Лиланд Модезитт - Война Гармонии (Отшельничий остров - 4)

- Конечно перелом. Иначе бы я здесь не осталась. Но идти за отарой мне не под силу, а Фирле пришлось нести Гиру.

- Ладно, не в этом суть. Давай я отнесу тебя на твой тюфяк.

- Ха, тюфяк! Чтоб ты знал, у меня есть кровать! Может, и не слишком нарядная, но настоящая кровать, моя собственная.

Джастин ухмыльнулся - старуха ему нравилась. Женщина выглядела очень старой, но он сомневался, чтобы на поверку она оказалась старше его матери. Старуха была так легка, что Джастин отнес ее в хижину, почти не чувствуя ее веса.

- Давненько меня не носил на руках молодой крепкий парень. Может быть, ради одного этого стоило... хи, хи... сломать ногу! Моя кровать в углу, та, что с изголовьем.

В хижине имелась всего одна длинная комната с очагом с одной стороны, двумя кроватями, двумя столами, четырьмя табуретами и грубо сколоченным деревянным комодом у задней стены. На маленьком столе стояли жбаны, кувшины и другая кухонная утварь.

Уложив женщину на постель, Джастин осмотрел поврежденную ногу и прозондировал ее чувствами. Он не был уверен, что сможет исцелить перелом должным образом.

- Думаю, я смогу их вправить, - сказал он наконец.

- Кого вправить?

- Не кого, а что. Вправить кости, чтобы они срослись как надо.

- Тогда кончай молоть языком и займись этим делом. А то у вас, бездельников из Храма... как, впрочем и у всех мужчин... на уме одна болтовня.

- Будет больно.

- Вы, мужчины, не знаете, что такое боль. А я чуть не померла, прежде чем разрешилась Фирлой.

Джастин вздохнул, размышляя о том, что он может сделать. Если не вправить кости и не наложить лубок, старуха, скорее всего, умрет, а уж нормально ходить наверняка не сможет никогда.

Для того чтобы совместить концы сломанной кости, ему потребовались три попытки, каждая из которых была сопряжена с волной безумной боли. При последней из них старуха лишилась чувств, да и сам Джастин едва не упал на пол.

Придя в себя, он огляделся по сторонам, ища чем закрепить ногу в нужном положении. Не найдя в хижине ничего подходящего, инженер нетвердой походкой вышел во двор и, стараясь не вляпаться в навоз, принялся искать там. С жердочки сердито закудахтала, видимо, забытая второпях одинокая курица.

Подходящей веревки не нашлось, но он отыскал три палки и старую шкуру.

Когда он вернулся, Лурлис еще оставалась в беспамятстве. Одна из палок оказалась слишком длинной, но ему удалось обломать и обстрогать ее как следует. Нарезав ремней, Джастин начал прилаживать лубок к ноге и тут же сообразил, что это вовсе непросто. Он не мог наложить шину, не подняв ногу, и не мог поднять ногу, не рискуя вновь развести концы с таким трудом вправленной кости. Требовалась дополнительная опора. И вновь ему пришлось обшаривать всю халупу, пока под руки не попалась старая разделочная доска. Вырезав из шкуры прямоугольник, Джастин положил его на доску и подсунул эту опору под место перелома. Потом он обернул больную ногу шкурой, наложил палки и принялся их бинтовать как можно туже. Закончив, он направил легкий поток гармонии, нацелившись, главным образом, на края костей.

Старуха застонала.

- Успокойся, худшее уже позади.

- А все-таки рожать было больнее.

- Очень рад, - промолвил Джастин, покачав головой. Если боль, которую причинил ей неопытный костоправ, боль, от которой едва не лишился чувств и он сам, все же уступает тому, что испытывает женщина при родах... тогда от рожениц лучше держаться подальше.

- Мне нужно будет подыскать тебе что-то вроде костыля, чтобы через некоторое время ты смогла вставать. Но наступать на эту ногу тебе ни в коем случае нельзя.

- Лежа здесь, я умру с голоду.

- Ну не сию же минуту!

- У Бирсена был второй посох. Посмотри под кроватью.

Джастин достал тяжелый посох и положил его рядом с кроватью.

- Он на полу.

С низенькой кровати старуха нащупала посох рукой, после чего попросила пить.

- Попробую найти ведро и веревку.

- Веревка должна быть в комоде. В третьем ящике.

Джастин быстро отыскал моток пеньковой веревки, две деревянных колотушки и завернутое в промасленный лоскут лезвие пилы.

- Я скоро вернусь, - промолвил он, взяв моток. - Мне нужно закрепить веревку и напоить лошадь.

Снаружи начинал накрапывать дождик. Бросив взгляд на север, где сгущались тучи, инженер сокрушенно вздохнул. Только дождя ему и не хватало. Ведь непромокаемого плаща или хотя бы промасленной парусины у него нет. Он вспомнил, что как раз в такой парусине похоронил Железного Стража, но тут же покачал головой. Не о чем жалеть, уж такую-то малость эта женщина заслужила.

Колодец был неглубокий, не более восьми локтей. Ухватившись за крепкий столб, инженер свесился вниз, выудил зацепившийся за что-то нижний обрывок колодезной веревки и нахмурился. Веревка порвалась не оттого, что перетерлась, она была надрезана. Зачем? Чтобы лишить Белых доступа к воде или чтобы навредить старой женщине?

Джастин решил, что этот Бирсен ему определенно не нравится. Отрезав четыре локтя от мотка, он привязал веревку к сохранившейся. Затем, набрав воды, он поставил ведро на край колодца и основательно подчистил мутноватую жидкость гармонией. Когда наложение простейших чар вызвало у него головокружение, он понял, насколько устал и проголодался.

Но так или иначе, первое ведро целиком отправилось в корыто - для лошади. Затем Джастин выудил второе ведро. Тут-то и оказалось, что о том, в чем отнести воду в дом, Джастин и не позаботился.

- Забыл жбан прихватить, - объяснил он старухе, положив моток в ящик, а обрывок колодезной веревки на край стола.

- Не больно-то вы практичные, ребята из Храма.

- Это точно, - рассмеялся Джастин и, взяв с маленького столика два кувшина, побрел к колодцу. Вскоре он вернулся с полными кувшинами чистой и холодной воды. Сперва он помог больной женщине приподняться, прислонив ее спиной к изголовью кровати, а потом отошел к столу и отлил воды из кувшина в выщербленную кружку. Эту кружку он и вручил Лурлис.

- На, попей.

Нашарив кружку, старуха с жадностью осушила ее до дна. Прежде чем налить себе, Джастин выдвинул табурет и сел - ноги его уже еле держали.

- Нам нужно побеспокоиться о еде для тебя, - промолвил он.

- Наверное, и для тебя, парень. А?

- Честно говоря, почтеннейшая, и для меня тоже. Я ведь не ангел, способный порхать по горным пикам, питаясь воздухом.

- Ха... Ангелы. Дерьмо все это. Во-первых, в Предании говорится не о мужчинах, а о проникнутых чистотой женщинах. Но нынче все машут клинками, что мужчины, что женщины, без разницы. Ну... мужчины все-таки малость погаже.

- Мы вроде насчет еды говорили, - подсказал Джастин. После продолжительного молчания Лурлис сказала:

- Нет, парень, никакой ты не Храмовый священник.