Тим Этчеллс - Рухнувший мир

Первая мысль: что-то с Тори или с ее родителями. С колотящимся сердцем натянул что поприличнее (ОДЕЖДУ) и пошел открывать дверь. На пороге стояли двое в форме — женщина и мужчина (запыхавшийся от подъема по лестнице). Успокаивало, что никаких осторожных фраз типа «Присядьте, мы должны вам сообщить неприятную новость» не произносилось. Наоборот, женщина спросила, МОЖНО ли ИМ СЕСТЬ — таким голосом, будто говорит со слабоумным или тормозом. Я сказал: «Конечно», тем более что коп явно мечтал куда-нибудь плюхнуться. Вот. В общем, мы все уселись, повисло неловкое молчание, потом коп наконец признался, что они пришли задать мне несколько вопросов насчет Мозголома. Я спросил: «С ним что-нибудь случилось?». Коп ответил, что нет, а женщина разъяснила: он теперь в официальном розыске, поэтому они пытаются восстановить КАРТИНУ, его ОБРАЗ ЖИЗНИ, чтобы понять, куда он мог деться. Опять как со слабоумным, который ни одного детектива в жизни не видел и понятия не имеет, как ведутся розыски и зачем я мог понадобиться полиции.

Они говорили, а я уплывал мыслями куда-то не в ту сторону, представляя себе Мозголома — как он потирает лоб пальцами или переминается с ноги на ногу, слегка согнув колени, если на него что-то давит или гложет какая-то тревога. Понятно, они не этот ОБРАЗ имели в виду, но картинки упрямо лезли в мысли и прокручивались, как видеоклипы. Однако на вопросы я все равно отвечал, одновременно. Когда я последний раз видел Мозголома; что, КАК МНЕ КАЖЕТСЯ, у него было на уме и т. д. Женщина мне по-прежнему все разжевывала как обдолбанному тормозу или как будто я в коме, и они пытаются пробиться сквозь туман в мозгах.

Только потом, когда они уже все выспросили и ушли, а я налил себе кофе, понял, что не могу отделаться от тревоги. А вдруг с Мозголомом что-то на самом деле страшное произошло? Странно только, что копы прибыли спустя столько времени — медленно, как под водой плыли. Был бы он мажором или знаменитостью, уже бы нашли. Вдруг на этот раз мне уже не удастся посидеть потом с ним и посмеяться, вспоминая, как глубоко он ушел в депрессию и как «сильно нас всех напугал». На сей раз история может кончиться по-другому. Не обязательно плохо, нет такого закона, но и закона, который обязывал бы ее кончиться хорошо, тоже нет. Просто страшно сознавать иногда, как все непредсказуемо.

Да, вот еще. Когда копы уже собрались уходить, я чуть не рассказал им про матерные письма от ПьянойОбезьяны (ведь угрозы же!), но они уже ушли, а я вовремя передумал. Может, слишком много детективов и криминальных передач пересмотрел, или в «Участок 191» и «Новобранца-отморозка» переиграл, но я знаю, что бывает, когда жалуешься копам на письма с угрозами. Тебя спрашивают: «Сэр, вам был причинен физический ущерб? Вашему имуществу? Домашним животным?». Ты отвечаешь: «Нет, не был». Копы разводят руками: «Мы, знаете ли, заняты ловлей настоящих преступников — которые уже успели что-то натворить». Или: «Простите, мэм. Если что-то конкретное произойдет, обращайтесь». В том-то и беда, думал я, пока они спускались по лестнице под невнятные звуки и треск из рации. Слишком много я всего пересмотрел и слишком во многие игры играл, чтобы всерьез надеяться на помощь полиции.

