Александр Ломм - Тасли Куми

Рисунки Ю. Ефимова

Вмолодости я много путешествовал. Побывал в Африке, в Южной Америке, исколесил всю Азию… Сейчас, когда я стар, небольшая комната, которую я снимаю в старинном доме пражского района Мала Страна, вся заставлена сувенирами, привезенными мною из многолетних странствий. Панцирь маленькой черепахи с Южно-Африканского побережья, фарфоровый колокольчик из китайского буддистского храма, обкуренная индейская трубка, японский веер с причудливой росписью, превосходная розовая раковина с Филиппинских островов…

Среди этих ярких вещиц совершенно теряется мешочек, сделанный из кожи зеленоватого оттенка. Между тем, это самое ценное, что у меня есть. В мешочке хранится изящная коробочка из слоновой кости, покрытая затейливой резьбой. А в коробочке, на клочке мягкой серой шерсти, лежит небольшое синее семечко, чуть покрупнее яблочного.

Это семя чудесного растения Тасли Куми. Я нисколько не преувеличу, если скажу, что ни один ботанический сад в мире не может им похвастаться…

Ябродил тогда в дебрях Центральной Африки без всякой определенной цели. Меня сопровождали двое негров. Один из них, по имени Мабу, был моим другом и проводником, а другой — носильщиком.

Однажды, пробираясь по топям и джунглям к озеру Тоно, мы наткнулись на небольшую негритянскую деревушку. Первый же взгляд, брошенный на нее из укрытия, убедил нас, что она пуста. На прогалине хозяйничала стая гиен, в воздухе с криками кружили стервятники.

Разогнав их выстрелами, мы вошли в деревушку, состоявшую из нескольких убогих хижин. Перед нами открылась печальная картина: по всей прогалине были разбросаны трупы мужчин, женщин, детей. Судя по всему, трагедия разыгралась всего лишь за несколько часов до нашего прихода.

В одной из хижин мы нашли старика, тяжело раненного, но еще живого. Мои спутники занялись погребением останков убитых, а я попытался оказать помощь старику. Перевязав раны, я влил ему в рот несколько капель коньяка, разбавленного водой. Вскоре раненый пришел в себя и открыл глаза. Чуть слышным голосом он принялся благодарить меня на языке, который я, к своему удивлению, понимал с большим трудом, хотя довольно свободно владел наречиями местных племен.

Обессиленный потерей крови, старик успел произнести лишь несколько отрывистых фраз о беде, постигшей его деревню, и вновь потерял сознание. В событии не было ничего необыкновенного для тех давних времен. На деревню, немногочисленные обитатели которой носили имя мадалуогов, напали воины из соседних племен. Они жестоко расправились с маленьким племенем, обвинив его в колдовстве. Чудом уцелевший старик оказался вождем и жрецом мадалуогов…

Бросить несчастного на произвол судьбы я не мог. Спешить мне было некуда, и вот, посовещавшись со спутниками, я решил остаться в деревне, выходить старика, а когда он оправится настолько, что сможет пуститься в дорогу, взять его с собой.

Однако надежд на выздоровление старика было очень мало. День ото дня ему становилось все хуже, все реже к нему возвращалось сознание. Раны воспалились, он метался в горячке и бредил. На пятый день мы поняли, что часы его сочтены. До самого вечера он не приходил в себя, дышал прерывисто, с хрипами.

— Все напрасно, — сказал мне Мабу. — Бедный старик не доживет до утра!

Слова моего друга сбылись.

Незадолго до полуночи старик пришел в сознание и слабым голосом попросил пить.

Мои спутники уже спали. Я один сидел у очага, бездумно уставившись на пляшущие языки пламени. Услышав зов умирающего, я вскочил и поднес к его спекшимся губам флягу с водой. Он жадно осушил ее. После этого ему, видимо, стало легче.

— Спасибо тебе, белолицый друг, за твою доброту, — произнес он чуть слышно. — Я скоро умру. Но перед смертью мне хотелось бы отблагодарить тебя… Над моей головой висит череп антилопы. Подай его мне!

Я выполнил его просьбу.

Старик дрожащими руками принял от меня череп и извлек из него небольшой кожаный мешочек, в котором оказалась коробочка, искусно вырезанная из слоновой кости.

— Здесь хранится семя Тасли Куми! — снова заговорил он, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Тасли Куми на языке моего племени означает «Услада Одиночества»… Когда-то мадалуоги были многочисленным и сильным народом. Они жили в больших городах. У них были поля, пастбища, отборные стада, множество рабов. А управлял мадалуогами верховный жрец из династии Нзаги… Но однажды Бог Солнца разгневался на мой народ. Пришли из-за гор орды чужих людей и разбили мадалуогов… Пришельцы уничтожали города и села, истребляли мирных жителей… В ужасе бежали из своей страны оставшиеся в живых… А вот теперь племени мадалуогов не стало совсем…

Старик замолчал. Из его глаз по черным ввалившимся щекам скатились две скупые слезинки.

— Я, Водокуан Соа-Ноа, последний жрец из великой династии Нзаги, скоро уйду за своим народом… Я нищ, и мой разум темен. Но мои предки обладали великими знаниями. От них-то и досталось нам волшебное семя Тасли Куми… Оно переходило в нашем роду от отца к сыну… Возможно, семя уже мертво. Но быть может, Бог Солнца сохранил еще в нем жизнь, и в трудную минуту, когда ты будешь одинок, оно поможет тебе… Возьми его… Запомни — Тасли Куми нужна лишь вода… много воды… воды… пить!..

Я подал флягу, но он уже не смог напиться. Сознание вновь покинуло его. Он стал метаться и хрипеть. Потом вдруг затих. Наклонившись к нему, я увидел, что Водокуан Соа-Ноа мертв.

Я спрятал мешочек с Тасли Куми в свою походную сумку и пошел будить спутников…

Утром, похоронив старика, мы двинулись дальше к озеру Тоно. Вскоре опустошенная деревушка несчастных мадалуогов осталась позади.

Так попало ко мне семя удивительного растения Тасли Куми.

Янесколько лет носил при себе мешочек с загадочным семенем, которое стало для меня чем-то вроде талисмана. Не раз и не два во время своих скитаний попадал я в очень тяжелое положение, но лишь однажды вынужден был прибегнуть к помощи Тасли Куми.

Это произошло года через четыре. Я участвовал тогда в довольно многочисленной экспедиции, направлявшейся в Непал для изучения проблемы снежного человека.

Однажды в пустынной каменистой долине среди гор нас застигла гроза. Сразу вдруг стало темно, налетел ураганный ветер, а потом разразился ливень. Мы бросились врассыпную искать убежища, оставив лошадей и яков на попечении погонщиков. Пробегая мимо уступа скалы, поросшего кустами рододендрона, я заметил в нем довольно широкое отверстие. Не раздумывая, я юркнул в него и пополз на четвереньках в глубь норы. Метров через десять нора привела меня в просторную пещеру. Обрадованный находкой, я вернулся и, высунувшись наружу, стал громко сзывать своих товарищей. Но из-за непрерывных раскатов грома, из-за шума дождя и ветра они не услыхали меня. Тогда я решил отсидеться в пещере один.