Уильям Моррис - Воды дивных островов

В ту весну, в самый разгар апреля, Заряночка проследила ведьму до Посыльной Ладьи в третий раз; и снова все повторилось, как прежде, и решила девушка, что теперь твердо помнит урок, едва ли не лучше самой ведьмы.

Но еще через день Заряночка сделалась задумчива, словно тревожная мысль овладела ею; а три дня спустя, увидевшись с лесной матушкой, перед тем, как распрощаться, заговорила девушка с нею и сказала так:"Матушка, великой мудрости наставила ты меня, а напоследок вот что поняла я: есть в моей жизни нечто постыдное, с чем хотелось бы мне покончить раз и навсегда". "Прекрасное дитя, отвечала Абундия, - невелик позор в том, что женщина эта тобою помыкала и обращалась с тобою жестоко; как может такое дитя, как ты, противостоять ей? Но теперь я вижу и знаю, что настал тому конец; ныне она боится тебя, и никогда не поднимет на тебя руку, разве что окажешься ты всецело в ее власти, чего не произойдет, дитя мое. Так утешься и не вспоминай о том, что было!" "Нет, матушка, - отозвалась Заряночка, не это меня тревожит, ибо, как сама ты говоришь, что я могла поделать? Однако мудрость, что вложила ты в мое сердце, подсказывает мне: в течение последних этих месяцев я на коварство отвечала коварством, и на ложь ложью. Но теперь не желаю я более этого делать, дабы не стать женщиной вероломной, в которой ничего-то доброго нет, кроме внешней красоты. Потому послушай, милая матушка! Что сделано, то сделано; но когда настанет день, уже недалекий, и придется мне с тобою расстаться, и, может быть, надолго, тогда не пойду я к Посыльной Ладье под покровом ночи и туч, хоронясь и прячась, но отправлюсь туда среди белого дня, и пусть случится то, чему суждено случиться".

Тогда изменилась Абундия в лице, побледнела и опечалилась, и воскликнула она:"О, если бы только умела я плакать, как вы, дети Адама! О горе мне и тоска! Дитя, дитя! - тогда-то ты и попадешь ей в руки, о чем помянула я только что; и тогда-то эта окаянная прислужница зла непременно убьет тебя, либо пощадит для того только, чтобы терзать тебя и мучить, превращая жизнь твою в подобие медленной смерти. Нет, нет, сделай как я говорю, и отправляйся тайком, надев мое кольцо на палец. Иначе, о дитя мое, сколько боли причинишь ты мне!"

Зарыдала Заряночка; но тут же принялась поглаживать руку матушки, и молвила:"Сама ты наделила меня мудростью, разве нет? Однако не бойся; сдается мне, что ведьма не убьет меня, поскольку все еще надеется получить с меня какую-то прибыль; более того, в злобном ее сердце теплится искра любви ко мне, потому, как говорила я тебе прежде, испытываю я к ней кроху жалости. Матушка, не убьет она меня; и говорю тебе, что и мучить не станет, ибо прежде придется ей убить меня. Думается мне, что она меня отпустит". Отвечала лесная дева:"Да, может быть, только словно пташку, привязав к лапке бечевку". "Ежели так, - отозвалась Заряночка, - тогда пусть удача моя возьмет верх над ее коварством; как, скорее всего, и случится, раз уж я узнала тебя, о мудрая матушка!"

Хозяйка леса понурила голову и помолчала немного; затем молвила:"Вижу, что ты порешила стоять на своем; вижу, что заключено в твоем сердце нечто такое, что нам, тем, кто не из рода Адамова, не понять; однако некогда более походила ты на нас. Одно только могу я сказать: что тебе решать в этом деле, и что грустно мне".

Затем Абундия снова опустила взгляд, но тотчас же снова подняла голову, и лицо ее посветлело, и молвила она:"Похоже, все сложится лучше, нежели мне думалось". И поцеловала она Заряночку, и распрощались они на этот раз.

