Андрей Шевченко - Герои должны умирать

Он пружинисто поднялся и направился к ангарам – ему предстоял визит к матери. Конкрайт, как и все туэлли, был безоговорочно предан матери и мог немедля расстаться с жизнью по первому её велению… но всё-таки он должен был проконтролировать процесс трансформации людей в туэлли, чтобы знать точные сроки появления новых воинов, инженеров и админнистраторов. И, конечно, новых рабочих – недотуэлли.

Ещё приближаясь к границам системы Одда, на "Меченосце" получили официальное предупреждение от крошечных сторожевых бакенов. "Планетная система Одда на полном карантине. Немедленно покиньте пределы системы! Пересечение орбиты восьмой планеты считается нарушением карантинной зоны и влечёт за собой физическое уничтожение транспортного средства". Капитан Клин и пилот Крэйг переглянулись и синхронно пожали плечами – им не впервой преодолевать блокаду.

– Надеюсь, хоть у кого-нибудь сохранился аварийный маяк, иначе мы их будем искать до конца света, – сказал пилот, разглядывая карту Одды.

Капитан Клин тоже надеялся, что хотя бы один из сотни бойцов догадался сохранить и включить аварийный маяк.

– Двенадцать кораблей блокады… Пожалуй, без боя не прорваться. Топлива хватит на экстренное торможение у орбиты? – спросил он пилота.

– Значит, прыгаем за ограждение? – весело спросил пилот.

– Угу, – Клин сглотнул комок в горле. – Ты тут подсчитай всё, а я к ребятам пойду…

Процедура "прыжка", поднявшая настроение пилота "Меченосца", была смертельно опасной: ошибись пилот или навигационный комп, и корабль превратится в пылающий в атмосфере Одды метеор. Или взорвётся, столкнувшись с кораблём блокады. Капитан Клин уже несколько раз переживал подобные "прыжки за ограждение" во время предыдущих операций, но так и не привык к ощущению беспомощности и тягостного ожидания.

Кают-компания "Меченосца" казалась пустой – четырнадцать бойцов, скучковавшиеся в углу помещения, рассчитанного минимум на пятьдесят человек, как бы подчёркивали свою оторванность от остальной роты. Капитан Клин заказал слабый алкогольный коктейль на панели бара и подсел к товарищам. Его прибытия, казалось, никто не заметил: Сидас продолжал травить анекдоты, от которых держались за бока человек пять; четверо, пара на пару, сражались в трёхмерные шахматы; Позняк и Зорин мучили УПИЧ-2; Шумский и Ван-Вейс вполголоса беседовали. Клин прислушался к их разговору.

– … после победы на планетарной олимпиаде меня выдвинули на сектор, – рассказывал Ван-Вейс. – И там я занял четвёртое место из шестидесяти восьми. Казалось бы, чего ещё надо: весь из себя победитель, молодой, перспективный, на работу звали крупнейшие компании… Но вот заело меня, что место занял не призовое. И намекнул журналюгам, освещавшим то мероприятие, мол, недооценили устроители соревнования моих талантов, ну, да ладно… Репортёры озвучили мои туманные намёки, и уже на следующий день представитель комитета спросил меня, что я имел в виду. Я довольно нахально ответил, что, невзирая любые системы безопасности, мог бы расставить победителей по своим местам, то есть, себя на первое, но, мол, не стану. Он что-то сказал про всяких провинциальных выскочек. Короче, слово за слово, так и вышло, что я пообещал захватить контроль над главным университетским сервером.

– Захватил? – живо спросил Грег.

– Само собой! Понимаешь, в энергетическом поле процессоров семейства ФАД есть уязвимость: при скачке напряжённости один из каналов отключается. Всего-то на долю секунды, но в этот момент можно проникнуть внутрь процессора, а затем уже забирать под свой контроль поочерёдно канал за каналом. И чем больше ты забрал, тем выше твой приоритет. В общем, всё достаточно несложно…

– И что было потом?

– А потом как в сказке: чем дальше, тем страшнее. Я прибрал к рукам университетский сервак, поставил себя на первое место и, тем самым, выиграл спор. Но откуда мне было знать, что сервер участвует в системе обработки данных всепланетного голосования – там как раз выборы проходили. Короче, меня обвинили в срыве процесса и подтасовке результатов, и совсем было собрались упрятать в комнату с зарешёченным окном, если бы не вмешался Жора. Он вовремя понял, чем чревато для меня проявление мастерства по взлому высокотехнологичного оборудования, и присоветовал завербоваться в ВКФ. А уж оттуда он меня перевёл в "Вихрь", где я вот уже три года тружусь по специальности.

– А чего он делал на… где, говоришь, это всё происходило?

– Сам у него спроси, – хмыкнул Ван-Вейс, – наверняка он сейчас сидит за моей спиной, потягивает коктейль "Белый Альтаирский" и делает вид, что не слушает наш разговор.

– Чертяка глазастый! – рассмеялся Клин. – Опять какую-нибудь миникамеру придумал?

– Вот ещё! – с великолепным презрением воскликнул рыжий. – Для этого достаточно посмотреть в зеркало на противоположной стене.

Грег рассмеялся, капитан Клин посмотрел на зеркальную панель, украшавшую стену, и покачал головой.

– Вот так всегда – ждёшь высокотехнологичного подвоха, а забываешь о самом элементарном. Кстати, о технологиях: ты проверил передатчики "Меченосца"?

– И передатчики, и уловители. И готов запустить их в работу, как только мы вынырнем в атмосфере Одды.

– Это хорошо, – невесело покачал головой Клин, – потому что нужно будет найти наших ребят как можно быстрее – блок-эскадра не будет спокойно смотреть на появление чужого корабля. А потом наступит главный момент – убраться с Одды в целости и сохранности. Ладно, вы тут сильно не расслабляйтесь – через пару часов прибудем. А я пойду, погляжу, как дела у Крэйга.

Капитан Клин ушёл, а Грег пробормотал:

– Пожалуй, я наведаюсь на оружейные палубы. Вдруг придётся пострелять, а я не знаю с какой стороны к орудиям подходить.

– Не переживай, компьютерный мозг под моим управлением сообразит, что надо делать с корабельными пушками, – усмехнулся Ван-Вейс. – Хотя, ты прав – ручного управления ещё никто не отменял. Подожди, я с тобой!

Зорин, заметив, что Шумский и Ван-Вейс куда-то подались, оставил УПИЧ-2 на растерзание Позняку, а сам поспешил вслед за друзьями.

– Господин лет-полковник, неизвестный корабль приближается к карантинной планете на максимально допустимой скорости. Если ему не воспрепятствовать, то через одиннадцать минут он войдёт в атмосферу.

Лет-полковник Фирс оторвал взгляд от трёхмерной карты, на которой красным пунктиром обозначалась траектория нарушителя.

– Он по-прежнему не отвечает?

– Так точно! Мы постоянно дублируем сообщение о полном карантине на Одде и ещё несколько раз высылали предупреждение. Молчит. Может, там и живых нет…

Если неизвестный корабль сумеет ювелирно погасить скорость на самой границе атмосферы, то, возможно, сможет в целости и сохранности приземлиться. Если же пилот или штурман ошибутся, то либо нарушитель столкнётся с кораблём блок-эскадры, либо сделает огромный кратер на поверхности Одды.