Самуил Лурье - Полдень XXI век 2009 № 04

На следующее утро иду — кроссовки стоят там же. Значит, не вспомнил сам хозяин, и не посоветовали вспомнить опохмелившиеся сослуживцы. Или обратной дороги к родным обуткам не нашёл… Иду ещё через день — стоят! Новенькие, будто только что из фирменного магазина! Что за притча?! Забыли насовсем?. Странно только, что никто не прибирает их к рукам при таком обилии народа на кладбище…

Через неделю я из лёгкого баловства взял да и запнул одну кроссовку в кусты. Наутро иду — опять они вместе! Как и было! Это уже походило на откровенный вызов! Я его принял и с удовольствием зафутболил в кусты обе… Утром следующего дня они аккуратно стоят рядышком возле той же могилы. Я таким образом несколько раз загонял их куда-нибудь подальше, и снова они собирались в любимую кучу. И я, наконец, отвязался. Взяли они меня измором. Или он…

— А вы в других местах не смотрели на предмет того же? — зачем-то спросил Силин.

— А к чему мне всё это, собственно говоря? Я иду на работу, у меня отработанный маршрут, давно просчитанный до секунд. И что мне там искать? Другую обувь или невменяемого хозяина этой? Нет, вы лучше слушайте, что было дальше!

В общем, каждое утро я прохожу мимо этих демонстративных «адидасов» и передаю горячий привет их хозяину, который так бережно относится к дорогой импортной обуви, что старается её по возможности совсем не носить. Прошла ещё примерно одна неделя, я в дружеской компании невзначай рассказал это, как анекдот, и один из моих друзей осторожно намекнул мне, что это может быть даже и вампир, поселившийся в могиле… Аккуратный такой вампир, поэтому разувается при входе в дом… Мы тогда хорошо посмеялись, а мне всё это запало в душу — не знаю, почему. Проконсультировался я у сведущих людей, и посоветовали они мне из осторожности прозондировать это место биоэнергетической рамкой. Добыл я её, спросил, как рамкой пользоваться, и пошёл…

Парень сделал паузу для того, чтобы выпить целый стакан воды из дежурного графина на столе следователя.

— Получился самый настоящий вентилятор! Рамка крутилась в моих руках так, что задул ветер, и почти до ожога нагрелись пальцы, которые её держали! Вы знаете, я не поверил и опять пошёл к признанному специалисту. Он меня обрадовал тут же тем, что это мощная биоэнергетическая аномалия и что рядом с ней лучше не находиться долго, если ещё дорожишь своим драгоценным здоровьем… И ещё он сказал, что такие вещи свойственны демоническим силам… Тогда я пошёл к вам.

— Почему к нам, а не к учёным или в ту же церковь? — опять спросил Силин. — Это было бы гораздо естественнее. Церковь ко всему этому имеет значительно большее отношение, чем милиция.

— Потому что вчера утром кроссовки были в крови… — Парень снова потянулся к графину. — Они ею были буквально залиты! Согласитесь, что обувь без хозяина, да ещё в крови, — это больше похоже на криминал, а не на природный феномен.

— А сегодня вы их видели?

— Видел, но они уже снова почти новенькие.

— Странный визит… — сказал Григорьев, мусоля в пальцах погасшую давно сигарету. — Раньше всё было так просто: убийство, грабёж, кража, мошенничество, насилие, изнасилование, наркомания, алкоголизм… А что мы имеем теперь?! Приходит вполне нормальный умом человек и на полном серьёзе начинает рассказывать о натуральных вампирах! И я должен его внимательно слушать!

— Демократия в действии, — объяснил невежественному помощнику Силин. — Сейчас каждый, если захочет, может стать коммерсантом, а, если не захочет, вампиром.

— Мне не стоило сюда приходить? — парень успокоился и слегка порозовел.

— Нет, отчего же! Большое спасибо за весьма ценную информацию. Проверить сигнал надо, тем паче, что у нас есть кое-какие материалы на кровососов, орудующих в городе. Чем чёрт не шутит, да и нынешняя наука уже не отрицает наличия всякой нечисти. Опыта вот только в этом деле у нас пока никакого. Что делают с вампирами, кто знает? — Силин вопросительно посмотрел на своих коллег.

— Я где-то слышал, они, вроде бы, воды боятся… — неуверенно сказал Григорьев. — В особенности как будто святой. И ещё, кажется, солнечного света… Про осиновый кол во что-то и серебряный крест для чего-то знаю и того хуже…

— В общем, так! — сказал Силин командным голосом. — Дуем прямым ходом на то самое кладбище! Григорьев распорядится насчёт воды простой, а Шидловский — относительно святой и санкции на эксгумацию. Я же разберусь с понятыми. Действуем!

Когда они приехали на кладбище, там уже стояла ярко-красная пожарная машина, и несгораемые люди угрюмо разматывали свои бесконечные шланги с брандспойтами.

— Перестраховщик… — проворчал Силин в адрес чрезмерно усердного Григорьева. — Мог бы начать с канистры…

Из кладбищенской церкви выпал скособочившийся Шидловский с полным ведром явно святой воды. За ним торопливо шёл заросший, как его кладбище, местный поп.

— Веди, — сказал Силин. — Пока тут ещё не началась серьёзная суматоха с последствиями.

Парень пошёл вперёд, уверенно показывая дорогу. Он свернул с широкой, ухоженной аллеи на узенькую тропку, которую, по-видимому, сам же протоптал и поддерживал в состоянии проходимости, и стал углубляться в заросли старых оградок.

Силин шёл за ним, поминутно оглядываясь на поотставших понятых и прочих. Пожарные волокли нескончаемые шланги, а Шидловский на бегу о чём-то яростно спорил с попом, который басил на всё кладбище и пытался отнять у прапорщика ведро.

Силин, мало глядевший по курсу, налетел на вдруг остановившегося парня и чуть не упал в буйную девственную крапиву.

— Пришли? — деловито спросил он и выглянул у провожатого из-за спины.

…Возле старой заброшенной могилы с полусгнившим крестом без надписи уютно покоились светлые мужские кроссовки примерно сорок пятого размера, покрытые капельками высохшей крови.

Рядом с кроссовками стояли изящные женские босоножки…

Костя с большим удивлением слушал долгий монолог о том, как он, Костя, каким-то образом (как, когда — он совершенно не понял) пробрался в машину времени и совершил три (три! — подчеркнул голос) путешествия. Голос монотонно перечислил эпохи, в которых успел побывать Костя, но Костя почти ничего не разобрал.

Первое — пятнадцатый век, столица какого-то татарского ханства со знакомым названием… (Косте вспомнился вид на расположенный внизу город. Юрты, покрытые шкурами. Между юрт пешком и на конях двигаются люди в самой разной одежде. Все люди, кажется, с азиатским разрезом глаз, но вдруг Костя видит среди них настоящих новгородских купцов в серых рубахах и с причёской «под горшок». С одной стороны город окружает земляной вал. С другой — река, отсюда кажущаяся неширокой. Высоко в небе парят какие-то хищные птицы. Костя смотрит на них, забыв обо всём, — но они ему не нужны.)