Лиланд Модезитт - Инженер Магии (Отшельничий остров - 3)

Четверо спутников медленно бредут мимо обнесенного низкой каменной оградой пышного газона с синими и серебристыми цветами, шелестящими на прохладном осеннем ветру, а над их головами по сине-зеленому небу плавно скользят на запад белые облака.

- Куда мы идем? - спрашивает молоденькая девушка.

- К тому черному дому, - отвечает Оран.

- Здесь все дома черные, - фыркает девушка.

- Кадара... - укоряет ее кузнец.

- А что, разве я не права? Тут все чернее черного.

Доррин переводит взгляд с девушки, дерзнувшей озвучить его собственные мысли, на отца и спрашивает:

- А откуда взялось такое название - Академия?

Он-то знает ответ, но надеется отвлечь Орана и Хегла вопросом, чтобы те не бранили Кадару.

Оран кривит губы, но все же начинает рассказывать:

- Первоначально это заведение не имело названия. Оно возникло очень давно. В ту пору немногие остававшиеся в живых стражи Западного Оплота обучали здесь молодых Черных боевым искусствам, а те в ответ наставляли их в логике и теории гармонии... Нам туда, - Оран указывает на боковую дверь, после чего продолжает: - Ну вот, а поскольку бойцам теория магии вроде как ни к чему, так же как чародеям - рукопашный бой, то какой-то острослов в насмешку и прозвал это место "Академией Драчунов и Болтунов". Насчет "драчунов" с "болтунами" забыли, а слово "Академия" прижилось.

По двум каменным ступеням они поднимаются на крытое крыльцо. Кадара поджимает губы, взгляд ее перебегает с отца на Орана и наконец останавливается на Доррине. Хегл нерешительно переминается с ноги на ногу.

- Может быть, здесь меня научат обращаться с клинком, - замечает девушка.

Открыв тяжелую дубовую дверь, Оран придерживает ее, пропуская своих спутников вперед. Некоторое время все трое неподвижно стоят снаружи; наконец Доррин набирается духу и делает шаг вперед. Одновременно на противоположном конце небольшого холла появляется женщина - белокурая и мускулистая, ростом чуть уступающая Доррину. По ее строгому лицу невозможно определить ее возраст.

- Привет, - говорит она музыкальным голосом.

- Привет, - склоняет голову Доррин.

- Приветствую тебя, магистра, - произносит Оран.

- Слушай, ты, высокопарный осел, - фыркает женщина, - меня пока еще зовут Лортрен. Можно подумать, будто тебе не известно, как я отношусь к дурацкой манере разводить церемонии между взрослыми людьми.

Оран слегка кивает:

- Это мой сын Доррин, а это - Кадара, дочь присутствующего здесь Хегла.

- Прошу в кабинет, - с этими словами магистра поворачивается и исчезает за дверью. Хегл вопросительно смотрит на Орана, который молча следует за ней.

- Не исключено, что она мне понравится, - шепчет на ходу Кадара.

- Все может быть, - бросает в ответ Доррин, переступая порог помещения, почти сплошь заставленного множеством книг. Между стеллажами оставались лишь узкие проходы. Примерно в тридцати локтях от двери стеллажи уступают место свободному пространству, на котором размещаются три стола. На одном красуются два чайника, над которыми поднимается пар, и поднос с простыми булочками без начинки. К столу придвинуто шесть стульев.

Доррин не ел с самого полудня, и ему очень хочется верить, что Лортрен не услышит, как забурчало у него в животе.

- Рассаживайтесь кому где удобно, - предлагает магистра и кивает в сторону чайников: - Горячий сидр и чай. Угощайтесь, кому что по вкусу.

Оран берется за чайник. Она тихонько откашливается и начинает:

- Некоторые называют наше заведение "Академией Драчунов и Болтунов". Или "Школой Софистов-Головорезов". Ну что ж, с точки зрения большинства жителей Отшельничьего, эти названия справедливы. Мы стараемся научить пониманию того, что стоит за всяким знанием, а заодно помогаем ищущим это понимание получить навыки обращения с оружием. И то и другое так или иначе необходимо. Ты, - ее взгляд обращается к Доррину, - понимаешь, почему?

- Нет, магистра.

- Ну что ж, я не стану вытягивать из тебя ответ. Это придет позже. Но самый простой ответ заключается в том, что человек, понимающий что к чему, нередко огорчает других людей, особенно в местах вроде Нолдры или Кандара. А огорченные люди вместо того, чтобы попытаться устранить причину огорчения, нередко пытаются сорвать обиду на тех, кто их огорчил. Вот тут, - ее черные глаза на миг вспыхивают, - навыки самозащиты могут оказаться не лишними.

- Ты... ты тут помянула Кандар... - нерешительно произносит Хегл.

- Да, наши ученики по большей части отправляются в Кандар или в Нолдру. А иные даже в Африт. Чаще всего - в Хамор.

- Но почему? - спрашивает, словно между делом, Оран, хотя ответ ему, скорее всего, известен.

- Потому что к нам обычно попадают люди, не склонные принимать что-либо на веру. И одних только наставлений им частенько оказывается недостаточно.

Доррин хмурится. Уж не является ли эта Академия местом подготовки смутьянов к изгнанию? Однако свою догадку парнишка оставляет при себе, разумно рассудив, что едва ли улучшит свое положение, высказав ее вслух.

- Ты хочешь сказать, что твои ученики, они... они вроде как сплошь смутьяны? - спрашивает Кадара ломким, срывающимся голосом.

- Не без того, но мы все такие. Я сама когда-то была еще той смутьянкой. Из любого нарушителя спокойствия может выйти толк, но для этого, помимо поучений и знаний, требуется и хорошая доза здравой реальности.

Доррин отпивает чаю и надкусывает булочку.

Хегл переводит взгляд с гладкого лица белокурой магистры на дочь, потом на мага воздуха и лишь после этого нерешительно произносит:

- Хотелось бы мне...

- Тебе хотелось бы знать, правильно ли ты поступил, решив направить дочку сюда? Мне тоже. Вообще-то это не самая лучшая идея. Другое дело, что любые другие варианты еще хуже, - мелодичный голос обретает твердость. Что обычно бывает с сеятелями хаоса?

- Их отправляют в изгнание, - отвечает кузнец.

- А что обычно делает человека сеятелем хаоса?

Кузнец молча пожимает плечами.

- Неудовлетворенность жизнью, - отвечает за него маг.

- Это как раз то самое, - подтверждает магистра.

- Выходит, из-за того, что мне не нравится, как кто-то распоряжается моей жизнью, меня напичкают всяким вздором и спровадят в Кандар? - негодует Кадара.

- Не совсем так. Ты получишь знания, позволяющие тебе жить в Кандаре или Нолдре, а уж потом, столкнувшись с реальностью, ты решишь - годится ли для тебя то, что может предложить Отшельничий. И тебе еще повезло - твои родители могут оплатить обучение. Многим приходится обойтись напутствием и местом на судне.

Доррин ежится. Ни о чем подобном он раньше не слышал. Переглянувшись, молодые люди косятся на родителей, но те оставляют молчаливые вопросы своих чад без ответов.

- Ну и хватит об этом, - говорит Лортрен, вставая. - Вы оба можете идти, а ребятам я покажу их комнаты, - голос женщины звучит доброжелательно и любезно, но Доррин неожиданно понимает, что теперь от нее зависит его будущее, а возможно - и жизнь.