Эдуард Михеев - Данайский дар

Порелли, низенький и совершенно лысый, покинул трибуну под невообразимый шум аудитории. Профессор направился к выходу, задев не успевшего посторониться Дени.

- Мсье Порелли, - почти закричал ему вдогонку Дени, - не могли бы вы уделить мне несколько минут?

- Что вам угодно?

- Меня интересует ваш ученик Джошуа Гало.

Профессор резко остановился. В этот момент Дени нажал кнопку "Откровения".

"...Гало! Гало! Гало... Неужели?"

- Ага, вероятно, вы представитель фирмы, куда пристроился этот незадачливый экспериментатор?

Дени не стал разубеждать профессора.

"Неужели он успел? Неужели? Неужели?" - пульсировало в мозгу Порелли одно слово.

- Что же, в свое время я сожалел, что Гало ушел от нас.

"...Мне было это необходимо, не мог же я допустить... Экспериментатор он тонкий, но упрямства у него, как у каталонского мула. Своим упорством он разрушил все мои планы..."

- У вас он работал в области излучений коры головного мозга?

- Нет. Во всяком случае меня это не интересовало...

"Он не мог... не имел права! Только я, посвятивший этому жизнь, знаю, как применить такую страшную силу".

- А почему вы... попросили Гало покинуть вашу лабораторию?

- Послушайте, молодой человек... - возмутился профессор, но Дени не дал ему договорить.

- Дело в том, что Гало умер. Может быть, убит. Я веду следствие и правомочен задавать любые вопросы.

"...Вот как?! Это судьба! Значит, не все еще потеряно..." Брови профессора сдвинулись к переносице.

- Я весьма сожалею... Но уж не считаете ли вы, что его смерть связана с его работой?

- Да, - уверенно ответил Дени.

"...Что это значит? Он успел? Перед смертью?.. Если бы я мог получить доступ к его бумагам..."

- Если вы имеете в виду ситуацию, когда взгляды научного руководителя и исполнителя расходятся, то это, по-моему, повод только для сумасшедших. А я всегда считал Гало нормальным, даже очень здравомыслящим ученым.

"...Когда это было? Кажется, в августе... Я был ошеломлен, Не знал, что предпринять. Этот юнец не понимал, какая бомба была заложена в его рукописи... Я снял копию. Он пришел, заранее ожидая похвал. И я похвалил его усердие. Он сдержался и не бросился в огонь за обрывками рукописи, но я видел его мучительную бледность. Мне не удалось убедить его. Нет, нет, Гало не догадался ни о чем! Ему пришлось уйти... как я жалел потом об этом! Год напряженной работы - и все, все впустую..."

- Я сегодня слушал ваше выступление, профессор, и заметил, что идеи Гало нисколько не противоречат вашим принципам...

- Молодой человек, для следователя вы мыслите довольно логично, но откуда вам знать, какие идеи были у Гало?

- В общих чертах мне известно, что Гало делал попытку принимать и расшифровывать мысли.

Ни один мускул не дрогнул на лице профессора.

- Он оставил какие-нибудь следы этой работы?

"...Как давит сердце... Выдержу ли?.."

- Он все уничтожил. Остались только кое-какие частные письма и долги, поспешил успокоить профессора Дени, чувствуя, что перехватил.

"...Письма... Письма... Письма... Хорошо, так спокойнее."

- Да, мне очень жаль его. Джошуа Гало мог стать блестящим ученым, - это было сказано тихим-тихим голосом, почти шепотом, трудно было поверить, что несколько минут назад этот голос гремел в огромной аудитории.

- Скажите откровенно, профессор, идея Гало осуществима?

"...Да... Я это понял позже... Гораздо позже него... Да, да, да".

- Да...

"...Что я наделал?.."

- Только чисто теоретически, - спохватился профессор. - Я еще нужен вам?

- Благодарю, профессор. Если у меня возникнут вопросы, я обязательно обращусь к вам, - совсем по-студенчески ответил Дени и с облегчением выключил "Откровение".

На лестнице Дени оглянулся: профессор, маленький и совсем незаметный, сгорбившись на диванчике, торопливо глотал таблетки из синего флакончика...

Молочно-сизый туман обволок клейкой сыростью крыши домов, скрыл улицу, лежащую где-то внизу. Верховой ветер отрывал белесые клочья и уносил их вверх. Ивонна зябко поежилась и отошла от окна.

Одиночество ее не тяготило. Она избегала общества, друзей - ведь нужно что-то говорить, улыбаться, а для нее это сейчас тяжело. Одиночество не обременительно, если знаешь, что это ненадолго... Но надо еще раз встретиться с этим следователем, одержимым стремлением к истине.

Звонок. Сначала появилась большая корзина, ее держал Аллен Дени, а из-за его плеча выглядывал растерянный рассыльный из универсального магазина Карли. Ивонна невольно улыбнулась.

- Я совсем забыла о своем заказе. Несите сюда. Раз уж вы взялись, помогайте до конца.

Дени стал послушно опорожнять корзину. Ивонна едва сдерживала усмешку, видя, как он косится на растущую батарею бутылок.

- Вы любите коктейли? "Устрицу в пустыне" или "Неотразимый"?

- Я предпочел бы кое о чем спросить вас.

- Одно другому не помешает.

- Когда вы в последний раз видели Джошуа?

Имя было произнесено. Ивонна не шелохнулась. Дени невозмутимо тянул коктейль - он ждал.

- Точно не помню, около месяца назад...

"...Интересно, что ему даст эта игра в прятки? Меня никто не видел. Я примчалась к нему ночью. Нет, Джо, ты прочел мои мысли, но ты не знал меня! Да я и сама не знала, что способна на такое".

Трудно, получив два ответа - словесный и мысленный, - не перепутать их и не подать виду, что знаешь не только то, что было произнесено.

- Сколько времени вы знакомы с Гало?

- С детства. Наши семьи были дружны.

"Джо был бы идеальным мужем - не от мира сего, да и не беден. Увлечения наукой у него хватало на двоих, я всегда затыкала уши, когда он заводил речь о своей работе".

- Рассказывал ли он вам о своей работе?

- Да. Но это было так непонятно. Я не хотела понимать. "И в дневнике я многого не поняла. Часто думала, как смешны его наивные мечты о полном взаимопонимании. Мир держится на больших и маленьких тайнах, без них невозможна жизнь, и с чего Джо взбрело в голову, что это плохо?"

- Вы получили посылку от Гало?

"Откуда он знает? Ну, конечно, полиция все знает!"

- Да, получила.

- Следствию необходимо с ней ознакомиться.

"Самое страшное я уничтожила - сразу же, как только прочла".

- Там его дневник. Я отдам вам!

- Пожалуйста, Ивонна, достаньте его сейчас.

"Он узнал обо мне все, обо всех любовниках и портнихах, о деньгах, тряпках, недомоганиях, о том, что я думаю о себе и о нем, о Серже и его родителях. И это еще не самое страшное - мало ли семей, где отнюдь нет пылкой любви: он прочел и то, в чем сама не всегда отдаешь себе отчет, чему стыдишься дать название даже мысленно. Убить - только об этом думала я по дороге".

- Вот он, дневник.

Дени взял тетрадь в полиэтиленовом переплете, еле сдержал желание тут же полистать ее.

Ивонна подошла к роялю. Секунду помедлила.

"...Что я тогда играла? Кажется, это..."