветеранов уложили туда, где им полагалось быть после того, как они отличились в бою, — на их койки, и это, наверное, им понравилось, хотя они, как обычно, ничем своих эмоций не проявили. Ровным, тяжелым шагом они промаршировали по коридору, подошли каждый к своему ложу, замерли на несколько секунд, синхронно повернулись, столь же синхронно улеглись и словно умерли; только редкое — пять-шесть вдохов-выдохов в минуту — движение грудной клетки показывало, что они в полном порядке и чувствуют себя нормально. Конечно, такая сдержанность посторонним могла бы показаться по меньшей мере странной: именно ветераны выиграли схватку с нападавшими бандитами, после такой передряги среди людей обычно царит возбуждение, участники делятся воспоминаниями о самых острых эпизодах; переживания и еще раз переживания… Ветераны же, казалось, были совершенно равнодушны ко всему, что только что закончилось, и не обменялись ни единым словом. Впрочем, их голосов никто давно не слышал. Да, постороннего это удивило бы, но здесь, в Приюте, все уже отвыкли удивляться. Урбс, пройдясь по палатам, остался доволен тем, что увидел. Было поздно, от усталости и волнений начальника Приюта клонило ко сну, но он, не позволяя себе преждевременно расслабиться, снова обошел территорию по внутреннему периметру и по внешнему, за забором, проверил охрану; все были на своих местах. Только после этого он направился в свое жилье. Кое-как вымылся — что-то не ладилось с подачей воды — и улегся спать, запретив будить себя без крайней нужды.

Тем не менее его растолкали достаточно рано — где-то часов после девяти.

— Ну, что там — конец света? — рявкнул он, еще не раскрывая глаз.

— Простите, шеф. Вернер вернулся.

Инженера сразу же после возвращения из парка Урбс послал в Уширомбо, где по какому-то капризу природы находился гараж, а при нем — склад запчастей. У одного из автобусиков «тойота» возникла скверная вибрация в заднем мосту, а машины следовало содержать в полном порядке, учитывая тот путь, какой им предстояло пройти в ближайшем будущем. Вернер должен был привезти — договорились по телефону — новый задний мост; поставить его собирались своими силами.

— Ну, вернулся. Куда же ему деваться? Могли бы дать мне поспать еще часик-другой…

— Он говорит: у него срочное сообщение…

— Отчего же не пришел сам?

— Дает какие-то инструкции охране.

— О, дьявол!..

Видимо, и в самом деле надо подниматься. Урбс зевнул, нашарил шорты, валявшиеся на кресле, натянул, крепко потер ладонью лицо, просыпаясь окончательно.

— Ну, где он там?

Он вышел, невольно содрогнувшись (так и не привык за много лет) от неожиданного, как взрыв, солнечного натиска. Вернер уже спешил ему навстречу, отражая свет своими защитными очками.

— Ну, что там такое стряслось? Мост привезли? — спросил Урбс, не стараясь скрыть раздражения.

— Мост? А, да, конечно… Шеф, боюсь, у нас туг спокойной жизни не получится.

— Так. Ну, все по порядку. Способен?

— Я встретил Милфа, шеф.

— Милф? Какой, к чертям, Милф? Постой, постой… Тот, что сбежал?

— Другого я не знаю.

— Где?

— В Бахарамуло.

— Он что, смерти ищет?

— Может, и так. Только чьей?

— Тьфу!.. Точно он?

— И на той же машине. На бешеном джипе.

— Один?

— Насколько мы успели разглядеть — один. Но ручаться не могу. Он сидел в ней перед почтовой конторой — возможно, туда зашел кто-то ехавший с ним.

— Опять та красотка?

— Скорее всего так.

— Одного не понимаю: он все еще жив?

— Не мертвее нас с вами.

— А почему? Ты же был там! Ты проезжал мимо!..

— Виноват, шеф. Я уже стал тормозить, хотел достать его гранатой. Но гранат с собой не оказалось. Кто мог знать…

— Стрелять! Стрелять надо было!

— Он был в той машине, шеф, я же сказал. Я ее хорошо помню. Простой пулей ее не проймешь. Зато он понял бы, что засветился… Я подумал, что так будет лучше: он-то не знает, что это наша «тойота»…

— Ну, может быть, ты и прав. М-да, новости твои не из приятных. То есть если он тут один — ну, пусть вдвоем — не страшно: пусть только попробует сюда сунуться. Но я боюсь, что он разведчик и его задача — навести на нас какие-то серьезные силы… Берфитт уверял, что нейтрализовал Милфа надолго, но, видно, не так-то уж просто оказалось. Раз он вывернулся, значит, его в этих краях кто-то серьезно поддерживает. Нет, это мне не нравится, Вернер, никак не… Ты предупредил охрану? Что сказал?

— Едва завидят — стрелять без предупреждения.

— Вряд ли они помнят его в лицо.

— Его нет. Помнят машину. По виду, да и по номеру тоже. Египетский номер.

— Ты уверен?

— Как сейчас помню.

— Тогда — или сейчас?

— Тогда. Ну… и сейчас, конечно, тоже.

(Стыдно было признаться, что сегодня, опешив от неожиданного зрелища: Милф в своей проклятой колымаге, он просто не посмотрел на номер машины, да и ни к чему это было.) — Хорошо. Тогда вот что. Подними подсменных охранников. Ничего, отоспятся потом. Пусть идут по дорогам, по тропам… Как ты думаешь: если бы он ехал прямо сюда, то на каком расстоянии…

— Тогда, шеф, он был бы уже здесь.

— Но у него, конечно, хватило ума не делать этого. Поэтому что его в первую очередь заботит сейчас? Он ищет — или уже нашел — место, где укрыть машину, прежде чем направиться сюда…

— Думаете, он все-таки покажется здесь?

— А что еще может его тут интересовать? Прежде чем послать сигнал тем, кто его сюда направил, он должен убедиться в том, что здесь не ждут никаких неприятностей, что мы живем тихо и спокойно или, наоборот, что мы готовы к неожиданностям; в зависимости от этого его хозяева изберут и образ действия…