Галина Долгая - Грани кристалла

Милан слушал приговор молча, всматриваясь в глаза Стража. То, что он назвал Милана не Княжич, а Князь, насторожило. Страж не мог ошибиться. Значит, пока он был на Земле, что-то случилось с отцом…

— Ты — Князь, — прежде чем удалиться, сказал иренос, — твой отец — Князь. Он жив, если ты думаешь об этом.

— Но… как тогда понимать твое обращение? — не понял Милан.

Воздух между инопланетянами колыхнулся. Тонкий запах свежести испугал лиринийца.

— Подожди! Объясни! — взмолился он.

— Все просто, Князь, Время — категория непостоянная. Оно всегда в движении: на Земле, на Лирине, на Иреносисе…

Страж переместился на корабль, следы его ботинок, отпечатанные на такыре, засыпал песок, поднятый ветром. Раздался гул, волна энергии сбила Милана с ног; спустя мгновение на него дождем упал песок, с шуршанием опускаясь на спину, голову, ноги. Когда Милан поднялся на колени и посмотрел на барханы за такыром, он не увидел там ничего, кроме гор желтого песка, золотом оттеняющие бирюзу неба.

— Ири! Я не могу ответить на все твои вопросы! — Милан решительно встал.

— Почему? — не унималась Ира.

— Потому что у меня нет времени!

Они уже битый час сидели под ажурным деревцем саксаула, которое нашли недалеко от такыра, и разговаривали о мироустройстве Вселенной.

Когда Ира очнулась, то ни Фани, ни иреносов не было. Милан разбудил девушку после того, как сам пришел в себя. Ира вспомнила инопланетян, красивую и злую женщину и Павла, разговаривавшего с ней на незнакомом языке. Осознав, что она в безопасности и что дядя Паша имеет прямое отношение и к ее похищению, и к появлению лысых гигантов, Ира, не в силах сдержать любопытство, засыпала Милана вопросами. Но первое, что она спросила, это как его на самом деле зовут. Милан удивился, как быстро землянка провела логическую цепочку и вычислила, кто он есть на самом деле.

— Вставай, Ирина, нам нужно идти! — Милан надел рюкзак, в глубине которого покоился драгоценный Кристалл.

Солнце жарило так, что даже загорелая кожа, казалось бы, привыкшая к его обжигающим лучам, реагировала болью на их прямое попадание.

— Дядь Паш… Милан, я не могу так! — взмолилась Ира. — Посмотри, у меня уже волдыри появились! Я сгорю! И глаза слепит, сил нет!

Милан посмотрел на обнаженные плечи девушки. Розовый топик прикрывал только грудь и часть спины. Плечи и руки Ирины оказались под прямыми лучами солнца. Да и голова не прикрыта, так можно и солнечный удар получить.

— Был бы сейчас у меня кич…, - с сожалением сказал Милан.

— Что такое «кич»? — тут же переспросила Ира.

— Плащ, накидка — что-то в этом роде, — Княжич снял рюкзак и пошарил внутри. — Вот! — он достал кусок ткани, которым вчера сам прикрывал голову. — Возьми!

— А ты? — Ира заметила, что лицо инопланетянина покраснело. Но хоть руки были защищены длинными рукавами рубашки.

— Ничего, я как-нибудь обойдусь.

Ира взяла ткань, примерилась и оторвала от нее кусок. Получился шарф.

— На, обвяжи голову, а то не дойдешь до своего корабля. А я тебя не унесу.

Милан рассмеялся. Ирина оказалась куда смышленей и интересней, чем он думал. Когда она еще лежала в забытьи под действием гипноза, он с ужасом представлял истерику, которая с ней может случиться, когда она очнется. Но вместо криков и плача, она засыпала его вопросами. И конца им не было.

— Не так, дай я помогу, — девушка приподнялась на цыпочках, но все равно не смогла дотянуться до головы Милана. Он присел. — Угу, так лучше. — Она обвязала его голову так, что получился тюрбан. Отошла немного и, любуясь своей работой, довольно сказала: — Почти аксакал! Бороды не хватает!

— Спасибо! Пошли!

