Аркадий Стругацкий - Белый камень Эрдени

Настоящий сборник фантастики, как и предыдущие, выпущенные Лениздатом («Вторжение в Персей», «Тайна всех тайн», «Кольцо обратного времени» и др.), разнообразен по темам и жанрам. Читатель найдет здесь научно-фантастический роман, построенный на «твердой» гипотезе, и социально-философскую повесть с детективным сюжетом; приключенческую повесть на легендарной основе и современную литературную сказку, лирико-психологические рассказы и сатирико-политические памфлеты; парадоксальные и шутливо-иронические новеллы. Вероятно, можно было бы подыскать и более точные определения тематических и жанровых признаков, отражающих широту диапазона фантастики в рамках одного сборника. Но при всей несхожести творческих почерков авторы едины в стремлении подчинить фантастический замысел и условный сюжет морально-нравственной проблематике, которую ставит перед нами отнюдь не вымышленная, а наша сегодняшняя, реальная жизнь.

Выдвижение личностного начала в сложнейших диалектических связях между человеком и обществом, человеком и техникой, человеком и природой, раскрытие внутреннего мира героев в острых психологических коллизиях, в драматических, а то и трагедийных конфликтах — пожалуй, и есть то общее, что объединяет столь разнородные произведения и, можно сказать шире, характеризует современную фантастическую прозу.

Переориентировка фантастики с технических проблем на этические в русле общелитературных исканий. Теперь фантастов, интересует не техника сама по себе, а ее воздействие на сознание, не наука как таковая, а социальные и нравственные последствия применения изобретений и открытий. Фантастические допущения лишь сгусток того, с чем мы встречаемся сегодня или можем столкнуться завтра. Способность фантастики рассматривать жизненные процессы как бы сквозь волшебные стекла, убыстряющие бег времени, помогает осмыслить уже осуществившиеся или неминуемые в обозримом будущем перемены, к которым приводят социальные движения нашего времени и научно-техническая революция.

Сегодняшний уровень научной фантастики определяют социальные и нравственные критерии — научиться обращаться с собственными знаниями, уберечь Землю для наших детей и внуков, научить человека быть добрее и лучше, чем он есть.

Да, ныне многое зависит от этики! От высокого сознания, честности, стойкости ныне живущих и тех, кто придет вслед за нами, зависит будущее всего человечества, зависит реальный облик грядущего, которое создается с упреждением на страницах фантастических книг.

Теперь в современной фантастике мы ищем не пограничные столбы, отделяющие ее от остальной литературы, а те же конфликты и проблемы, которые ставит современная действительность перед всеми писателями, в каких бы жанрах они ни работали. Изобразительные средствa фантастики (условность, символика, гротеск, гипербола) отнюдь не являются «запретными» и для писателей-реалистов. Мастера реалистической прозы охотно берут на вооружение приемы и мотивы фантастики. Вживление в реалистическую ткань фантастической образности и освоение фантастикой реалистических повествовательных методов — процесс двусторонний, отражающий все большую сложность постижения современного мира языком образов.

Разумеется, отсюда не следует заключать, что фантастика якобы «размывается» и теряет свои особенности. Речь идет лишь о новых тенденциях, заметных и в нашем сборнике, где собраны под одной обложкой Произведения писателей, связанных интересами либо с литературой преимущественно фантастической, либо с реалистической прозой, либо с поэзией. Но здесь они «за круглым столом» — ветераны и дебютанты, волонтеры или гости Фантастики.

«Ветераны» — это прежде всего Аркадий и Борис Стругацкие. Произведения братьев-соавторов изданы в СССР общим тиражом в несколько миллионов экземпляров, переведены на десятки иностранных языков, удостоены международных премий, а повесть «Жук в муравейнике», центральная в нашем сборнике, получила приз «Аэлита» — впервые учрежденную в нашей стране Союзом писателей РСФСР и журналом «Уральский следопыт» премию за лучшее фантастическое произведение 1980 года.

«Жук в муравейнике» — как бы одна из глав многотомной, далеко еще не законченной эпопеи о людях XXII века — образует дилогию с повестью «Обитаемый остров», где действуют те же лица: Максим Каммерер и Рудольф Сикорски. Но там события происходят на планете Саракш, поставленной на грань катастрофы феодально-фашистской хунтой, а в новой повести — у нас на Земле, где создано всепланетное коммунистическое общество. Принцип авторов — ничего не «разжевывать». По отдельным деталям читатель сам должен получить представление о том, где и когда происходит действие. К примеру, все решает Мировой Совет (значит, нет государств), детские интернаты расположены на всех шести континентах (значит, в Антарктиде изменен климат), каждый может воспользоваться кабиной нуль-транспортации (значит, мгновенная переброска в пространстве дело обычное) и так далее.

Из книги в книгу переходят знакомые персонажи то в качестве главных, то — эпизодических лиц. Максим, отчаянный юноша, чуть было не устроивший на Саракше преждевременную, обреченную на провал революцию, спустя двадцать лет многоопытный сотрудник Комиссии по контролю, получает от руководителя этой мощной организации, самого Экселенца (прозвище Рудольфа Сикорски), секретное задание исключительной важности. Связано оно с тайной личности Льва Абалкина, одного из «подкидышей» загадочной сверхцивилизации Странников, преследующих непонятные, скорее всего недобрые, цели. И когда вложенная в него программа вдруг начинает действовать, Абалкин, сам того не подозревая, становится носителем угрозы, возможно для всего человечества. В сложившейся ситуации трагическая развязка предопределена, как в древнегреческой драме, с роковой неизбежностью. Абалкин во власти Фатума, но не слепой античной Судьбы, а логически мотивированного, жестокого эксперимента Странников.

По сюжету и композиции повесть напоминает психологический детектив и читается с непрерывно нарастающим напряжением. Повествование ведется от имени рассказчика-Максима, от имени Абалкина (отрывки из его служебного отчета) и затем, когда действие достигает кульминации, — от третьего лица, в объективно-спокойном тоне, по контрасту с накалом страстей и событий. Позже читатель узнает, что Максим изложил со слов Экселенца биографию Льва Абалкина. И наконец, ошеломительная развязка — снова от имени Максима. Экспрессивный повествовательный стиль, внутренние монологи, сказовая речь, стремительные, будто бы небрежные, реплики делают образы невольных антагонистов резко индивидуализированными. Каждый — незаурядная личность, со своим характером, со своей судьбой. «Жук в муравейнике» — не более чем эпизод, вобравший множество взаимозависимых факторов — не где-то в глубинах Галактики, а у нас дома, на благоустроенной планете Земля.