Сергей Павлов - Избранные произведения

— Кирилл, докажите ему, что он ошибается, — потребовала Марсана. — Чем привлекает к себе коренных дигейцев Земля?

— Ну… прежде всего, Земля — планета их предков.

— Вот, Матис! Земля для дигейцев — это, прежде всего, мемориальное кладбище!

Марсана стала яростно прятать волосы под каскетку. «С Дигеей у нее натянутые отношения», — подумал Кир-Кор. Угрызений совести он не испытывал. Не он затеял беседу. А уклониться от разговора на таком маленьком острове практически невозможно.

— Дигее, — сказала Марсана, — почему-то ужасно трудно признать, что на Земле до сих пор существует и развивается нормальная — в классическом смысле — цивилизация.

— Нормальная… — задумчиво повторила Джинестра. — Это то, что было до полета первого космонавта?

— Браво, эвгина! — Матис рассмеялся. — Браво!

— До постройки постоянной базы на Луне, — внес поправку Этторе. — С того момента земная цивилизация стала полиглобальной.

— А теперь она стала полиастральной, — заметил Кир-Кор. И поскольку сотрапезники нехорошо промолчали, он спросил: — Или Дигее уже отказано в чести быть астральным звеном в истории развития цивилизации?

— Нашей… земной? — внесла уточняющий элемент Джинестра.

— Об иных звездных сообществах разговор у нас пока не идет.

— Это если закрыть глаза на различие между людьми и грагалами, — осторожно не согласился Этторе.

— Да что грагалы! — подхватила Джинестра. — Даже дигейцы в массе своей — это совершенно новая психораса.

— Но все равно цивилизация у нас одна, — сказал Матис.

— А это как посмотреть, — упорствовал в сомнении Этторе.

— Смотреть удобнее открытыми глазами, — признал Матис.

Кир-Кор опустил в чашку соломину и сделал попытку хлебнуть, но триоледепапайский напиток застрял на подъеме.

— Возьмите другую и рассудите, кто прав. — Марсана сунула ему питьевую соломину толщиной с карандаш.

— Все правы. Цивилизация у нас, действительно, одна. Что касается различий между людьми и грагалами, то они бесспорны. Правда, грагалов всего-то около восемнадцати тысяч среди сорокамиллиардного населения космических регионов Дигеи. А из кого состоят миллиарды пояснять, должно быть, не надо? Вот и Пио, как мне показалось…

По резко изменившемуся выражению лиц родителей эвпедона Кир-Кор понял, что увязывать имя их отпрыска с демографическими особенностями астрального звена цивилизации никак не следовало.

— Вам показалось, — вежливо, но очень холодно произнесла Джинестра. — Всего доброго, эвпатриды, спасибо за компанию, за хлопоты. — Она сложила ладони под подбородком и адресовала каждому, не исключая мужа, благодарственный полупоклон.

Этторе неожиданно провозгласил:

— Мой сын не будет там! — и ткнул рукой в полотно тента. Другой рукой он с непонятным ожесточением указал на воду: — Мы сделаем из него малаколога!

Супруги Тромбетти спрыгнули с палубы на мелководье, направились к тримарану.

— Я не хотел их обидеть, — сказал Кир-Кор, глядя, как они бредут по колено в воде — оба в белых, вздувшихся колоколом одеждах — и он бережно поддерживает ее под руку. Они дошли до своего судна, ни разу не обернувшись.

— Ничего, пусть уходят, — процедила Марсана. И добавила на каком-то латинизированном языке несколько слов, смысл которых Кир-Кор уловил, но фразе в целом не нашел адекватного выражения на геялогосе. По-видимому, это была непереводимая идиома.

— Я не понял, что Этторе хотел сказать напоследок.

— Малаколог, — объяснил Матис все одним словом, как будто одно это слово все объясняло.

— Оба они малакологи, — сказала Марсана. — А Пио терпеть не может моллюсков. Пейте тоник.

Кир-Кор хлебнул кисло-горького, и в этот момент палуба едва ощутимо качнулась. Начинался прилив.

Матис выволок из каюты какие-то свертки, на шее у него уже болтался на шнурке судовой корректор управления — спикард.

