Артур Кларк - Лунная пыль. Я, робот. Стальные пещеры

Пат Харрис указал на иллюминаторы и призрачное серое поле за ними.

— Как вы думаете, — тихо спросил он, — сколько здесь до горизонта? Или: каким показался бы вам человек, если бы он стоял вон там, где звезды как будто встречаются с лунной поверхностью?

Полагаясь только на зрение, невозможно было точно ответить на его вопрос. Логика подсказывала: Луна очень мала, горизонт должен быть совсем близко. Но чувства спорили. “Этот мир, — говорили они, — совершенно плоский и простирается в бесконечность. Он рассек всю Вселенную надвое, и нет ему ни конца, ни края…”

Иллюзия не пропадала, даже когда человек узнавал ее причину. Глаз не может судить о расстоянии, если не на чем остановить взгляд, если он беспомощно скользит по унылой поверхности пылевого океана. Здесь не было даже того, что всегда есть на Земле, — атмосферы, легкой дымки, которая помогла бы определить, что ближе, а что дальше. И звезды — немигающие точечки света — были одинаково ярки над головой и у горизонта.

— Хотите верьте, хотите нет, — продолжал Пат, — вы видите всего на три километра — или около двух миль, если кто-нибудь из вас еще не привык к метрическим мерам, Я знаю, кажется, что до горизонта несколько световых лет, но вы могли бы дойти туда за двадцать минут, если бы только по этой пыли можно было ходить.

Он снова сел и пустил моторы.

— Теперь следующие шестьдесят километров ничего особенного не увидишь, — сказал он, не оборачиваясь, — так что поедем быстро.

“Селена” рванулась вперед. Впервые пассажиры по-настоящему ощутили скорость. Лопасти яростно взбивали пыль, кильватерная струя становилась длиннее, длиннее, и вот уже за кормой с обеих сторон выросли огромные призрачные шлейфы. Издали “Селена” могла бы показаться снежным плугом, который вспарывал залитый лунным светом зимний ландшафт. Но серые, плавно оседающие параболы были не снегом — а озаряющее их светило была планета Земля.

Пассажиры отдыхали, наслаждаясь ровным, почти неслышным движением. Каждому из них доводилось мчаться в сотни раз быстрее, когда они летели на Луну. Но в космосе скорость не чувствуется, вот почему стремительное скольжение по пыли захватывало куда больше. Пат заложил крутой вираж, “Селена” описала круг и едва не догнала невесомый шлейф, вскинутый к небу вращающимися лопастями. Казалось неестественным, что эта пудра взлетает и падает, не рассеиваясь, что сопротивление воздуха не сокрушает эти безупречные дуги. На Земле она висела бы в воздухе часами, а то и днями.

Как только судно легло на прямой курс и опять стало не на что глядеть, кроме пустынной равнины, пассажиры занялись предусмотрительно припасенной для них литературой. Всем были розданы фотопроспекты, карты, сувениры (“Настоящим удостоверяется, что мистер [миссис, мисс]… ходили по морям Луны на борту пылехода “Селена”) и информационные брошюры. Здесь они могли найти все, что им хотелось знать о Море Жажды, пожалуй, даже немножко больше.

Они прочли, что почти вся Луна покрыта тонким, в несколько миллиметров, слоем пыли. Тут и “звездный прах” — обломки метеоритов, выпавших на незащищенный лик Луны по меньшей мере за пять миллиардов лет, — и чешуйки лунных гор, которые ночью сжимаются, днем расширяются от резкой смены температур. Что бы ее ни рождало, пыль эта настолько мелка, что даже при здешнем незначительном тяготении струится, точно влага.

Тысячелетиями она стекала с гор на равнины, собираясь в лужи и озера. Первые исследователи Луны предвидели это явление и были к нему подготовлены. Но Море Жажды всех поразило: никто не ожидал найти чашу пыли более ста километров в поперечнике.

В сравнении с лунными “морями” она была очень мала, и астрономы никогда официально не признавали ее названия, подчеркивая, что она лишь часть Синус Рорис — Залива Росы. Разве можно, говорили они, называть морем часть залива?! И все-таки, несмотря на все их возражения, имя, придуманное кем-то из рекламного отдела “Лунтуриста”, привилось. Кстати, оно было ничуть не хуже названий других “морей” — Моря Облаков, Моря Дождей, Моря Спокойствия. Не говоря уже о Море Нектара.

Брошюра содержала также сведения успокоительные, чтобы развеять страхи наиболее нервных путешественников и доказать, что “Лунтурист” все предусмотрел. “Сделано все, чтобы обеспечить вашу безопасность, — говорилось в ней. — Запаса кислорода на “Селене” хватит больше чем на неделю, все важные системы дублированы. Автоматический радиомаяк регулярно сообщает на базу, где вы находитесь, и если даже совсем выйдет из строя силовая установка, вас быстро доставит обратно пылекат из Порт-Рориса. А главное, вам не надо бояться бурной погоды. Каким бы скверным моряком вы ни были, на Луне вам морская болезнь не грозит. Море Жажды не знает штормов, оно всегда спокойно”.

Тот, кто написал эти слова, ничуть не покривил душой: можно ли было подозревать, что они вскоре будут опровергнуты?..

Пока “Селена” бесшумно скользила в ночи, жизнь Луны шла своим чередом. Кипучая деятельность сменила миллионы лет спячки, и за последние пятьдесят лет на Луне произошло значительно больше событий, чем за предшествующие пять миллиардов. А что будет завтра?..

В первом парке первого города, который человек построил за пределами своей родной планеты, ходил по дорожкам главный администратор Ульсен. Как и все двадцать пять тысяч обитателей города Клавия, он очень гордился своим парком. Конечно, парк маленький, но уж не такой, каким его изобразил один болтун из телевидения — мол, это “оконный ящик, страдающий манией величия”. И во всяком случае, на Земле ни в одном парке, саду и огороде нет подсолнухов высотой в десять метров! Высоко над головой плыли легкие облачка-барашки — вернее, так казалось. На самом деле это было всего лишь изображение, проектируемое изнутри на свод купола, но до того похожее на правду, что иногда главного администратора одолевала тоска по дому. По дому? Он поправил себя: его дом — здесь.

И все же в глубине души Ульсен знал, что это не так. Может быть, для его детей будет иначе; они настоящие лунные жители, появились на свет в Клавии. Он же родился в Стокгольме, на Земле, и связан с ней узами, которые с годами могут ослабнуть, но никогда не порвутся совсем.

Менее чем в километре от него, по соседству с главным куполом, начальник Управления лунного туризма Девис подвел итог последним поступлениям. Что ж, неплохо. Новый сезон принес рост доходов. Разумеется, на Луне нет времен года, но отмечено, что туристов становится больше, когда в Северном полушарии Земли наступает зима.

Как закрепить успех? Вечная проблема… Нельзя все время показывать одно и то же, туристам подавай разнообразие. Необычный ландшафт, слабое тяготение, вид на Землю, загадки Фарсайда, великолепное звездное небо, первые поселения (где, впрочем, далеко не всегда рады туристам) — что еще может предложить Луна? Как жаль, что нет на ней “туземцев” селенитов со странными обычаями и еще более странной внешностью, которых гости могли бы фотографировать. Увы, самый крупный представитель органического мира, обнаруженный на Луне, виден только в микроскоп, да и то его предки попали сюда с “Лунником 2”, всего на десять лет раньше человека.