Харлан Эллисон - Парень и его пес

Мне припомнилось, как пронзительно визжала та зеленая штука.

— Ладно, ладно. Не зли меня. Или, может быть, ты хочешь пересмотреть наше соглашение?

Тут взорвался он:

— Может быть, нам следует это сделать! Чертов тупица!

— Следи за своим языком, сукин сын, не то получишь по заднице! Внезапно мы оба враз замолчали — и сидели, не разговаривая, минут пятнадцать. Наконец, я немного уступил и заговорил успокаивающе и мягко. Я всегда был честен с ним, и так будет продолжаться и впредь, говорил я, на что пес ответил, что пусть лучше так и будет, потому что он знает пару толковых соло, обитающих в городе, и они с радостью возьмут себе такого пса, как Блад. На это я ответил, что не люблю, когда мне угрожают, и пусть он не вздумает сделать неверный шаг, иначе я ему лапы переломаю. Он разъярился и убрался в сторону.

— Черт с тобой! — крикнул я и пошел к котлу отвести душу с Квиллой Джун.

Но, когда я сунул голову в котел, она уже поджидала меня с пистолетом в руках. Цыпочка саданула точно под правый глаз, и, свалившись на пол, я вырубился.

— Я предупреждал тебя, что ничего хорошего от нее не дождешься, — выговаривал мне Блад, когда я очнулся.

Он смотрел, как я прочищаю и дезинфицирую рану йодом, и хмыкал, когда я морщился. Я сложил свое барахло, собрал на дне котла запасную амуницию, избавился от браунинга в пользу более мощного 06-го. А потом нашел кое-что еще, должно быть, выпавшее из ее одежды.

Это была маленькая металлическая пластинка около трех с половиной дюймов длиной и полутора шириной. А на ней выбиты строчка цифр и в беспорядке расположенные дырки.

— Что это такое? — спросил я Блада.

Он взглянул на пластинку, понюхал:

— Должно быть, какая-нибудь идентификационная карточка. Девушка, наверное, с ее помощью может входить и выходить из подземки.

Эти слова и решили все. Я положил карточку в карман и пошел ко входу в спусковую шахту.

— Куда ты, к черту, направился?! — взвыл Блад позади меня. — Вернись обратно! Тебя там убьют! Альберт, сукин сын, вернись!

Я продолжал шагать. Мне необходимо было отыскать эту суку и вышибить из нее мозги. Даже если придется спуститься для этого в подземку.

Через час я подошел к шахте, ведущей вниз, к Топеку. Временами мне казалось, что Блад идет следом, держась в отдалении. Мне было наплевать. Я был взбешен. И вот передо мной вход — высокий, прямой, безликий столб черного блестящего металла. Он оказался футов двадцати в диаметре, с совершенно плоской верхушкой. Просто колпак, только-то и всего. Я подошел к нему вплотную, покопался в карманах, выискивая металлическую пластинку. Вдруг кто-то потянул меня за правую штанину.

— Слушай, ты, недоумок! Ты не должен туда спускаться!

Я в бешенстве отшвырнул пса ногой. Тот вернулся вновь.

— Выслушай меня!

Я развернулся и уставился на него с ненавистью.

— Альберт…

— Меня зовут Вик, ты, облизывающий яйца!

— Ладно, ладно, шутки кончились. Вик, — его тон смягчился. — Садись, Вик.

Я прямо весь кипел, но понимал, что предстоит серьезный разговор. Пожав плечами, я устроился рядом с ним.

— Слушай, человек, — продолжал пес, — Та курочка действительно выбила тебя из нормальной формы. Ты сам ЗНАЕШЬ, что не можешь туда спуститься. У них там свои порядки и обычаи, они знают друг друга в лицо. Они ненавидят соло. Бродячие стаи совершают рейды по подземкам, насилуя их дочерей и воруя пищу. Они убьют тебя, человек!

— Тебе-то какое дело? Ты же всегда говорил, что без меня тебе будет только лучше, — при этих словах Блад сник.

— Вик, мы прожили вместе почти три года. Были хорошие времена и дурные. Но этот момент может оказаться худшим из всех. Я напуган, человек. Напуган, что ты можешь не вернуться… Я голоден и должен найти какого-нибудь пижона, который взял бы меня… а ты сам знаешь, что большинство соло сейчас возвращаются в стаи и шансов у меня совсем мало. Я уже не так молод… И у меня болят раны.

В словах пса был смысл. Но я не мог перестать думать о той сучке, которая саданула меня рукояткой пистолета. И одновременно возникал образ ее нежной, обнаженной груди и то, как она негромко стонала, когда мы трахались… Я затряс головой и решил, что непременно должен рассчитаться с нею.

— Я должен идти, Блад. Должен.

Он глубоко вздохнул и еще больше сник. Пес понял, что все бесполезно. Я оставался непоколебим.

— Ты даже не представляешь, что она сделала с тобой, Вик!

— Я постараюсь вернуться поскорее. Будешь ждать?

Он помолчал немного, а я весь похолодел. Наконец, Блад произнес:

— Некоторое время. Может быть, я буду здесь, может быть, нет.

Я все понял. Поднялся и обошел вокруг металлического столба. Найдя щель, я опустил в нее карточку. Послышалось гудение, и часть столба отошла в сторону, открыв проход. Я даже не смог разглядеть соединительных швов, так все хорошо было подогнано. Затем открылась какая-то круглая дверца, и я ступил вовнутрь. Я обернулся и посмотрел на Блада. Так мы и смотрели друг на друга…

— Пока, Вик.

— Береги себя, Блад.

— Скорее возвращайся обратно.

— Приложу все усилия.

— Да? Вот и хорошо.

Потом я отвернулся от него. Снова послышалось гудение, и портальные створки входа сошлись за моей спиной.

Мне следовало догадаться! Конечно, время от времени курочки объявлялись наверху, поглядеть, что же делается на поверхности, что случилось с городами. Верно, такое происходило. Но зачем я поверил, что ей давно хотелось узнать, как это происходит между мужчиной и женщиной, что фильмы, которые она видела в Топеке, были сладкими, нравственными и скучными, и что девушки в ее школе шептались о порнокино, и у одной из них оказалась тоненькая книжечка, которую она читала с расширенными глазами… Конечно, я поверил Квилле Джун. Это было логично. Но я должен был заподозрить неладное — ловушку — когда она «потеряла» этот свой пропуск. Слишком уж просто, слишком невинно это выглядело. Идиот!

В ту секунду, когда входное отверстие затянулось за мной, гудение сделалось громче, а стены осветились каким-то холодным светом. Свечение пульсировало, гудение нарастало, пол начал раздвигаться, как лепестки диафрагмы. Но я стоял прочно, как мышонок в мультике, и пока не смотрел вниз, ничего со мной случиться не могло. Я бы не упал.

Но упасть все-таки пришлось. Я не понял, как они это делают, но пол как бы вывернулся, и лепестки диафрагмы сошлись у меня над головой. Я заскользил по трубе, набирая скорость. Скользил не очень быстро — это было не падение, я просто опускался вниз. Теперь я знал, что такое спусковая шахта.

Иногда мне попадались на глаза надписи вроде «10-й уровень» и другие обозначения, иногда видел входные отверстия секций, но нище не мог задержаться. Наконец, я опустился на самое дно и прочел на стене надпись: «Границы города Топека, население 22.860». Приземлился я безо всякого труда, согнув немного ноги в коленях, чтобы смягчить посадку.