Михаил Михеев - Утюг

Михаил Петрович Михеев

"Утюг"

Изображение на экране настольного телеселектора собралось в яркую точку, она сделала стремительный зигзаг и исчезла, и Гелий Биотопович, директор завода "Бытовые автоматы", остался в кабинете один. Междугороднее телесовещание работников Службы быта закончилось. На совещании обсуждались вопросы, выдвинутые женским журналом "Пушинка",популярный еженедельник при Институте Бытовой Эстетики имел тираж пятьдесят миллионов экземпляров, издавался на пяти языках и был непререкаемым авторитетом во всем, что касалось моды, косметики и подобных специфических проблем. Сам Гелий Биотопович "Пушинку" не читал, У него уже были внуки, женские проблемы лично для него перестали быть проблемами, а к вопросам моды он относился терпимо - как бы ни одевались, лишь бы одевались! На совещании присутствовал по обязанности, считая, что все эти вопросы моды к его заводу не могут иметь отношения. И вот - ошибся! Выключив телеселектор. Гелий Биотопович долго смотрел на потухший экран, собираясь с мыслями. Потом включил кабинет главинжа, но того не оказалось на месте. Тогда он переключился на секретаря, и на экране появилось хорошенькое личико Эврики Мезоновой. - Ау? - сказала Эврика. Гелий Биотопович снисходительно относился к легкой фамильярности своей секретарши - вся она такая, нынешняя молодежь - поиски новой формы отношений, ну их к богу... Бесшумная автодверь на воздушной подушке пропустила Эврику в кабинет. Гелий Биотопович поверх стола внимательно оглядел свою секретаршу с головы до ног. Конечно, она-то читала "Пушинку" и была одета с учетом требований моды, хотя до сего дня он не обращал на это внимания. Серебристый свитер из мягкого бихлоролона, кокетливо выглядывает отложной воротничок дизетриплоновой блузки. Юбочка в крупную складку из немнущегося светло-серого сантилена, чулки из узорчатого декаретилена, туфли из обеспыленного ластика на мягкой подошве из поляризированиого нескользящего пенолита... Все это была знакомая ему добротная синтетика. Практичная, неизносимая и стоящая самую малость. - И чего еще им нужно? - подумал он вслух. Эврика приподняла бровки: - Вы что-то сказали? - Ничего! - буркнул Гелий Биотопович. - Ничего я не сказал. Ты, вот что... Разыщи-ка, срочно, главинжа. И Родия Семенова из КОБЮРО. Пришли их ко мне. - Будет сделано, Гелий Биотопович! Декаретнленовые ножки скрылись за бесшумными дверями. Гелий Биотопович проводил их глазами и недовольно насупился. А все началось с пустяков. Известная обозревательница женских мод Дина Мегасферова опубликовала в "Пушинке" очерк: "Как и во что одевались наши прабабушки". Сотрудники Центрального Дома Мод всегда отличались оперативностью, они тут же раздобыли - ставшие уже музейными редкостями - старинные ткани с забавными названиями: "ситец", "сатин", "полотно" и выставили в Салоне несколько моделей платья из материалов, которые из ныне живущих женщин почти никто не носил. Популярная певица - исполнительница молодежных песен - Рика Полифонова выступила на очередном теле-концерте. Одетая в длинное - до колен - платье старинного покроя из старинной ткани, где по ярко-синему фону были разбросаны причудливые цветы, она спела песенку о древнем растении с пушистым названием "хлопок", как он вырос под ласковым солнцем Узбекистана и потом из него сделали девичье платье - "сарафан". Актриса была молодая и обаятельная, а в "сарафане" она показалась всем еще более милой и обаятельной. И всем женщинам тут же захотелось походить на Рику Полифонову. Все женщины вдруг почувствовали, что им надоели эти бихлоролоны, дизетриплоны и вся прочая неизносимая синтетика, которую не нужно было ни беречь, ни хранить. Всем захотелось - хотя бы изредка, по вечерам - надевать платье, у которого было такое романтическое прошлое. Редакцию "Пушинки" засыпали ворохами бобинок фонопочты с вопросами, требованиями, предложениями. Телеселекторы редакции вели беседы с читательницами, не выключаясь ни на минутку. Обработкой корреспонденции занимались электронноанализирующие машины. Наконец и в Институт бытовой эстетики поступил запрос. Директор выступил с ответом по Центральному телевидению. - Читательницы "Пушинки" предлагают нам нелегкую задачу: восстановить производство старинных тканей. Хлопок и лен мы не сеем уже давным-давно, наладить забытую текстильную промышленность, понятно, весьма хлопотно. Электронные машины с позиций рациональной экономики дали весьма отрицательную оценку этому, чисто женскому вопросу. Но, дорогие товарищи мужчины, давайте отнесемся к запросу наших милых спутниц со вниманием и полной серьезностью...- здесь директор улыбнулся.- Мы с вами не электронно-счетные машины... Речь директора понравилась. И не только женщинам. Вскоре несколько тысяч гектаров было отведено под посевы льна и хлопчатника. Пять заводов срочно переоборудовались для переработки текстильного волокна. Восстанавливались старинные прядильные машины, ткацкие станки, машины по обработке тканей и накатке цветного рисунка. В старых справочниках разыскивались забытые рецепты красок и составов. Но это было еще не все. Новую одежду нужно было беречь, периодически чистить, мыть и сушить. Строить специальные базы стирки и чистки оказалось нерациональным, и заводам предлагалось наладить выпуск портативных стиральных машин. Но после мытья и сушки одежду нужно было разгладить - освободить от складок и морщин... Вот тут завод Бытовых Автоматов и получил срочное задание разработать и наладить выпуск аппаратов БТР - бытовые тканевые разглаживатели. Старшего конструктора Родия Семенова сотрудники ввали просто Родик. Он был молод, только закончил институт и недостаток конструкторского опыта возмещал творческой интуицией и усердием. Его конструкция - автомат чистки обуви - получила специальный приз ЦБТЭ - Центрального Бюро Технической Эстетики, которое предъявляло весьма и весьма строгие требования к внешнему виду каждого вновь выпускаемого аппарата или конструкции, была ли это простая зубочистка, или пассажирский турбомобиль. Получив задание на разработку БТР, Родик постарался вначале заглянуть в прошлое, чтобы проследить, чего достигла человеческая мысль в этом направлении. Оказалось, что БТР существовал еще в древней Руси и назывался тогда "утюг". Конструкция оказалась настолько примитивной, что Родик потерял к "утюгу" всякое уважение и решил создавать свой БТР заново, на уровне современной техники. Пока электрики разрабатывали электрическую схему прибора, Родик занимался самым трудным и ответственным делом - отыскивал внешние очертания. Если по части схемы и технического устройства полагались обычно на знания конструктора, то оценку внешнего вида давало только ЦБТЭ, а там работали не только инженеры, но и художники.