Сергей Радин - Падающий

Псы попытались ощериться на меня ножами. Промелькнули замеченные дубинки, явно стащенные у полиции. Я - всего лишь защищался, и моя защита заставляла псов выть от бессильной ярости. Машинальная реакция рук - стремительно сплетаемая паутина тычков и блоков. Ноги танцуют степ, изредка выламываясь в спортивный рок-н-ролл. Кровь - взлетающей-падающей плетью. Слюна - брызгами во все стороны. Ритмичная музыка ударных и затыкаемых охов, незаконченного вскрика или рычания.

Взгляд в конец стойки. Ха. Неплохо. Не убили бы только. Ладно, псинки, простите уж, что использовал без ведома и спроса вашу задиристость и уверенность. Но мне - пора.

Если бедняги байкеры думали, что эффективная защита - это всё, на что я способен, то они глубоко просчитались.

Успокоив внутренний пожар, я превратился в ледяную машину. Цель - выход из кафе. Псы налетали по-прежнему свирепо. Но, в отличие от меня, они уже утомились. Я же рванул вперёд, как ледокол, оставляя за собой свободную воду. Э-э… Простите - дорогу, по обочинам которой валом ложились байкеры. Плохо лишь одно - кулаки начали скользить, мокрые от их и моей крови, поскольку, вдохновившись, забыл о "розочке" и здорово ободрал костяшки об озверело-оскорблённые морды.

До двери осталось шагов пять, когда она открылась. Кто-то на миг глянул вовнутрь, сделал квадратные глаза - и дверью же хлопнул.

Левой ногой в грудь коротышке, не успевшему уступить дорогу. Разворот - тылом ладони в челюсть - не пожелавшему уступить. Правой ногой - вставшему с пола, удивлённо глядя на меня. Наверное, зря. Он, вообще-то, ещё в себя не пришёл. Ребром ладоней по почкам разворачивающемуся ко мне. Быстро, спокойно. Обернулся: ногой под дых - пытался достать со спины; кулаком в лицо - не фиг лезть в драку двоих, третий лишний! Мощный удар всей подошвой в мягкий живот огромного дяди, упавшего на троих - хар-рошие габариты у дядечки! Сбоку оплеуха какому-то малорослому. И - вот она, дверь! Симпатичная такая!

Открыл - и вышел. Привалился к двери пятой точкой, подцепил ногой ближайший столик, подпёр, чтобы не лезли лишнего. Поднял глаза - стоит передо мной жутко изумлённый тип в байкерском прикиде.

- Чувак, ты чё? За что?!

Худощавый, бандана с каким-то значком, на майке надпись: "Чтобы стать ангелом, нужно дьявольское терпение. Так терпи!" Ишь, мудрые какие…

- Твои, что ли?

Прежде чем ответить, он отступил на шаг.

- Ну, мои…

- Ты извини, браток, - покаялся я. - Вот как на духу: успокоиться надо было. А с кем, как не с байкерами?

На страшенном жаргоне он ответил в том смысле, что рад был помочь хорошему человеку, и сразу поинтересовался, нет ли в баре невинных жертв. Прислушавшись, я понял, почему он спрашивает: в баре до сих пор шла драчка - уже с азартными воплями.

- А, ты имеешь в виду двух стукачей в гражданском, - простодушно сказал я. - Нет. Это я тебе точно скажу - невинных там нет.

Он поднял бровь, внимательно всматриваясь в меня. Заговорил уже нормально.

- Вот оно что. А говоришь - успокоиться надо. Что могу сказать? Спасибо тебе. Мы давно так не развлекались. Ребята засиделись. А сейчас - впечатлений надолго хватит… Попридержать этих некоторое время, пока уходишь?

- Специально - не надо. А так - как получится… В общем, смотри по обстоятельствам.

