Сергей Калашников - Маленький ныряльщик

Отменил.

***

Ночью всплыли и тогда уже сделали всё, что нужно. И свежим воздухом подышали, и зарядились. А утром -- снова к берегу. Опять день нервного дежурства. Правда, теперь мы уже разбирались в том кто есть где. В смысле, где французская эскадра, а где британская.

Второй день нашего фланирования у Александрии выдался на редкость скучным. Обе эскадры - английская и французская - пребывали в неподвижности. Трубы их не дымили и перемещения маломерных судов проходили вяло. Мы держались мористее на значительном расстоянии так, чтобы наблюдать общую панораму. Проходили пару миль на восток, разворачивались и возвращались, поднимая перископ буквально на несколько мгновений, только для того, чтобы убедиться - никаких изменений не происходит.

В составе британской группировки нам удалось насчитать восемь броненосцев. Про пять из них Макаров определённо высказался - их силуэты поддались идентификации. Про три других уверенности в том, что они собой представляют, не было. Ещё не менее трёх кораблей меньшего размера стояли ближе к берегу, и даже их точное количество оставалось для нас тайной - многие участки не просматривались, закрытые корпусами.

Разглядыванием французов со вкусом позаниматься не удалось - они держались западнее и были повёрнуты в нашу сторону носами - не самый удачный ракурс.

Степан Осипович высказывался в смысле подойти поближе и разглядеть всё хорошенько с удобного ракурса, но я не повёлся.

- Нам предписано египтян в обиду не дать, и себя не показать. Так что смирим любопытство. Пока всё тихо, держимся поодаль и поменьше выставляем перископ, - чуть помолчал, и добавил: - Очень уж яркое освещение - идеальные условия для наблюдения за морем. А сигнальщики - народ глазастый.

Мне, сказать по правде, рисковать не хотелось ни в малейшей степени. Нынче ночью из-за посторонних звуков пришлось снижать мощность турбины и душу мою терзали сомнения, когда и как провести её ревизию. По грубым прикидкам выходило, что этой ночью зарядиться мы сможем, а вот следующей - нет. Не успеем на половинной скорости вращения наработать достаточно энергии и тогда ходовые ресурсы существенно упадут.

В общем, пока мы тут под водой тихо бродим туда-сюда, стоит разобраться с важнейшим агрегатом.

Консилиум специалистов, собранный в центральном посту вокруг тумбы перископа, согласился с этим решением, и вскоре в машинном отделении зазвенели гаечные ключи и выражения: "Да чтоб тебя..." мастеровых стали чередоваться с: "Не соизволите ли сойти с моей ноги". Пролетарии физического труда и труда умственного как могли соединяли усилия в достижении общей цели. В корме шкыркал напильник, отчего первая вахта обмотала головы полотенцами. Трижды сменили патроны в поглотителях углекислоты и дважды восстанавливали оба азотных фильтра.

Потом защипало в глазах, а анализаторы содержания кислорода показали расстояние от Одессы до Жмеринки. Пришлось принудительно сменить атмосферу за счет примитивной продувки лодки воздухом - разлили какой-то растворитель, как бы не ацетоново-спиртовый.

Эта лужа полыхнула, но я не велел гасить - она была маленькая. Прогорело всё в полминуты, и мы снова поменяли воздух в лодке. После этого выяснилось, что ветошь ужасно воняет и её спустили в гальюн, который тут же забился. Зато мне пришлось срочно восстанавливать анализатор содержания кислорода, отравленный органикой - благо запчасти с собой у нас имелись практически от всего.

Естественно, мы подвсплыли и стали усиленно вентилироваться через шноркель - интересно. Заметил ли кто-нибудь на эскадрах торчащее из воды бревно, следующее к северу двухузловым ходом? Мы сочли за благо удалиться подальше и, в связи со всеобщей занятостью, место вахтенного начальника заступил Игнат, рулевым работал Степан Осипович, а роль посыльного досталась мне.

Вскоре опробовали турбину. Там всего-то навсего заменили подшипник, после чего разразились бурные дебаты и о его конструкции, и о доступе к этому слабому месту при ремонте.

День прошел насыщенно, можно сказать, с огоньком. К Александрии мы снова наведались вечером, чтобы убедиться в том, что всё здесь по-прежнему, мирком да ладком.

А вот и нет. Английские корабли, оказывается, тут, пока мы были заняты, как-то маневрировали и все перепутались. Зато французы остались на месте. Разбираться в том, что произошло, оказалось рисковано - как минимум ещё три корабля "топтались" мористее основных сил и страшно меня нервировали. Ещё заметят перископ, или наедут на него - что делать будем? Кстати, их шумы через слуховые трубки прекрасно различались, что создавало некоторое психологическое давление.

Мы уходим заряжаться. Солнце скатывается к горизонту, а по ночам нынче особо-то на море не воюют, если только десанты высаживают, чему мы никак не можем помешать.

Ночь тиха. Яркие южные звёзды кажутся близкими - вскарабкайся немного, и достанешь. Луны нынче не видно, и, если верить справочнику, сегодня не её время. Команда расселась перед рубкой и просто дышит. Если бы не залетающие изредка на низкую палубу брызги, наверное, и на ночлег бы здесь устроились. Нанюхались нынче всякой дряни, вот и переводят дух.

Мы лежим в дрейфе и несём все положенные огни. Мало ли кто появится в окрестностях оживлённого порта. Отдалённый свет маяка напоминает о том, что завтра нам предстоит новое дежурство и длительное пребывание в тесном пространстве подводной лодки.

- Ляксеич, черпни мне ещё полкружечки, - не вижу, кто говорит. Тут что интересно - Алексеевич в экипаже один - сын мой, гимназист. Его раньше все по имени звали, а тут выходит, за ровню себе стали держать. Не знаю почему - за этот шебутной день произошло столько событий - разве за всем уследишь!?

- И мне, Игнат Алексеевич, если не затруднит, - ага, интеллигенция одобряет возведение юноши в разряд "больших мужиков".

Лёгкая дрожь палубы сообщает о работе ходовых двигателей. Вахтенный начальник принял решение о смене позиции, не обращаясь к командиру за разрешением.

- Пожалуйста, Кузьмич, - это, видимо, сын передаёт кружку торпедисту. - Вот, Игорь Захарович, - и турбинисту передан зелёный чай, который стынет в лужёном бачке тут же наверху. Разводящим при нём, естественно поставлен самый молодой член команды.

Ходовые двигатели остановлены, и я вижу, как далеко слева по корме движется огонёк. Всё понятно, убрались подальше с чьей-то дороги. А вот и компрессор заговорил. Значит, зарядка завершена, и доводится до номинала давление в емкостях сжатого воздуха.

Лодка снова в полном порядке, даже сортир прочищен. Нет, ну кто мешал мне предусмотреть его продувку и на аварийные случаи, а не только на работу в штатном режиме!? Впрочем, у каждого члена команды имеется свой кондуит, и мне ужасно интересно - сколько человек "принесут" эту мысль, когда начнётся "разбор полётов"?