Элизабет Мун - Раз став героем

Она ничего не сказала. Клерк ей не понравился, но с ним еще работать в течении двух смен над бумагами, которые по мнению Хосри она была обязана зарегистрировать. Надо закончить с этим, сказала себе Исмэй, даже зная, что доклады были самой меньшей из ее забот. Пока она работала с бумагами, остальные офицеры встречались со следователями, которые были намерены точно узнать, как получилось, что капитан патрульного судна РКС оказалась предателем и подняла мятеж. Исмэй была следующей на очереди.

***

Судебные следователи наводнили Презрение, конфисковав все записи из автоматических наблюдательных приборов, исследуя отсек за отсеком, допрашивая выживших, изучая каждое тело в корабельном морге. Исмэй могла судить, как продвигаются их поиски по вопросам, которые ей задавали каждый день. Сначала, не предъявляя никаких материальных доказательств, ее попросили объяснить шаг за шагом, где она была, что видела, слышала и делала, когда капитан Хэрне увела корабль от Завьера. Позже, уже пользуясь записями и стереоскопическим изображением корабля, ее заставили повторить все заново.

Где именно она находилась? Куда направлялась? Когда видела капитана Хэрне в последний раз, где была Хэрне, и что она делала? Исмэй никогда не отличалась способностью запоминать мелкие детали и быстро поняла, что в ее показаниях есть расхождения. Оттуда, где она сидела, нельзя было видеть, как капитан-лейтенант Форрестер выходит из примыкающего коридора, как ранее утверждала Исмэй. Следователь указал, что без специальных приспособлений невозможно было увидеть, что происходит за углом. Были ли у нее таковые? Нет. Но ее показания зафиксированы. Уверена ли она, что все доложила верно?

И снова строчки предыдущего допроса двинулись вниз на боковом мониторе. Может ли она объяснить, как за пятнадцать секунд попала из своего кубрика сюда, на две палубы ниже? Картинка была достаточно четкой, и Исмэй узнала себя в коридоре, ведущем к носовым батареям в 18:30:15, и почувствовала знакомое отвратительное давление в желудке. А она настаивала, что находилась в это время в своем кубрике, занимаясь ежедневным докладом, предоставляемым в 18:30.

Исмэй сказала, что понятия не имеет как. У нее вошло в привычку писать рапорт именно в это время, что позволяло ей покинуть кают-компанию младших офицеров и не слушать последние сплетни или не работать над рапортом с другими. Естественно, делать это было удобнее, слушая сплетни, чем носясь по кораблю. Исмэй не любила сплетничать. Подобные разговоры всегда грозят неприятностями, а люди, о которых сплетничают, имеют еще больше проблем.

Она не знала, что капитан Хэрне была предателем... конечно не знала... у нее было нехорошее ощущение, но она пыталась не думать об этом. Только повторив свой рассказ, Исмэй вспомнила, что кто-то вызвал ее провести ежедневную проверку автоматических замков боеголовок, которая входила в список ее обязанностей. Она настаивала, что сделала это, не смотря на чье-то обратное заявление. Поэтому и оказалась внизу. Кто вызвал ее? Исмэй не помнила. И что она обнаружила там?

- Я ошиблась, когда вводила код. По крайней мере, полагаю, что ошиблась.

- Что вы имеете ввиду?

У этого следователя был самый естественный голос, какой Исмэй когда-либо слышала, и она не понимала, почему это так ее нервирует.

- Ну... какая-то цифра была введена неправильно. Иногда такое случается. Обычно система не принимает код, а выдает предупреждение об ошибке.

- Поясните, пожалуйста.

Исмэй растерялась, пойманная между желанием не заставлять слушателя скучать и необходимостью детально объяснить, почему она не виновата. За время службы Исмэй ввела тысячи подобных кодов. Иногда она ошибалась, все ошибаются хоть раз. Исмэй не сказала того, о чем давно думала: глупо заставлять офицеров вводить код вручную, когда есть совершенно недорогие и хорошие считыватели кодов, которые могли бы ввести их напрямую. Когда она ошибалась, устройство обычно зависало, отказываясь принимать код. Но иногда ошибка проходила, и тогда при повторной проверке система не срабатывала, когда ее код сверялся с введенным в компьютер.

- В таком случае вызвали бы меня, потому что я лично должна повторно установить код и подтвердить изменение. Наверное так и произошло.

- Понимаю.

Наступила пауза, во время которой Исмэй почувствовала, как пот стекает по ее шее.

- И с какого терминала вы сделали свой ежевечерний доклад?

Исмэй понятия не имела. Она точно помнила, как шла из своего кубрика, но не помнила самого вызова. Если бы отчет не был предоставлен, это было бы зафиксировано... конечно, если бы в это время на мостике мятежники не выступили против капитана Хэрне, что и произошло примерно в то время.

- Я не помню, что делала его, - ответила Исмэй. - И не помню, что не делала. Я отправилась в орудийный отсек, перенастроила коды, подтвердила их и вернулась в свой кубрик, а потом...

К тому времени мятеж уже вышел за пределы мостика, и старшие офицеры послали кого-то вниз, чтобы по возможности удержать младших от вмешательства. Ничего не получилось; на корабле оказалось больше предателей, чем можно было предположить.

Следователь коротко кивнул и перешел к следующему пункту. Вопросов было много. Наконец, они добрались до того времени, когда Исмэй приняла командование.

Может ли она объяснить свое решение вернуться в систему Завьер и вступить в сражение вопреки здравому смыслу, ведь на борту не осталось никого из старших офицеров и людей не хватало, многие были либо убиты, либо ранены? Только на короткое время и про себя Исмэй позволила себе подумать о своем решении как героическом. Реальность указывала на обратное. Она не знала, что делала; ее неопытность стала причиной стольких смертей. Пусть для выживших все закончилось хорошо, но не для погибших.

Если это не было геройством, тогда чем же? Сейчас ее действия казались глупыми и безрассудными. Но... команда, не смотря на неопытность своего капитана, все-таки уничтожила вражеский флагман.

- Я... вспомнила командующую Серрано, - ответила Исмэй. - Мне пришлось вернуться. Мы послали сообщение на случай...

- Смело, но вряд ли разумно, - заметил следователь, имевший выговор, который, как подумала Исмэй, относился к центральным планетам Семейств. - Вы протеже командующей Серрано?

- Нет.

Исмэй не посмела бы утверждать это. Однажды они служили на одном корабле, но друзьями не были. Она объяснила тому, кто определенно знал лучше нее, как широка пропасть между новоиспеченным младшим лейтенантом с захолустной планетки и старшим офицером, выросшей на крыльях таланта и семьи.

- Не... э... не совсем друг?

Это прозвучало с многозначительной ухмылкой.