Набросив платок на голову, да так, что и лицо оказалось прикрытым тканью, Ира пошла рядом с Миланом. Они обогнули невысокий бархан. Впереди, насколько хватало глаз, раскинулась пустыня. Линия горизонта разделяла белесое от жара небо и пестрый, как палитра художника, ландшафт. Песчаные барханы сменялись изрезанными ветром и дождем каменистыми участками красного кирпичного цвета. Тени в углублениях добавляли полутона оттенков желтого и светло-коричневого вперемежку с оранжевым на ярко освещенных возвышениях. Местами виднелись засохшие кустики полыни и верблюжьей колючки, а рощица корявого саксаула, к которой они направлялись, казалась мертвым лесом из сказки о похищенной фее.

— Не хватает только бабы яги на метле, — заметила Ира и вдруг остановилась, как вкопанная. — Тот кружочек с палкой! На котором мы прилетели!

— Там валяется, — буркнул Милан, не останавливаясь.

— Подожди, мы же можем на нем полететь! — догоняя его, не унималась Ира.

— Не можем! — Милан остановился. — Не можем! Пульт управления летательным аппаратом остался на руках Фани.

Лириниец пошел дальше, а Ира, оглянувшись, вздохнула с сожалением:

— Когда-нибудь кто-нибудь найдет артефакт неземного происхождения и будет мучить себя вопросами «что?» да «откуда?»…

— Догоняй, философ! — усмехнувшись, позвал Милан. — Здесь еще где-то посадочный модуль Фани, только его вряд ли кто-нибудь когда-нибудь обнаружит.

— Это почему? — глаза Иры заблестели от восторга.

— А потому, любопытное создание человека, что она его накрыла защитным полем. И никто не может его видеть, разве только при определенных обстоятельствах.

— Каких обстоятельствах? — не унималась девушка.

Милан вздохнул. И следующие два часа рассказывал учащейся информационного колледжа о свойствах защитного экрана космического корабля, предназначенного для перемещения в замкнутой звездной системе, гравитационное поле которой не превышает трехсот тысяч астрономических единиц, выражаясь единицами измерения, принятыми среди землян. Попутно лириниец объяснил землянке и, что такое астрономическая единица, и, на каком расстоянии от Солнца находится самая дальняя планета солнечной системы Нептун, и рассказал даже, что его корабль вращается на расстоянии тридцати четырех с хвостиком астрономических единиц, за Нептуном.

Разговор отвлекал от трудности пути. Милан между делом наблюдал за Ириной. Девушка очень устала и часто останавливалась, чтобы глотнуть воды, которая уже заканчивалась. Сам Княжич старался пить как можно реже. Ирине предстояло остаться одной в пустыне до того, как ее найдут родители. Он знал, что они идут им навстречу. По расчетам Милана они не должны встретиться до прилета его модуля. Но вынужденная задержка оставляла совсем мало времени на путь до места приземления. Он готов был говорить что угодно и сколько угодно, лишь бы Ирина шла. Но все же наступил момент, когда она выдохлась. Ира опустилась на песок и хотела было лечь, но тут же вскочила, как ужаленная.

— Горячий какой! — она бы расплакалась, но присутствие инопланетянина удержало ее от этого. Ира и так чувствовала себя дурой. Она вспоминала, как разговаривала с ним, когда считала его космонавтом, папиным другом. Хорошо хоть потом их отношения улучшились. Да и стыдно ей было за их маленькую квартиру со старой мебелью, за такую же старую машину, еще советскую. Ира чувствовала неловкость оттого, что Милан, прилетевший, бог знает, с каких далей, столько знает о ее Земле, о Солнце, о разных звездах. В школе она относилась к урокам астрономии, как к потере времени и пропускала их, придумывая всякие причины для оправданий. Да и физичка, которая вела эти уроки, нимало не старалась донести до учеников, насколько интересен и загадочен мир звезд. А, может быть, она и сама об этом никогда не задумывалась?.. Ира твердо решила, что, когда она вернется домой, то засядет за учебники, найдет все сайты в Интернете, где рассказывается о Вселенной, об инопланетянах…