Сергей Павлов - Избранные произведения

После душа он окунулся в ледяную воду и, распространяя вокруг себя какой-то очень сложный аромат цветочного происхождения, вернулся в гардеробную через тамбур сушилки. Отражаясь сразу во всех золотых зеркалах, учинил своей одежде ревизию. То, что было в руках, не годилось даже для утилизаторов. «Чего это тебе приспичило сигануть на баньян?» — забрюзжал было внутренний голос. «Заткнись», — угрюмо приказал Кир-Кор. Надел брюки, обулся, бросил в лючок утилизатора изодранную в клочья рубаху и, подметая полуоторванной штаниной плиты мадагаскарского лабрадора, вышел на поиски.

Двери в коридорах нервно распахивались, стоило к ним приблизиться, — вспыхивал свет, и внутри там что-то разнообразно и разноцветно лоснилось, блестело в потоках сияния и умопомрачительно пахло. Парикмахерские, массажные, педикюрные, процедурные… В процедурной Кир-Кор залепил прореху на брюках лейкопластырем.

Дверь салона одежды оказалась в два раза больше других по высоте и в три раза шире. Створки ее раздвинулись в замедленном темпе, вальяжно. Помещение, пропустившее полуголого оборванца, представляло собой круглую, как цирковой манеж, цветочную витрину. Цветы красивые, рода орхидей, но оборванцу, грешным делом, нужно было нечто иное. Из витринных глубин выплыла дуга огненной надписи: ЛАБИРИНТ ОТ КУТЮР МОДЕРН-МОД. Надпись внушила уверенность, что обновить одежду в здешних апартаментах — дело несложное, хотя слово «модерн» несколько настораживало. Дуга сменила огневой цвет на малиновый: МОДЕРН-МОД А ЛЯ МАРКИЗ ДЕ КАРВЕН. Никаких других предложений кроме «а ля» не последовало. Альтернативные варианты не предусматривались.

— Я согласен, — сказал Кир-Кор. И ощутил, как среагировали изменением потенциалов чуткие рецепторы роботронной быт-автоматики. Витрина «лопнула» по вертикали.

Проход вел в большой павильон, разделенный на отсеки щитами разной высоты из полированной карельской березы…

— Добро пожаловать, — с достоинством произнес представительский баритон. — Вы слышите голос своего кутюрье. Прошу сесть в диагностическое кресло.

Кресло удобное, из упругого прозрачного стекла, такие в быту называют «дрожалками». Ничего «диагностического» в нем Кир-Кор не заметил.

— Расслабьтесь, ювен, — посоветовал бытавтомат.

— Эвандр, — поправил Кир-Кор. Удобно откинулся. В пассивном отдыхе он еще не нуждался, но расслабиться на минуту — другую в «дрожалке» было приятно.

— Расслабьтесь, эвандр, — повторил автобыткутюрье, — и вслух помечтайте, в каком наряде вам хотелось бы встретить вечер.

— Утро, — поправил Кир-Кор. Вспомнив портупееносца, он, на всякий случай, добавил: — Меня интересует дневная одежда.

— Хорошо — утро и день. Помечтайте. Пусть это будет проект вашего будущего костюма.

— Нельзя ли без творческих сложностей?

— Вы очень торопитесь?

— Дело не в этом. Просто я на привык мечтать в салонах одежды.

Упрятанный где-то в недрах отеля роботронный мозг понял клиента по-своему:

— Если затрудняетесь моделировать интуитивно, к вашим услугам видеот тождественной вам комплекции и соответственной роста.

В двух шагах от кресла возникло объемное изображение манекена. Фигурой видеот был, вероятно, тождествен и соответствен, однако условно намеченная светопластическим набалдашником голова ничего, кроме ушей, на себе не имела, и это вызывало непередаваемое ощущение физиологической несовместимости. Вдобавок манекен был гол как сокол.

— Думайте вслух, эвандр, — напомнил автобыткутюрье. — Фигуру видеота нам предстоит эстетизировать вместе.

— Я думаю, для начала на него следовало бы надеть плавки, — высказал соображение Кир-Кор.

