Михаил Михеев - Год тысяча шестьсот

Дверь в каюту приоткрылась без стука. Просунулась лохматая голова матроса.

- Что? - переспросил Клим. - Сейчас придем! Ника, капитану Кихосу опять плохо.

- А почему он зовет нас?

- А кого ему еще звать? "Скорой помощи", как ты сама сказала, в этом веке нет, на корабле - тем более. Да что "скорая помощь", у них на кораблях, уверен, простой валерианки не падешь.

- Чем мы ему поможем?..

- Опять ром?

Рому больше нельзя. Этот приступ, наверное, рецидив после той порции.

- Рецидив?.. Слушай, а ты как в медицине, хоть сколько-нибудь?..

- Я - нет. У меня папа - заслуженный врач республики.

- Что ты говоришь? Тогда ты здесь, по меньшей мере - кандидат медицинских наук. Пошли. Если капитан Кихос умрет - осложнений у нас, чувствую, прибавится.

3

Капитан Кихос лежал на постели, закинув голову на подушку. Лицо его опять было синюшным, глаза закрыты. Дышал он тяжело и с хрипом. Сознание он уже потерял. Как ни малы были познания Ники, она понимала - нужно что-то делать, иначе капитан Кихос этого приступа не переживет.

В каюте находились трое его помощников. Двое из них курили трубки.

- Дымят, дьяволы! - выразилась Ника. - Клим, открой пошире окошки. Я буду втолковывать этим дубам основные правила неотложной помощи при сердечных приступах. А ты мне помоги.

- Основные правила?.. Что ж, давай втолковывай.

На табурете возле кровати капитана сидел пожилой моряк с пышными бакенбардами. По тому, как он сидел, а двое других стояли. Ника рассудила, что он здесь старший, и начала воспитание с него. Тем более, что трубка у него была размером с кулак и дымила, как старинный паровоз.

Ника постучала пальцем по трубке и отрицательно покачала головой.

- Ноу!

Она сказала по-английски, хотя с таким же успехом могла сказать и по-русски. Чернобородый моряк даже не взглянул на нее. Он только передвинул трубку в зубах и, озабоченно посматривая на капитана, выпустил клуб дыма прямо в лицо Нике. И тогда она просто выдернула трубку из его зубов и выбросила за окно.

Чернобородый оторопело моргнул.

Дерзость поступка вначале даже не уложилась в его сознании. Он ничего не понял. А когда понял, то его лицо тут же стало багроветь, и Клим подумал, что на корабле может появиться еще один сердечный больной. На всякий случай он подвинулся поближе. Чернобородый моряк вскочил. Клим ласково, но крепко взял его под руку.

- Климент Джексон, - представился он. - Слушатель духовной академии.

Клим не имел представления, есть в Глазго духовная академия или нет, рассчитывая, что моряку сейчас придется сообразить, кто с ним говорит и как ему нужно отвечать.

- Пабло Винценто, - несколько оторопело отозвался он. - Второй помощник капитана.

- Сеньор Винценто, - продолжал Клим. - Надеюсь, вы не хотите принести вред капитану Кихосу?

- Какой вред... о чем вы?

- Я так и думал. Конечно, вы уже догадались, что свежий воздух сейчас - лучшее лекарство бедному капитану. И вы правы - вам и вашим товарищам лучше всего покинуть каюту и там, на палубе, помолиться святой деве, чтобы она проявила милосердие к несчастному больному. А моя сестра тем временем попробует помочь ему.

Пока Клим говорил. Ника расстегнула рубашку капитана, приложила ухо к его груди. Сердито махнула рукой на присутствующих, показывая, что они ей мешают. И так же, как и на "Аркебузе", ее уверенные действия произвели впечатление на неискушенных моряков. Они послушно вышли из каюты. Последним ушел старший помощник. Клим вежливо проводил его и закрыл дверь.

Капитан Кихос не открывал глаз, лицо его из синего стало уже багровым.

- Как бы не отдал Богу душу, - сказал Клим. - Что будем делать?

- Попробую пустить ему кровь - старинное средство из семнадцатого века. Других лекарств нет.

- А ты умеешь?

- С утра только этим и занимаюсь.

- Ладно, не пугай меня, а то убегу. Я серьезно.

- Во всяком случае, я читала, как это делается.

- Где читала? У отца в справочнике?

- В своей библиотеке, у Стивенсона. В "Острове сокровищ". Помнишь, как доктор Ливси приводил в чувство пирата Билли Бонса?

- Вообще-то, помню...

- Подай мне свой нож. И налей в стакан чего покрепче.

- Ты... хочешь выпить?

- Ох, Клим! Для дезинфекции, вместо спирта.

Клим достал нож, выпустил лезвие. Бутылка с ромом нашлась тут же, на столе. Он плеснул из бутылки в чашку.

- Господи! - сказал он. - Помоги капитану Кихосу!

Однако сама Ника приступила к операции без колебаний. Протерла ромом руку капитана, прицелилась и уверенным, точным движением разом вскрыла вену, чуть пониже локтя. Клим подставил плошку, которую прихватил со стола.

Ника оглядела каюту.

- Чего ищешь?

- Аптечку.

- Аптечку? - усомнился Клим.

- Должно же быть у них что-то такое, ведь не игрушечные у них сабли и пистолеты.

Если бы на "Санте" и было "что-то такое", очевидно, оно находилось где-то в другом месте, ничего похожего на перевязочные материалы Ника не нашла. Она открыла стенной шкаф, там висела верхняя одежда капитана, камзолы и прочее. В выдвижном ящике увидела стопку постельного белья и, не затрудняя себя дальнейшими поисками, оторвала две длинные полосы, которые могли заменить бинты.

Клим, поддерживая над чашкой локоть капитана, поправил ему подушку под головой и заметил на переборке карманные часы на цепочке. Он пригляделся к циферблату, выложенному мелкими серебряными гвоздиками. Несомненно, это были те самые - "Поль Блондель из Амстердама" - триста лет спустя подводные археологи поднимут их со два бухты Порт-Ройяла.

"Надо же, - подумал он, - как точно мы идем по следу всех случайностей!"

Кровь капитана продолжала сбегать в плошку тоненькой струйкой.

- Ты знаешь, сколько ее нужно выпустить?

Ника не знала. В "справочнике Стивенсона" какие-либо указания на этот счет отсутствовали. Однако лицо капитана Кихоса уже потеряло синюшный оттенок и начало постепенно бледнеть. Наконец он слабо шевельнул головой.

- Хватит!

Клим затянул на предплечье матерчатый жгут. Ника наложила тугую повязку. Капитан Кихос с усилием поднял набрякшие веки. Выслушав, что с ним случилось и что пришлось сделать, он отыскал мутным взором лицо Ники, и на его губах появилась чуть заметная улыбка.

- А, комарик... ты добралась и до меня.

Он попробовал поднять голову, но тут же бессильно уронил ее на подушку.

- Вам нужно лежать, капитан!.. Клим, переведи, губами...

- Значит, плохи мои дела... не умер сегодня - могу умереть завтра... нельзя мне, у меня дела... никто, кроме меня... очень важные дела... трудно мне говорить, мне бы рому глоток.

- Ром вас убьет!

- Не сразу... пусть потом...

Капитан не говорил, а шептал. Но он неотрывно глядел на Клима, и взгляд его выражал уже не просьбу, а приказ.

- Рому...

Клим понимал, какие-то весьма важные обстоятельства заставляют капитана так поступить. И уже не колеблясь, он взял кружку с остатками рома и поднес к его губам.