Элизабет Мун - Раз став героем

Исмэй старательно пыталась держать челюсти сомкнутыми. Она понятия не имела, что ответить; в данном случае "Да, сэр" было недостаточно. Адмирал продолжила уже медленнее, давая ей время подумать:

- Вы хорошо зарекомендовали себя в подготовительной школе. В Академии у вас был высокий балл, хотя и не блестящий. Могу предположить, вы не из тех, кто читает собственную характеристику, правильно?

- Да, сэр, - ответила Исмэй.

- Ммм. Тогда, возможно, вам не известно, что вас описывали как "трудолюбивая, усердная, исполнительная, не лидер" или "уравновешенная, сведующая, всегда выполняет задания, показывает инициативу в работе, но не с людьми; потенциал лидера средний", - адмирал замолчала, но Исмэй не знала, что сказать. Она не могла ни о чем думать. Не могла думать о себе.

- В одних говорится, что вы застенчивы, в других, что спокойны и нетребовательны. Но за всю свою службу во Флоте, лейтенант Сьюза, я никогда не видела, чтобы подобные характиристики, начиная со школы и дальше, относились к кому-нибудь, кто впоследствии проявил бы столько решимости, сколько вы на Презрении. Я знала нескольких спокойных, скромных офицеров, которые хорошо зарекомендовали себя во время сражения, но в таких случаях всегда был заметен, по крайней мере где-то на заднем плане, хотя бы один маленький проблеск неограненного алмаза.

- Это была случайность, - не задумывая сказала Исмэй. - В остальном заслуга команды.

- Случайности просто так не происходят, - заметила адмирал. - Всегда есть причина. Какая случайность по-вашему произошла бы, окажись на вашем месте лейтенант Ливади?

Исмэй уже думала об этом. После битвы Лайэм и Пели были уверены, что задали бы другую скорость и вектор выхода на орбиту, но она помнила выражения их лиц, когда объявила о своем решении вернуться назад.

- Вы не обязаны отвечать, - разрешила адмирал. - Я знаю из его интервью, что он бы послал то же сообщение, что и вы, но потом прыгнул бы обратно в сектор Центральный, надеясь вызвать на подмогу кого-нибудь более опытного. Он бы не повел Презрение назад и, хотя справедливо критиковал вашу тактику по входу в систему, сам бы был слишком медлителен, чтобы спасти положение.

- Я... я не уверена. Он храбрый...

- Храбрость еще не все, и вы это знаете. Осторожность и мужество вот хорошие подручные; малодушие и робость могут действовать так же быстро как храбрость информкуба, - адмирал улыбнулась, и Исмэй почувствовала холодок. Лейтенант, если вам удалось озадачить меня, уверяю, еще больше вы озадачили весь остальной Флот. Дело не в том, что им не понравились ваши действия, просто они не понимают, как вам удалось совершить такое. Если все это время под маской мягкотелости скрывался такой уровень способностей, что еще вы можете утаивать? Некоторые даже предположили, что вы глубоко внедренный агент Доброты, каким-то образом подставили капитана Хэрне и организовали мятеж, только чтобы прослыть героем.

- Я этого не делала! - вырвалось у Исмэй.

- Я тоже так думаю. Но сейчас единство Правления Семей пошатнулось, и Регулярная Космическая Служба не исключение. Обнаружить, что Лепеску открыл охоту за служащими Флота, было неприятно, но то, что три предателя капитана могли уничтожить Завьер, стало настоящим потрясением и пошатнуло наше положение. По всем правилам вас должны судить как можно быстрее, а потом объявить героем. И не пытайтесь отрицать последнего. Вы герой. К несчастью, обстоятельства сложились не так, как хотелось бы, и думаю, что у вас и вашего защитника впереди трудное время. Здесь я ничем не могу помочь. Сейчас мое вмешательство может только навредить вам.

- Все в порядке, - кивнула Исмэй.

Все было далеко не в порядке, если она не поняла того, что пыталась сказать адмирал Серрано. Но она точно знала, почему адмирал не могла повлиять на настоящее.

Дочь старшего офицера учили, что власть всегда ограничена и пытаться идти против этого, значит расшибить себе лоб.

Адмирал продолжала смотреть на нее испытущим взглядом темных глаз.

- Хотелось бы мне лучше знать вас и ваше прошлое. Даже не могу сказать, что у вас сейчас на уме, спокойны ли вы, насторожены, или испуганы... Не возражаете пролить свет?

- Ошеломлена, - честно ответила Исмэй. - Определенно не спокойна. Я не была спокойна даже до вашего сообщения. Мне известно, что офицеры, участвовавшие в мятеже, не зависимо от причины, навсегда получают пятно в личное дело. Но насторожена я или испугана, сама не знаю.

- Откуда у вас такая сдержанность, если не против, что я спрашиваю? Обычно выходцев с колонизированных планет очень легко понять.

Это прозвучало как искренний интерес. Исмэй хотелось понять, так ли это, и не знала, сможет ли объяснить.

- Адмиралу известно о моем отце...? - начала она.

- Один из четырех главнокомандующих на Алтиплано; полагаю, это означает, что вы выросли в военной обстановке. Но большая часть планетарной милиции менее официальна... чем мы.

- Все началось с папы Стефана, - объяснила Исмэй.

Она не была уверена, что началось именно с этого, ведь папа Стефан в свою очередь где-то узнал то, чему научил ее.

- Да, там не как во Флоте, но военное наследие хранят... по крайней мере самые известные семьи.

- Но в вашем деле говорится, что вы выросли на ферме.

- В поместье, - поправила Исмэй. - Это больше чем ферма. Гораздо больше.

"Гораздо больше" с трудом соответствовало действительности; Исмэй даже не знала, сколько гектаров составляло главное хозяйство.

- Но папа Стефан настаивал, чтобы все дети, достигнув определенного возраста, проходили что-то вроде военной подготовки.

- Среди военных традиций не всегда ценится контроль эмоций, - заметила адмирал. - Полагаю, в вашей семье это приветствовалось.

- В высшей степени, - подтвердила Исмэй.

Она не могла объяснить свою антипатию к излишнему выражению эмоций, что ассоциировалось у нее с семейными склоками между Бертолем, Санни и остальными. Определенно папа Стефан и ее отец ценили самоконтроль, но не до такой степени, какой достигла она.

- Ну... я хотела, чтобы вы знали, я желаю вам всего наилучшего в этом деле, - проговорила адмирал, улыбаясь тепло и искренне. - Все-таки вы спасли мою племянницу, извините, командора Серрано, я этого не забуду, не смотря на то, как все обернется. Я буду следить за вашей карьерой, лейтенант. Думаю, в вас больше потенциала, чем вы сами подозреваете.

Глава третья

У Исмэй было время подумать над сказанным, так как по правилам Флота ее перевели на борт курьерского конвоя и доставили в штаб-квартиру Флота на восемь дней раньше остальных младших офицеров. Здесь она встретилась со своим защитником, лысеющим майором средних лет, который выглядел скорее бюрократом, чем офицером. У него уже начало появляться брюшко, как у тех, кто не ходил в спортзал, кроме как в последние несколько недель до годового теста по физической подготовке.