Уильям Моррис - Воды дивных островов

Вот какую новую ложь измыслила ведьма, и совет мой таков, что не стоит к ней прислушиваться. Ибо думается мне, что и клетка, и пленницы это одно из ведьминских наваждений, и несчастные наши подруги находятся где-то здесь, в ее власти".

Это и нам показалось весьма правдоподобным; однако теперь, не зная, чем заняться и как убить время, ибо остров мы к тому времени уже обыскали вдоль и поперек, решили мы, что стоит еще раз сходить в долину золоченой клетки, хотя не ожидали мы опять обнаружить там отвратительный загон. Но случилось вот что: лощину отыскали мы с легкостью; и стояла там клетка, ровно так же, как давеча, однако пустая; и ничего не различали мы за прутьями, кроме травы, и цветов, и прозрачного ручья.

Недолго задержались мы в том месте, и в должное время возвратились во дворец; и, дабы сократить рассказ, я скажу, что после того на протяжении не одной недели всякий день ходили мы в долину золоченой клетки, но спустя первые три дня больше ее не видели.

И по мере того, как текли недели и дни, все сильнее овладевали нами тоска и скорбь, и, надо полагать, даже ведьма заметила, что общество наше уже не столь занимательно, как прежде.

И вот настал день, когда Артур велел нам взять на заметку, что ведьме он прискучил, и повелел мне не терять бдительности, и пояснил:"Колдунья начинает поглядывать на тебя, собрат". При этом слове в сердце моем вскипел гнев; ничего не ответил я, но про себя порешил, что положу этому делу конец, коли смогу.

В ту же ночь случилось то, о чем упреждал Артур: ибо после вечерней трапезы ведьма отвела меня в сторону, пока играла музыка, и принялась поглаживать руку мою и плечо, и молвила:"Все дивлюсь я на вас, Паладины; вбили вы себе в голову, будто непременно нужно вам отыскать этих злосчастных рабынь, а ведь никогда вам их не найти, ибо вы им не нужны; ежели и завидите вы их издалека, они убегут от вас, как давеча; и в том трудно их обвинить, ибо наверняка полагают они, что ежели попадутся вам, так очень скоро окажутся в моих руках. Я же могу словить их в любой день, когда мне заблагорассудится; а тогда стану я судить беглянок, полное право имея покарать их, согласно закону, для меня установленному; и тогда судьбе их не позавидуешь. Засим Мы даем вам троим следующий совет, и совет этот дружеский: будьте счастливы на Нашем Острове, Мы же станем делать все, что в Нашей власти, для удовольствия вашего и радости; и ежели пожелаете вы, чтобы Мы стали еще прекраснее, чем ныне, так и этого можно добиться; так награжу я вас за ваше послушание и покорность. А ежели потребуются вам рабыни для забавы, так и рабынь раздобыть нетрудно; ибо власть Наша распространяется и над озером, хотя нет у Нас ни ладьи, ни судна для плавания по воде. А теперь, пригожий юноша, Мы скажем вам последнее слово: вы, Паладины, живете в Нашем доме уже долго, и все это время упорно пытаетесь Нам перечить. Так для вашего же собственного блага настоятельно советуем Мы вам перестать".

В моих глазах ведьма представлялась теперь еще более надменной и глупой, нежели поперву, невзирая на золотые волосы, и белоснежную кожу, и стройные ноги; и сказал я себе, что настало время уничтожить зло этого дома, пусть и ценою жизни, - или все мы погибли; и усмотрел я в нагромождениях ее лжи зерно правды; и счел я, точно так же, как и Артур, что подруги наши где-то на острове, и в ее власти.

Ничего более не приключилось в ту ночь; но на следующий день мы снова отправились в путь и шли все вперед и вперед до тех пор, пока не оказались в самой южной части острова, и неподалеку от воды набрели мы на густой лес, коего прежде не видели. Засим мы вступили под сень чащи, и, пробираясь сквозь заросли и примечая дикое лесное зверье, что шныряло туда и сюда, издалека углядели мы среди дерев человеческую фигуру. Мы осторожно двинулись туда, дабы не заметил нас чужак и не скрылся; а когда подобрались мы поближе, то увидели, что перед нами женщина, одетая охотником, и ноги ее обнажены до колен. За спиною у незнакомки висел колчан, рука сжимала лук, а за плечами развевался черный плащ. Верно, обитательница лесов услышала наше приближение по шуршанию сухих листьев, ибо повернулась она к нам, и ло! то была Атра.