За сектором Коричневых камней (после загадки с Долиной смерти и Лазерного квеста) пейзаж меняется: ты попадаешь на берег огромного озера, где висит вечный туман. Народу вокруг немного, только тупые фермеры, которые ни сном ни духом не подозревают, что творится в остальной игре. Отыщи лодку, привязанную к узкому причалу (восточная оконечность озера), ответь на загадки лодочника, ставь парус и выходи в озеро. Лодочник уже мертв (кажется), но все равно околачивается со своей лодкой на берегу, дожидаясь одиноких путников вроде тебя. Вид у него потерянный. Мне всегда казалось, что смерть — это избавление, конец страданиям. А тут, блин… Может, за гробом все только хуже? Больше работы, больше «звездной системы Д», больше Бранимира, больше Мирослава? Брр.

Плыви сквозь туман. Север — северо-запад. Сделано жутко, мурашки по коже, но ты не пугайся, потому что Рейчел твое настроение передается не хуже, чем Рэю. У дяди БагМэпа нашли рак, и он сразу решил, что все, умирает. (Простите за пессимизм, но сами понимаете…) С ним в одной палате лежали люди с гораздо более тяжелой формой — и ничего, они выжили. А дядю БагМэпа вынесли вперед ногами. Так что от настроя многое зависит.

После бешеной гонки, телепортаций и драк даже приятно медленно скользить по водной глади, решая загадки, и отыскивать путь сквозь туман. Ближе к островам лодка начнет с тобой разговаривать — жутковатым шепотом. В основном будет ворчать и скрипеть, жалуясь на холод, или отпускать комментарии вслед скалящимся черепам и непонятным созданиям, скребущим о борта лодки. Брр и еще раз брр.

С самого утра не покидает мысль о тех комнатах в доме на Израненном холме — которые возникают, только когда найдешь нужный предмет в городе. Начал думать, где обретаются эти комнаты, пока они еще не в доме. Или где находится Двадцать девятый город, если стоишь на том месте, где он должен быть, но не поговорил с неким Путешественником в Баре, и город не может появиться? Да, на месте, там, где он возникнет позже, его нет. Тогда где он? Где скрывается все то, что в игре пока не может «проступить» или не нужно? С таким же успехом можно задаваться вопросом, где сейчас Тори. Не представляю, хотя она и не сгинула бесследно вроде Мозголома. Я имею в виду, где она теперь, раз ее нет в моей жизни? По сообщению, которое осталось в голосовой почте, не поймешь — никаких характерных звуков на заднем плане. Может, звонила откуда-нибудь с новой подработки, про которую я еще не слышал, или от этой Челси. Я даже не знаю, в какой она части города живет.

Наверное, на такие вопросы только Клокворк ответит. (Про игру, конечно. Про Тори он не больше моего знает.) Привет, Клокворк! Чем больше думаю, тем отчетливее представляется некий склад где-то — вне игры, — где хранятся вещи и локации до поры, пока не понадобятся. Склад возможностей. Чем больше думаю, тем интереснее: как он выглядит и на что похож. Ну да, склад есть склад, но ведь этот должен хранить невозможную мешанину из самого разного барахла — от микроскопического образца крови (попадается в лабораториях ГАРС) до нескольких городов, которые то появляются, то исчезают в разные моменты игры. Необычное должно быть хранилище и необъятное, чтобы все это вместить… Простите. Снова увлекся.

Тебе надо решить Загадку озера. Подсказка: используй зелья, амулет не трогай.

Мирослав с Бранимиром всех уже до белого каления довели своими дурацкими примочками. Такое чувство, что каждую свободную секунду, не затраченную на приготовление или выпекание круглых хреновин, положено отдавать на заполнение разных бумажек или проводить «микротренинги» (как их называет Мирослав), или отмечать галочками чистку и осмотр «оборудования», а потом (перед самым концом смены) проходить тест из десяти вопросов по руководству к печам, вентиляции и прочей фигне. Это «ключевая» часть пресловутой «звездной системы Д». Как я сказал Эштону, мне по барабану, какое напряжение в плите или как давать обратную тягу для лучшей вентиляции — знаю, как что включается, и хватит. Если печь потребует особого внимания, все равно вызовут мастера из сервиса — Горана или «Микки».