Глава 19. Заряночка и хозяйка леса прощаются.

И вот закончился апрель, и настал май, и расцвел боярышник, а Заряночка все хорошела да хорошела. Ведьма совсем перестала бранить ее, и заговаривала с девушкой только изредка, по необходимости. Однако же казалось Заряночке, что госпожа следит за нею днем и ночью, не спуская глаз.

Заряночка часто уходила в лес и постигала все больше сокровенного знания; но что до Побега, и как его осуществить, об этом подруги не заговаривали более, и великая любовь царила промеж них.

Наконец, когда май вот-вот должен был смениться июнем, пришла Заряночка к Дубу Встреч, и нашла там лесную матушку; и поговорили они немного, только натянутой казалась их беседа, и молвила Абундия:"Хотя из нас двоих теперь ты, пожалуй, мудрее; однако же достаточно мудра и я, дабы понять, что ныне пробил час нашего расставания, и что уже завтра ты испробуешь силу Посыльной Ладьи: разве не так?" "Так, матушка, - отвечала Заряночка, - ныне прощаюсь я с тобою; и куда как грустно мне!" Вопросила Абундия:"И ты отдашься в руки ведьмы, как говорила давеча?" Отозвалась Заряночка:"Разве не мудро будет довериться собственной судьбе?" "Увы, молвила лесная дева, - может быть, в конечном итоге и так. Но ох как тяжело у меня на сердце, и как боюсь я за тебя!"

"Матушка моя, матушка! - молвила Заряночка, - и я-то приношу тебе горе! - тебе, что подарила мне столько радости! Но не подсказывает ли тебе мудрость твоя, что мы еще увидимся?"

Хозяйка леса опустилась на землю, и склонила голову к коленям, и замолчала надолго; затем поднялась она, и встала перед Заряночкой, и молвила:"О да, суждено нам встретиться снова, как бы это ни произошло. Так разойдемся же, пока сказано промеж нас доброе это слово. Однако сперва ты дашь мне прядь своих волос, как поступила я, когда впервые мы встретились; ибо таким способом сумею я завтра узнать, как все сложилось".

Так Заряночка и сделала, и на том окончилась их беседа, ежели не считать последних слов прощания, сокрушенных и бессвязных. На том они и расстались до поры.

Глава 20. О Заряночке и Посыльной Ладье.

Поутру пробудилась Заряночка, и встала, и оделась, но не увидела в горнице госпожи своей, хотя постель ведьмы была смята. Пленница не придала тому значения, ибо колдунья частенько выходила по утрам из дому по тому либо другому делу. Однако же весьма порадовалась девушка, ибо ничуть не хотелось ей вступать с госпожой в пререкания. Невзирая на отвагу Заряночки, сердце ее, как легко можно догадаться, так и трепетало, разрываясь между надеждой и страхом, и приходилось девушке сдерживать себя изо всех сил, чтобы унять дрожь и успокоиться, насколько возможно.

И вот Заряночка вплела прядь волос лесной матушки в собственные волосы, но решила, что неопасно будет оставить кольцо по-прежнему зашитым в сорочку; она положила в суму хлеба и мяса, на случай, если путешествие ее затянется; а затем взяла да и переступила порог Обители Неволи.

Заряночка направилась прямиком к плесу, по дороге колдунью так и не встретив; когда же дошла она до озера, то собралась было свернуть налево и спуститься прямо к бухте, как вдруг пришло девушке в голову сплавать в последний раз на Зеленый Остров. Ибо островок она любила всей душой, и почитала своей собственностью, поскольку ведьма, порождение ночного кошмара, никогда не ступала не его берег. Кроме того, девушка сказала себе, что прохлада озера остудит жар в крови, и укрепит ее сердце, и придаст мужества в преддверии приключения. И еще: ежели ведьма углядит пленницу издали, что непременно произойдет, она решит, что Заряночка по своему обыкновению вышла поутру искупаться, и тем менее склонна будет следить за нею.