Завидев нас, охотница пронзительно закричала, и со всех ног помчалась прочь от нас, а мы вдогонку. Так и не настигли мы ее, хотя из виду не теряли; но вот лес кончился, и перед нами оказалась отвесная стена скалистого холма, и вход в пещеру, и кто же стоял у входа, как не Аврея и Виридис (как показалось нам), одетые ровно так же, как Атра, только наряды их были золотого и зеленого цвета. Согнутые луки и стрелы в руках выглядели угрожающе; и едва появились мы из чащи и вышли на открытую поляну перед пещерой, как Виридис вложила стрелу в тетиву, и прицелилась в нас, и выстрелила, и стрела пролетела над моей головой; тут женщины расхохотались издевательски, и убежали в

пещеру. Мы поспешно бросились туда же, но едва подбежали, путь нам преградила отвесная скала, и ни следа ни пещеры, ни углубления.

Весьма мы тому устрашились, и устрашились бы еще более, кабы не подумали, что и это - обман и комедия, разыгранная ведьмой, дабы поверили мы ее лживым речам. Тем не менее, на следующий день мы отправились на поиски леса и пещеры в скале, но так и не нашли ни того, ни другого.

И вот настала ночь следующего дня, и в то время как поднимались мы в наши покои, ведьма взяла меня за руку, и отвела меня в сторону, и сказала мне немало нежных слов, подсказанных ее гнусной похотью, из которых не повторю я ни одного. А в заключение всего этого пожелала она залучить меня в свои покои и на свое ложе. И поскольку твердо знал я, что делать, и на поясе у меня висел боевой меч, я не стал возражать колдунье, но притворился, что рад. Когда же поднялись мы в ее спальню, богато разубранную и благоухающую розами и лилиями, словно на дворе июнь стоял в разгаре, госпожа повелела мне возлечь на роскошное ложе из золота и слоновой кости, она же присоединится ко мне вскорости. Засим я разделся и прилег, но извлек из ножен меч, и поместил древний клинок промеж собою и ее половиной кровати.

И вот возвращается она обнаженная, и только собралась лечь, как углядела меч и сказала:"Это еще что такое, о Паладин?" Отвечал я:"Это лезвие - залог воздержания промеж нас, ибо наложены на меня чары, и нельзя мне иметь дела ни с одной женщиной, кроме моей ненаглядной возлюбленной, ибо любую другую настигнет смерть; засим опасайся, заклинаю тебя стальным лезвием битвы". Ведьма отпрянула назад, словно злобная ошпаренная кошка; и ни следа красоты не осталось в ней; и закричала она:"Ты лжешь; ты ненавидишь меня; лучше остерегись, а не то горе и тебе, и твоей милой". И повернулась она, и выбежала из комнаты; я же поднялся, и поспешно оделся, и взял в руку меч. Но, прежде чем уйти, я огляделся, и увидел шкафчик, вделанный в стену в проходе между кроватью; и дверца его была полуоткрыта; и помянутый шкафчик сработан был на диво, и весь переливался золотом, и жемчугом, и драгоценными каменьями; и сказал я себе:"Здесь сокрыто сокровище; а война объявлена". Засим открыл я шкафчик; а внутренняя его отделка ни в чем не уступала наружней; и ничего внутри не оказалось, кроме крохотного хрустального флакона, окованного золотом и инкрустированного драгоценными камнями. Засим взял я помянутый флакон, и поспешил в свою спальню, и там разглядел добычу внимательнее, и вынул пробку; внутри плескалась жидкость, прозрачная, словно вода, но с пряным запахом, свежим, и благоуханным, от коего на душе становилось веселее. Засим подумал я, что это, верно, большое сокровище; и многое от него зависит, кабы только удалось узнать мне, что с ним делать. Затем я запрятал помянутый флакон под подушку, и положил меч рядом, и уснул, весьма собою довольный.