Кейт Лаумер - Берег динозавров

Стараясь держаться в тени, я последовал за ним — до самого дома. Пройдя в ворота, он поднялся по ступенькам, нажал на кнопку звонка у моей двери и замер в ожидании — олицетворение наглой самоуверенности.

Через секунду Лиза подойдет к двери. Я буквально слышал его слова. «Миссис Келли?.. — приподнимается мягкая шляпа. — Тут небольшое происшествие… Нет, нет, ничего серьезного. Ваш муж… да, да. Не могли бы вы проехать вместе со мной? У меня машина, на другой стороне…»

Она спустится по лестнице, сядет в машину — и покинет Буффало, тысяча девятьсот тридцать шестой год и наш добрый старый мир. Специалисты Исполнительной администрации промоют ей мозги, назовут Мелией Гейл и пошлют в одно богом забытое место — дожидаться одного дурака по имени Равель. Задача простая — погубить друг друга.

Я подошел тихо, слегка скрипнув верхней ступенькой, чтобы он обернулся, хватаясь за пистолет. Позволив ему вытащить оружие, я выбил пистолет из рук, так что тот вылетел на лужайку. Черный человек зашипел — похоже, я сделал ему больно. Сделав шаг в сторону, он прислонился спиной к перилам.

— Исчезни, черныш, — посоветовал я. — И пистолет подбери: я не хочу, чтобы соседский пес притащил его домой.

Проскользнув мимо, черный человек растворился в ночи. Мне показалось, что с ним исчезло что-то еще: какой-то груз, смутно шевельнувшийся в сознании и пропавший навсегда. Что еще я забыл? Уже не помню… Промелькнули, чтобы никогда не вернуться, странные картины: холм под сумрачным небом, места, где гигантские машины ревут безостановочно, берег океана и динозавры…

Я потер лоб, но память не восстановилась. Ерунда! Не может оно быть важнее сегодняшнего вечера — чего бы это ни было.

Дверь наконец открылась; на пороге стояла Лиза.

Среди ночи я проснулся, ощутив поток мыслей великой машины. Она размышляла о финале длинной драмы своего существования. На мгновение меня — нас — опечалил уход создания невыразимо прекрасного, утраченного навсегда.

Для сверхинтеллекта наступило время усилием воли растворить себя в море изначальных квантов, где он когда-то родился. Но перед тем он позволил себе последний, человеческий жест — дань будущему, которое наступит, и прошлому, которое не вернется. Пустоте досталось последнее слово — «прощай».