Александр Житинский - Полдень, XXI век, 2009 № 02

Оправившись, князь заспешил дальше, к колодцу посреди двора. Ни лабирское вино, ни летборгское пиво, ни медовуха не способны так утолять жажду, как вода из его колодца!

Бадейка застучала по брёвнам, опускаясь вниз, плеснула. Уловив тяжесть набравшейся в неё воды, князь с ленцой стал крутить ворот, добродушно поглядывая по сторонам. Челядь суетилась по двору, дружинники отворяли ворота, явно готовясь впустить вернувшийся с тракта ночной дозор, к колодцу спешила молодуха с вёдрами, улыбаясь уже издали своему князю. Хрустомудр почувствовал, как сладко защемило в груди, уже хотел сказануть девке что-нибудь эдакое, но тут ведро прибыло, и он подхватил его, спеша глотнуть ледяной водицы…

Глотнул. И выронил ведро, расплескав воду, замахал руками, отгоняя звёзды. О-о-ох!!! Как больно!!!

Он стоял, пошатываясь, тараща слезящиеся от боли глаза, а по спине и ниже холодком пробиралось понимание… Сбылось, знать, предсказание ведьмы с Заволочка! У него заболел зуб!!!

Как, когда сумел залезть ему в рот проклятый Нерв — дух зубной боли? Неужели сейчас, когда он воды испил?! Или… или вчера, когда он зевнул, а рот рукой прикрыть поленился?! Говорила ему покойница мать, не разевай хавалку понапрасну! Права была матушка!

Боль немного поутихла, и князь осмелился пошевелить языком. Нет, Нерва он во рту не нащупал, но прикосновение к больному зубу снова заставило сочиться слезы из глаз. Проклятье богам!

— Княже, солнце наше, здоров ли ты? — воскликнула рядом девка.

— Здоров! — с издёвкой провыл Хрустомудр. — Пошла вон, дура слабоумная!

Ещё не хватало бабе о своих бедах говорить! Не дожидаясь, пока ошарашенная молодуха тронется с места, он развернулся и сам почти бегом направился обратно в терем. Проклятье! Проклятье! Проклятье!

Весть о том, что на князя напали зловредные духи, мигом облетела подворье. Краснославна сразу спустилась к мужу, но ничего вразумительного не узнала, кроме того только, что Нерв — самый проклятый из всех проклятых. Судя по тому, как супруг таращил зенки, хватался за челюсть и дёргал себя за бороду, зловредный дух начал точить его зубы. Дело было нешуточное, и княгиня заспешила на двор, отдать нужные распоряжения. Площадь перед теремом напоминала растревоженный улей. Челядь, побросав все дела, металась от конюшни к овину, от овчарни до псарни, у амбара и поварской, пересказывая друг другу новость. Заприметив княгиню, слуги стали быстро разбегаться по пристройкам и клетям, опасаясь её гнева. Дружинники, в отличие от них, на появление хозяйки внимания не обратили. Она напрасно остановилась на вонючем крыльце, ожидая поклонов. Сображники мужа толпились вокруг колодца, за чем-то сосредоточенно наблюдая. Краснославна не выдержала и подошла поближе.

Внимание дружины приковывал к себе старый вояка Курощуп, усевшийся на колодезном срубе. На его руку в кольчужной перчатке была намотана тонкая бечева, конец которой уходил вниз. Курощуп сосредоточенно поглядывал туда, время от времени резко дёргая руку вверх. Все сосредоточено сопереживали действу.

— Не спугни!

— Осторожней давай!

— Резче, резче подсекай! Что ты дёргаешь как за бычий хвост!

— Замолкните, молокососы! — огрызался Курощуп. — Нервы ловить, это вам не девкам сарафаны задирать! Тут с умом надоть!

— Каким умом?! Ежели наживка добрая, то и так клюнет!

Княгиня растолкала мужиков, пробралась к самому колодцу.

— Что это вы здесь делаете, выпивохи?

— Тш-ш-ш! — приложил палец к губам Курощуп. — Спугнёшь духов-то! Нервов ловим, что князя нашего попортили!

— Ага! На Курощупов старый зуб ловим! — встрял какой-то безусый юнец.

— Бездельники! — не на шутку разозлилась Краснославна. — Сей же миг бросайте дурью маяться, да посылайте людей за ведунами! Родственников княжих о беде предупредить тоже надобно.

Дружинники заворчали недовольно, но в этот момент в колодце плеснуло, Курощуп подсёк, и бечёвка натянулась!

— Есть! — ахнули рядом.

Ловец вскочил на сруб и начал, пыхтя от усилий, быстро наматывать бечеву на локоть. Княгиня затаила дыхание. Несколько томительных биений сердца она наблюдала, как струной мечется верёвочка по краю сруба, а потом натяжение ослабло, и добыча буквально выпрыгнула из темноты! Видя начальное сопротивление бечевы, все ожидали чего-то крупного, но в воздух взлетел лишь старый зуб, в который вцепился маленький белый червяк! Увидев отшатнувшихся разом людей, он вытаращил свои непомерно большие глаза и, завизжав, отцепился, падая вниз. Курощуп рванулся за ним, и верно разбился бы в глубоком колодце, но его успели схватить за ноги, выволокли обратно.

— Мать вашу! — орал тот, когда его ещё вытаскивали. — Какого хрена вы столпились и не ловили его!? Ведь сорвался, ушёл, гад! Да что же это! Вся ловля насмарку! Ведь больше не клюнет!

Дружинники оправдывались, перебивая друг друга, и подняли такой гвалт, что княгиня чуть не оглохла.

— Сам чего не хватал?

— А вдруг бы он цапнул?

— Видали, зубищи какие?

Краснославна нервовы зубы не рассмотрела, но терпение её всё равно кончилось.

— Хватит! — закричала она, срываясь на визг. — За ведунами, за родичами езжайте! Силькикринги недоделанные!

Мужчины стали неохотно расходиться. Не то чтобы они очень ретивились исполнять её команды, но и перечить жене князя не хотели.

Хрустомудр валялся на ложе, пытаясь отвлечься от терзающей боли. В палате постепенно собирались, рассаживались родственники и ближние бояре. Вот пробухали своими массивными сапогами братья Заднемир и Толстопуз, потряс в поклоне бороду боярин Послеблуд, приперся тесть, не любимый всеми Ложножлоб, с незаконнорожденным внуком Хитрожопом. Позже всех пришёл отец коротышки Хитрожопа, Жуткослав, которого не любили ещё больше Ложножлоба. Даже Хитрожоп старался находиться ближе к деду, чем к отцу. Жуткослав, как всегда, был увешен черепами каких-то карликов и засушенными мужскими причиндалами. Говорили, что это останки любовников его многочисленных жён, но Хрустомудр верил другой версии, согласно которой это были остатки любовников самого Жуткослава. Впрочем, в данный момент князю было не до версий, он с трудом понимал даже то, что ему говорили.

— Я и говорю: Нерв — это хитрая бестия! Сколько народу уже сгубил, жуть! — тяжело дышал толстый Заднемир. — Ты, княже, старайся о нём не думать! Не боись, тебя ему не одолеть. Конечно, много князей и простых людей от Нерва перемёрло, но ведь это давно было… Пришли другие времена, теперича Нервы не те уже пошли, не то, что в наше время… А какой зуб-то?

— Жерновой, крайний вроде, — процедил Хрустомудр.

— Это мудрый который? Плохо дело! Если выдрать, то чем думать будешь?