— Цвет изделия?

— Белый.

— Белый цвет условен, эвандр. — К цвету присовокупляйте оттенок. Заметный или малозаметный.

— Голубой, — присовокупил Кир-Кор. — Малозаметный.

— Пояс с эластиком?

— Да.

— Одноцветный с изделием?

— Да.

— Сплошной?

— А какой еще может быть?

— По бокам — на липучках.

— Пусть будут липучки.

— Ваш проект принят.

Манекен, приседая и поворачиваясь, продемонстрировал обтянутый белоснежными плавками торс. Вид спереди. Вид сбоку. Вид сзади.

— Хорошо, хорошо, — одобрил Кир-Кор.

— Не совсем, — уклончиво оценил автобыткутюрье набедренный результат совместных с клиентом проектировочных усилий. — Неброская бледно-голубая окраска пояса, лампасов и нижней окантовки, эвандр, немного приподняла бы эстетический уровень изделия. Предлагаю взглянуть.

Вид сбоку. Вид сзади. Вид спереди.

— Пожалуй, так лучше.

— Но это не все, эвандр.

— Что еще?

— Очень важный пустяк. Шитая серебром эмблема умеренного размера — совершенно необходимая деталь эстетизирующего назначения в районе тазобедренного сустава.

— Гм… — задумчиво произнес Кир-Кор, осознавая, что автобыткутюрье замкнуло на эстетизме и в связи с этим есть риск провести остаток скоротечного отпуска в кресле салона «а ля маркиз де Карвен». Он спросил: — Другие салоны здесь есть?

— Да. «Гламур», «Сент-Лоран», «Шевалье д’Артаньян», «Маркиз де Пижон»…

— Я имел в виду салон готовой одежды.

— Ближайший салон готовой одежды — на острове Контур.

Кир-Кор решительно встал:

— Видеота убрать. Срочно изготовить обыкновенную рубаху моего размера. Белую, с любым малозаметным оттенком. Обыкновенные брюки любого неброского цвета. Желательно — светлые. Прием заказа подтвердить.

— Ваш проект принят. Желаете сменить обувь, эвандр?

— Да, если это входит в компетенцию салона. Легкие, светлые полукеды. И повторяю: все — самое обыкновенное, в рамках популярной моды, ничего экстравагантного.

— Самое обыкновенное в нашем салоне — дневной костюм под девизом «Маркиз де Карвен», утренний — под девизом «Барон де Билов».

— Я, пожалуй, рискну довериться вкусу маркиза.

— Ни малейшего риска, эвандр! Пройдите в зеркальный отсек лабиринта, разденьтесь.

В трубе пневмопочты зашелестело — Кир-Кор подхватил на лету прозрачный пакет с обещанными плавками. Натянув на себя рожденное в творческих муках изделие, он убедился, что все условия заказа выполнены. Даже эмблема на месте — в районе тазобедренного сустава…

— Это что за эмблема? — спросил он, разглядывая в зеркале шитого серебром двуглавого орла, держащего в когтях сексагональный щит с начертанной в центре пентаграммой.

— Товарный знак нашей фирмы, — ответил автобыткутюрье. — Пройдите, пожалуйста, дальше по лабиринту.

Дальше были узкие отсеки с люмокомплексами упрятанных за полированной карельской березой измерительных систем. Колкие разноцветные лучики били в упор из стыков между щитами, выбле-скивали крохотные, с мышиный глазок, объективчики мониторов. И тоненькие голоса… Забавно так. Будто компашка невидимых гномиков, хихикая, ахая, чмокая, болтая, бормоча, смакует какое-то лакомство: «Рост… хи-хи-ах-чмок-плюм-плюм… двести один! Средний шаг… ах-ох-буль-буль… семьдесят два о-лю-лю!.. Подъем бедра… ох-хи-хи-ах!.. Угол подъема… плюм-плюм!.. Шея высокая! Буль-плюм… Осанка… плюм-чмок… правильная… их-хи-ах… спокойная, прямая! Объем груди… ой-ля-ля!..»