Мы пожали друг другу руки и разошлись. Он пошёл разговаривать через дверь, что сейчас зайдёт и чтоб его, своего, не трогали. Я же присел за один из столиков - чуть дальше от дороги и чужих глаз. Ещё чем хорош столик, оставленный хозяевами, - на нём сиротливо стояли три бутылки с минералкой. Большие. Пока главарь договорился со своими, что его запустят безо всяких аннексий и контрибуций, я успел отмыть всё, что мне не нравилось в собственной внешности, ну, и что не понравилось бы всем тем, кому пришлось бы на всём пути домой близко общаться со мной. Остатками минералки я освежил горло - и, наконец, полностью удовлетворённый личным состоянием, двинулся далее.

Свобода!.. Отпраздновал мороженым с лотка продавщицы на пристанционной платформе - и прогулявшись со сладким по той же дорожке, по которой сюда притопал. Не лезть же с вкуснятиной в вагон. Неинтересно там есть. Вот по дороге…

А по дороге и мысли интересные появляются. Например, не посетить ли клуб Охотничий… Станция-то пригорода межуровневая. Последний этаж Среднего уровня. А клуб, насколько я помнил, находится на первом этаже Верхнего.

- Дилан!

Молчит. Наверное, не до меня пока. Жаль… Такую развлекуху пропустил.

Пока дошёл до следующей станции, сообразил всё в деталях. Во-первых, я не помню, смогли охотнички разглядеть меня в фас и профиль или нет. На всякий случай неплохо бы сменить физию. Что лучше всего меняет человека? Правильно. Причесон и очки. Значит - парикмахерская и аптека, где есть отдел оптики. Во-вторых, на кредитке не бог много сколько. Так что на следующей станции надо приглядеться к небольшим павильончикам. Там иногда много интересного можно найти. На Верхнем уровне всё равно придётся раскошелиться: общественного транспорта нет - такси да частные машины. Хоть здесь сэкономлю.

Сэкономил. На цирке. В парикмахерской. По дороге ещё одна идея прилетела. Парик. Попросил мастера примерить на мне парочку. Третий понравился - длинные гладкие чёрные волосы до плеч, с чёлкой, почти закрывающей глаза. Я бы удержался от смеха, но именно в этот момент освободился Дилан - и, узрев меня в зеркале, с ужасом спросил: "Господи, кто это?!"

И я заржал так, что мастер обиделся.

Специально для Дилана снял парик и снова водрузил на место.

- Да, именно этот парик мне нравится. Сколько за него?

Сошлись на том, что, если я не попорчу паричок, я верну его за цену минус прокатные проценты.

Уже на улице объяснил Дилану:

- Я собираюсь в Охотничий клуб. Так что не удивляйся: я сейчас к парику ещё и очки добавлю.

Меня проверили на аппарате и признали, что некая близорукость есть. Офтальмолог долго не мог понять, почему я всё-таки хочу купить очки, когда прекрасно вижу и без них. Я объяснил просто: хочется выглядеть одухотворённым и серьёзным. Это офтальмолог понял и без промедления выписал подходящие стёкла. Дилан был потрясён. Я, с гладкими чёрными волосами и в круглых очках, в кожаной куртке поверх делового костюма, превратился в некоего молодящегося юношу, явно сочиняющего романтические стихи.

Теперь я мог взять такси и без труда, имея на руках адрес, прибыть к дверям Охотничьего клуба. Что и сделал.

Двери оказались нашпигованными аппаратурой, которая меня, наверное, просканировала до последней молекулы. Выяснив цель моего посещения, меня впустили. Здесь обретались весьма самоуверенные люди, свято верящие в сканер: у меня даже не спросили документов. В холле меня немедленно встретили - сам хозяин заведения, как раз собиравшийся куда-то отъехать. Не зная, что за ребята в этом клубе, я был бы очарован этим человеком, настолько он оказался учтив и доброжелателен. Он же, отечески и коротко переговорив со мной, в меру смущённым и застенчивым ("Вы с Верхнего, а я всего лишь со Среднего…"), вызвал какого-то Лэндона.