— Слушай мою команду, — сказал он. — Надеть яхтжилеты!

Из лагуны они вышли на электромоторах. «Адмирал» тащился в хвосте. Узкие проливы между лагуной и океаном были забиты хлынувшей навстречу пеной.

Рыская на мелководье, «Алмаз» отважно приблизился к ревущей белой полосе бурунов и вдруг, подхваченный гребнем длинного океанского вала, мягко скользнул над рифами боком и через мгновение погрузил поплавки в кобальт воды мореходных глубин. Здесь было ветрено. Бирюзовое небо, золотисто-розовая марь, лиловый горизонт, синие с лилово-глянцевыми бликами волны. Капитан Карайосифоглу приблизил спикард к губам и тихим голосом дал указание автоматике судна повернуть крыло паруса ребром к ветру и подрабатывать электромоторами против течения, — не мог уйти, пока «Адмирал» не перевалит барьер. Кир-Кор с тоской смотрел на изумрудные острова. Засветло добраться до фестивального центра архипелага на таком маломощном суденышке и при таком низком солнце — дело немыслимое. Эту его уверенность усугубила нерешительность капитана Тромбетти.

— Эй вы, тюлени! — теряя терпение, закричала Марсана. — Пошевеливайтесь! Птица ждать нас не будет!

Шальная волна перебросила тримаран на глубокую воду — «тюлени» отметили это событие взрывом радостных воплей, и было ясно, что они довольны мастерством капитана. Ярко-оранжевые яхтжилеты, надетые поверх бурнусов, пылали на палубе «Адмирала» тремя кострами.

Матис негромко отдал команду «Фордевинд!» — и судно, подставив ветру корму и парус, рванулось вперед. Поплавки с характерным шипением резали воду. Солнце светило в затылок.

«Адмирал», который скромно довольствовался кильватерной струей «Алмаза», вдруг пошел на обгон, и Матис, как ни старался, уже не мог от него оторваться.

— Обгонит — спикард отберу, — пригрозила Марсана.

— Обгонит, — признал Матис и отдал спикард. — У них крыло паруса шире, мотор посерьезнее.

«Адмирал» медленно, но верно выходил на левый траверз, Марсана была в отчаянии — она выкрикивала команды громко, часто. Ветер трепал ее торчащие в разные стороны волосы, каскетка перекатывалась на палубе под ногами; альбатрос, любознательно паривший над катамараном, отвернул в сторону. Кир-Кор видел все ее ошибки — будто следил за действиями малоопытного стажера. Гонка по всхолмленному лологими валами океану напомнила ему курилосахалинскую регату из прошлого отпуска. Он посоветовал:

— Когда вал проходит под нами, эвгина, и катамаран на подъеме — нажимайте кнопку форсирования моторов.

— Отдать вам спикард?

— С кнопкой справятся даже ваши изящные руки.

— О, первый комплимент! Берите спикард. Нет? Как хотите. Ему не нужен был спикард. Ему нужно было, чтобы она молчала.

И Марсана, занятая манипуляциями с кнопкой, действительно замолчала. Матис неотрывно смотрел на судно соперников. «Раздосадован наш капитан», — отметил Кир-Кор и, позволив зрению углубиться в радиоспектр, стал видеть быстрорасширяющиеся, непрестанно взаимодействующие друг с другом электромагнитные кружева многослойных, пространственных «занавесей» выпукло-сферического кроя. Каждое нажатие кнопки рукой Марсаны оживляло мировой фон ураганным потоком интенсивно вспухающих «пузырей». Поток, пронизывая сетчатки глаз, привычно ориентировал внимание, — не составляло труда перебросить мнемодинамиче-ский мост (мнемодим) от силовых очагов сознания до штыря антенны, упрятанного под белым радиопрозрачным колпаком на крыше рубки. Импульсный код управления судном был прост. Кир-Кор послал автоматам мысленную команду освободить заблокированный Марсаной люфт поворотной оси паруса. Он чувствовал, что фиксировать парус имеет смысл только при сильном, устойчивом ветре. Ось «задышала», катамаран чуточку прибавил скорость, а обходивший его тримаран зарылся в волну и снова сполз на линию траверза.