Хьюз Зак - Дар всемогущества

Не обращая внимания на гомон, взрослые заговорили о своем.

— Как идут дела? — спросил Джон Ясномыслящего, когда тот подошел к нему.

— Основная работа закончена. Идея заменить шары на кубики была удачной — кубики легче хранить, и они удобнее во всех отношениях. Каталог мы закончили вчера вечером и теперь можем провозгласить Свободу Новой Земли, он подмигнул Марте, — нам лишь осталось обучить эту буйствующую орду, — он указал на детей, которые выбегали из комнаты в сад, — пользоваться ими правильно.

Сесиль мысленно предложила детям: «Почему бы вам не искупаться, в бассейне?»

— Да! — прибыл хоровой ответ.

Шестилетний мальчик Марты и светловолосая девочка Сесиль были в купальниках, остальные плескались голышом.

— Если бы я заранее знала, какая это непосильная работа — населять планету, я бы ушла в открытый космос с Одиночкой, — сказала Сесиль.

— Ты любишь и знаешь эту работу, — улыбнулась Стелла.

— Да! Да поможет мне Бог! — ответила Сесиль, похлопывая себя по большому животу.

Ля Кониус принес вино и бокалы.

— За нашего друга Одиночку! — сказал ок с кривой усмешкой и поднял бокал.

— Чья очередь на этот раз? — спросила Марта.

Ля Кониус застонал.

— Правильно, Кон, твоя, — засмеялся Джон. — Я делал это на дне рождения Сисси.

— Может быть, мы сначала поедим? — спросил Ля Кониус с тоской в голосе.

— Мы пойдем на террасу, — сказала Марта.

В бассейне под террасой именинник — шестилетний Филипп — демонстрировал девочкам свою ловкость. Он поднимался в воздух, падал, как тюлень, в воду и тут же, отфыркиваясь, выныривал на поверхность.

— Очень высоко, Филипп, — сказал Джон, и мальчик опустился пониже перед перед тем как нырнуть.

— Мне пришлось вчера опять перемещать слонов, — сказал Ясномыслящий, им понравилось завтракать моей пшеницей.

— Знаете, что мне до сих пор не нравится? — спросила Марта. — То, что мы не придумали им новые названия. Эти твои любимые слоны, Ясномыслящий, ведь вовсе не слоны!

Ля Кониус пожал плечами:

— И тигры вовсе не тигры, и так далее. Но они ведь похожи на титров, и те звери, что едят пшеницу у Ясномыслящего, похожи на слонов. Нам так проще. Гораздо легче произнести слово «тигр», чем какое-нибудь выдуманное вроде «збгун».

— Вроде чего? — засмеялась Марта.

— Неважно, — Ля Кониус отвернулся.

Беседа текла легко и непринужденно, погода стояла прекрасная.

— Есть добровольцы вытереть детей и посадить их за стол? — спросила Марта.

Дети протестовали, когда их вытаскивали из воды, но, увидев угощение, дали себя вытереть и усадить за стол.

— Филипп полюбил космические сказки, — рассказывала Марта Стелле. — Вчера они играли в одну из них, рассказанную нам стариком Паулюсом. Забавно было на них смотреть.

— Никто из вас не задумывался над тем, что старик Паулюс оказался провидцем, заставив своих героев найти способ вырваться в другое измерение через Мертвые Миры.

— Да, мне кажется, он очень близко угадал реальные события, — отозвался Ясномыслящий.

— А я не уверен, что стоит посещать ОПС из-за их развлекательных программ и приносить их сюда, — сказал Джон.

— В этом я не нахожу никакого вреда, — возразила Сесиль.

— Мы не хотим закрываться в своей скорлупе, поддержала ее Стелла. — Мы не хотим забывать свои корни. 75000 лет слишком большой срок, да еще и без контактов со своей расой!

— Минус восемь лет, — сказал Ясномыслящий.

— Время летит быстро, — улыбнулась Сесиль.

— Филипп как-то спросил меня, откуда взялись кубики, — сказала Марта.

— Такому маленькому трудно объяснить это, — ответила Сесиль. — Он не поймет.

— Не только он, я тоже не понимаю, — засмеялась Марта.

— Моя Сисси хочет знать, почему мы все не навестим однажды Человека.

— Филипп, — сказала Марта, не поворачиваясь к столу, — не смей дергать Сисси за косичку!

— Любознательные у нас дети, — задумчиво проговорил Ясномыслящий. Он выглядел уже немного иначе.

Для удобства он сбросил с себя все чешуйки и стал приятным молодым человеком, хотя больше ничего в себе не менял. Сесиль вернулась к своей стройной маленькой фигурке, она обнаружила, что больше всего ей нравится быть просто Сесиль. Другие тоже устали быть богоподобными и стали в большей или меньшей степени сами собой.

— Давайте выпьем за Одиночку! — сказал Ля Кониус. — Иногда я скучаю по нему.

— Может, в один не очень прекрасный день он нас найдет, — предположил Джон.

— Или мы его, — добавила Сесиль.

— Как он удивится! — засмеялась Марта.

— Ему здесь не понравится, — сказала Стелла. — Он чувствует себя счастливым среди звезд со своим милым другом.

— Как вы думаете, изменил он ее, чтобы сделать привлекательной?

— Ты только и думаешь о сексе! — поддразнила ее Марта.

— Что правда, то правда, — засмеялась Сесиль, выставляя вперед свой округлый живот.

— Возможно, он оставил ее такой, как есть, — предположил Ясномыслящий, с его сверхчестностью это больше на него похоже.

— А я думаю, что он не сможет пробыть один в космосе 75000 лет, когда имеет возможность изменить ее и обрести настоящего милого друга. Будет хоть с кем словом перекинуться, — сказала Сесиль.

— Мы узнаем обо всем через 75000 лет, — сказал Джон.

— Минус восемь лет, — вставила Марта.

— Он обязательно будет там, — вздохнул Ясномыслящий.

— Как и мы, — добавил Ля Кониус с мрачной усмешкой.

На небе появились белые облака, подул легкий ветерок.

— Я все вспоминаю последнего богоподобного — женщину по имени Длинноволосая. Где она была во время этого последнего сияния? — спросил Джон, откашлявшись.

— Прошло 75000 лет. Может, она все уже забыла или ей стало безразлично, — ответил Ясномыслящий.

— Интересно, что произошло бы, если бы она всетаки появилась? настаивал Джон.

— Уж как-нибудь мы бы с ней справились, — сказал Ля Кониус. — Справились же мы с Одиночкой!

— А если бы они объединились, мы бы не устояли, сказал Джон.

— Мы победили потому, что любили друг друга, сказала Стелла. — Даже когда дело дошло до применения силы. И Одиночку мы любили, ведь не уничтожили же мы его за попытку убить нас. Мы действовали как единое целое и будем действовать так же, если возникнет необходимость. Мы одолеем все, что встанет на нашем пути.

Марта задрожала. Кризис восьмилетней давности был еще так свеж в ее памяти, будто это случилось вчера. Она взяла руку мужа. Всем они обязаны Джону — своими жизнями, жизнями своих детей, этой прекрасной планетой нежному, любящему, внимательному Джону, который единственным из них не ответил ударом на удар, а закрыл их всех от ударов Одиночки.

Ясномыслящий предложил это решение. Одиночка не умрет, а останется со своим хранителем. Они запрограммировали его мозг таким образом, чтобы он всегда верил, что остался победителем, и что они все были мертвы.